— Моя девочка… — шептал он.

Я подняла голову и посмотрела на него. Ясоу вернулся! Ясоу вернулся ко мне! Я впилась в его губы вновь, он вздрогнул, и в мгновение ока я оказалась прижатая спиной к кровати, а молодой человек навалился на меня сверху, жадно терзая мои губы, словно от этого зависела его жизнь. Мы целовались опасно долго, сжигая друг друга и опаляя дыханием своего желания. Спустя какое-то время Ясоу отстранился, осторожно вышел из меня и упал рядом, сгребая меня в охапку. Казалось, мы лежали так целую вечность. Ясоу просто прижимал меня к себе. Солнце село, и в комнате стало довольно темно, а мы по-прежнему молча, лежали на кровати. Моё сердце трепетало от небывалого счастья и покоя.

— Я люблю тебя, — сказала я вслух, пронзая пустоту и тьму лучом зелёного света, сорвавшегося с моих губ, прижимаясь к Ясоу теснее.

Вот так просто. Я сказала то, что давно поселилось в моём сердце и расцвело буйным цветом пионов всех оттенков розового. Его тело напряглось.

Что-то не так… Я подняла голову, пытаясь рассмотреть его лицо, но в комнате было темно, и я лишь видела белизну его лица и две бездны — чёрные дыры вместо глаз.

Я потянулась к ночнику на тумбочке, и через секунду комната осветилась мягким жёлтым светом.

Ясоу смотрел на меня глазами змеи, губы были плотно сжаты, его трясло. О, боже, неужели приступ возвращается? Я потянулась к его лицу, но он больно ударил по моей ладони рукой, резко поднялся с кровати и начал натягивать на себя штаны.

— Что? Что с тобой, Ясоу?

Молчание.

Он даже не посмотрел на меня, продолжая одеваться, с остервенением застёгивая пуговицы своей белой рубашке.

— Ясоу… Что я сделала не так? Объясни мне… — я подползла к нему на четвереньках, пытаясь схватить за руку, но он грубо оттолкнул меня так, что я упала на кровать.

Я поднялась и вновь подползла к нему.

— Ясоу… — промурлыкала я, перехватывая его руку и проводя языком по его пальцам.

Он задрожал всем телом, отворачиваясь от меня, пытаясь вырвать руку.

— Ясоу… Мой хозяин… — ласково прошептала я, касаясь губами его запястья.

Он резко дёрнул руку и развернулся ко мне. Его лицо было перекошено яростью, а из глаз лились слёзы.

— Ты испортила! Ты всё, блять, испортила! — истерично закричал он.

— Я не понимаю…

— Не понимает она, блять! Я же говорил! Я предупреждал тебя! Всё было так хорошо! И ты всё испортила! Всё!

— Что я испортила? Тем, что призналась в своих чувствах к тебе? Я хотела быть честной с тобой… Я люблю тебя, — ответила я мягко.

— Замолчи! Заткнись, блять! Не смей говорить мне такое! — заорал он, захлёбываясь слезами.

— Но почему? Я лю…

Звонкая пощёчина оборвала меня на полуслове. Я потрясённо посмотрела на Ясоу, прижимая ладонь к горящей щеке.

— Я сказал тебе заткнуться! Любовь! Вы, тёлки, все как сговорились про эту любовь! Вас трахают — вам мало! Вас трахают отлично — вам мало! Вам дают деньги, содержат — вам опять мало! Вы словно мелкие паразиты! Отвратительная вирусная болезнь, которая попав в нужные условия, начинает распространяться, захватывая всё новые и новые территории, пока не уничтожат носителя. Ну, чего тебе не хватало, скажи?! У тебя все было! Я согласился даже взять этого грёбанного кота, мать его! — орал он.

— Ясоу, ты считаешь меня болезнью? — прошептала я еле слышно.

— Хуже. Теперь ты хуже самой отвратительной болезни. Я выбрал тебя, потому что ты ненавидишь меня! Ещё на кастинге! Том грёбанном кастинге! Ты посмотрела на меня, как на ничтожество, и я тогда подумал: «Бинго!» Значит, есть кто-то, кто не будет испытывать ко мне ничего… И ты… Ты теперь тоже… Как все они втюрилась в меня!

— Что в этом плохого? От любви ведь не умирают, в самом деле…

Он подскочил ко мне, больно схватил за плечи и с силой тряхнул.

