ЕСТЬ МОТИВЫ НА ВОСТОКЕ…
Есть мотивы на Востоке
Необъявленной войны,
Что пронзают нервным током
Нерассказанной вины.
В Кандагаре и Герате,
И в провинции Гельменд
Всяк забыл, как младшим братом
Ждал от русских перемен.
И в Баграме, и в Кабуле
Ныне банды правят бал,
И свистят все также пули,
И пылает перевал…
Мемуары, боли ночью
Нам остались с той поры,
И не нам мигают очи
Из-под вскинутой чадры.
Не сумели породниться
Мы с восточною страной,
Но зато мы помним лица,
Унесённые войной…
РУСЬ
Есть чудо в русской бесконечности!
В убожестве равнинных форм
За далью даль стремится к вечности,
Давая путникам прокорм.
Не землепашцами – солдатами
Нас воспитал восточный фронт,
Веками нивами несжатыми
Мы шли за новый горизонт.
К порогам чувствуя презрение –
Под ними хоронили мы –
Не зареклись до возвращения
Ни от сумы, ни от тюрьмы.
Без корысти и крови, мнилось нам,
Мы брали хана, короля…
Была единственной кормилицей
Военнопленная земля.
И относились к ней, как к девке, мы:
Играли, били горячо,
И расставались с ней с издевками,
Три раза плюнув за плечо.
У нас в ребячливом характере
Есть тяга к перемене мест.
Нас – что на танке, что на тракторе –
Не выдаст черт, свинья не съест.
Как мужика в веках обидели:
Вокруг господские края
И лишь земля за гранью видимой
По-настоящему своя.
Варяго-россы! Мы, отважные,
Так легкомысленно живём,
Бросаем вмиг, что было нажито,
Довольствуясь единым днём.
И дело даже не в беспечности,
С какою мы свой строим дом…
Есть чудо в древней бесконечности
И Русь – невеста за холмом!
НУ, ПРОЩАЙ, РОССИЯ – МАМКА
Ну, прощай, Россия – мамка!
Отпуск кончен, самолёт…
Только дочкина панамка
Всё в сознании плывёт.
Утро встретили в Ташкенте,
И – в Тузель, в аэропорт.
Мы предъявим документы,
Чтобы сесть в афганский борт.
Но сначала нам таможня
Перероет весь багаж:
То нельзя, а это можно
В заграничный взять вояж.
Что везёте вы за речку,
На войну в Афганистан?
Недоверчиво узбечка
Мой осмотрит чемодан.
Нет наркотиков, валюты,
Нет оружия и др.
Все равно, казалось, люто
Взглядом сверлит до дыры.
Джинсы, свитер, две рубашки,
Книжка, нижнее бельё,
Портсигар для друга Пашки, -
Подтверждаю, всё моё!
Со спиртным, конечно, спорно:
Литр водки, два – вина,
Сверх вот этой скромной нормы
Капля нам запрещена.
У соседнего прохода
Разгорается скандал,
Кто из нашего народа
Ящик водки сдуру взял?
Конфискуют, в самом деле
Без эмоций на лице…
Сколько видели в Тузеле
Сих противных глазу сцен!
Но десантник из Геришка,
Чтоб добру не пропадать,
Стал преступные излишки
«Из горла» уничтожать.
Он почал бутылку лично,
А затем стал угощать
Русской водочкой «Столичной»
Всех, кто рядом мог стоять!
Хлоп! Бутылку влил мгновенно,
И вторую уж открыл,
Только тут начальник смены
С табурета подскочил.
«Ладно, – молвил, – пропускаем!
Пусть нарушим мы приказ,
Но ведь он, беда такая,
Он скончается сейчас!»
В общем, позже, в час полёта,
Наш десантник мирно спал
И в развязке анекдота
Крепко ящик обнимал.
Я смотрел в иллюминатор
На простор на голубой,
На афганский край горбатый,
Где всем нам назавтра в бой…
Тих был прапорщик Калянов,
Но провёз, в конце концов,
Пару трехлитровых банок
Малосольных огурцов.
Сей продукт, он – то, что надо.
Огурцы в нём – хорошо,
Только лучшая отрада –
В сорок градусов рассол!
Можно было даже проще
Обходить сухой закон.
Лично мне в варенье тёща
Заправляла самогон.
Я, бывало, выпью чаю
С тем вареньицем под грусть –
И по дому поскучаю,
И от грусти не загнусь.
СТАНСЫ
Есть стихи, в них строка – золотая,
И стихи, где строфа в серебре…
У моих – форма очень простая,
Словно выношенное х/б.
Кто-то пишет неспешно и в баре,
При красотках, купаясь в вине,
Я же слово нашёл в Кандагаре –
На привале, на гадкой войне.
Дело праздных – восторги, цветочки
И томление тел в звездопад,
А меня беспокойные строчки
Научил извлекать автомат.
Рифмовало их долгое эхо,
Словно выстрел, по диким горам.
Ямб со мной на задание ехал,
А хорей посвятил я кострам.
И не пойте при мне под гитару
О безделье и сладком вине…
Отдал молодость я Кандагару,
Вот и песни люблю о войне.
АФГАНИСТАН
Здесь время долго каменные плиты гранило
На склонах гор, как Книгу Бытия…
Ещё сто лет назад стреляла в англичанина
Винтовка, что нацелена в меня.
Сто лет назад она была весьма удачлива,
О том рассказов много и поэм,
Но устарела, ныне очень вкрадчиво
Ответила на выстрел АКМ.
Как мы мечтали быть в чужих краях полезными!
Но с глаз спадает быстро пелена.
Средневековьем, дикостью, нуждой, болезнями
Пугает нас забытая страна.
Нам не понять её, где и сейчас с лучинами
Живет народ, беднейший из других,
И длится бой, давно затеянный мужчинами,
До самого последнего из них.
А женщины, как верные Аллаха дочери,
Младенца кормят, чтоб стрелял в меня…
Его слеза, беда и автомата очередь
Оставят след на Книге Бытия?
КОМБРИГ
Командир кандагарской бригады,
Он не прятался в бронежилет,
Но на поясе не для бравады
Постоянно носил пистолет.
Он шагал торопливой походкой,
И, когда вам при встрече кивал,
Всем казалось, что в грудь подбородком
Раскалённые гвозди вбивал.
Пожилой, сухопарый вояка
Понимал: на восточной войне
Передышек не ведает драка
И коварство сквозит в тишине.
И собак европейской породы