— Не умирают?! И это смеешь мне говорить ты?! Не умирают?! Она тоже любила и кричала, что любит моего отца, когда вонзала свой нож в тело моей матери! Она задыхалась от любви и выла, словно раненная волчица, когда перерезала моему отцу горло. Умывшись их кровью, испачкав руки по локоть, она улыбнулась мне и сказала, что очень сожалеет об этом, но по-другому она не смогла. «Твоя судьба в твоих руках», — прошептала она мне на прощанье, отдавая в руки нож. Вот что бывает с теми, кто любит. Они захватывают и жрут тебя по кускам, а если не отвечаешь им взаимностью, выпивают из тебя душу!

— С тобой случилось несчастье. Тебя напугала эта женщина, но она сумасшедшая, Ясоу… В мире миллион людей живут счастливо, испытывая любовь…

Он отпустил мои плечи, отошёл на шаг и скрестил руки на груди. Его глаза полыхали странным фанатичным огнём, от которого мне становилось не по себе.

— Миллионы говоришь? Сейчас блевану от умиления! Всё идёт по стандартной схеме всегда: как только тёлка влюбляется, сразу начинает требовать и вести себя так, как будто ты что-то должен. Вот и ты оказалась точно такой же. Призналась мне и чего ты ждала в ответ? Что я расплачусь, упаду в обморок от счастья, начну бегать и прыгать через твой обруч, потому что сказала мне это?! Мне это нахуй не нужно! И никогда не было нужно! Ты была моей зверушкой, я чётко дал тебе это понять и что в итоге? Ты страх, блять, потеряла? Возомнила себя богиней? Как была дешёвкой, так и осталась!

Он презрительно сплюнул на пол, растаптывая и уничтожая меня, забивая последний контрольный гвоздь в мой гроб.

Я сползла с кровати и молча оделась. В ушах слышался шум, а перед глазами мелькали чёрные точки. Воздух вокруг был вязким и желчным, и я тонула в нём, захлёбываясь, не смея кричать. Я пересекла гостиную, в коридоре схватилась за ручку входной двери.

Куда мне идти теперь? Что делать? Куда бежать?

Я вне себя от обиды и злости, а по щекам текли жгучие слёзы. Хочется забиться в угол, свернуться калачиком и забыть события последнего месяца, как страшный сон. Как я могла быть такой дурой? О чём я только думала? Почему позволила ему себя уничтожить? Я последовала за ним туда в его мир… Но его мир убил меня. Разорвал на части. Ясоу предупреждал меня, и не раз. Это я придумала то, чего нет. Там где нужно было ставить минус, я поставила плюс. Вот в итоге задачка и не сошлась с ответом. Теперь я понимаю. Я никогда не смогу дать ему то, в чём он нуждается. Мне придётся уйти. Я послушалась зова сердца и что получила в итоге — растерзанную душу и окровавленное сердце? Его тьма слишком глубока и из неё нет спасения. Травмы, полученные в детстве, держат его, словно в капкане. и они не отпустят его. Ясоу сам не хочет никуда сбегать.

Входная дверь захлопнулась за мной. Слёзы текли по щекам, а ноги несли вниз по лестничной клетке в мой личный персональный филиал ада.

========== Глава 36 ==========

Я не хотела плакать — слёзы текли сами собой. Мне хотелось умереть. Просто взять и не проснуться. Утонуть в безмолвии. Застыть в звуке.

Сердце скручивало и рвало в клочья. В горле притаилось отчаянье, а в голове пульсировала одна и та же мысль, затирая и уничтожая мою психику: я не могу без Ясоу Ко. Это была словно фантомная боль. Когда у человека отнимают руку или ногу, а ему кажется, что она у него еще есть и болит. Вот так и я ощущала его потерю. Ясоу больше не было в моей жизни, но я почти готова была поклясться, что до сих пор чувствую его запах и тепло прикосновения. Я разучилась спать одна и поэтому мучилась бессонницей, а днём лежала на своей кровати и тупо смотрела в потолок, поднимаясь только ради того, чтобы накормить Артемиса, а потом снова возвращалась в кровать. Я почти перестала есть, потому что привыкла получать пищу из его рук. Еда не будоражила мои вкусовые рецепторы, и я стала ловить себя на мысли, что ем теперь только чтобы погасить боль в желудке.