Следопыт Искрен принял у Гудима флягу и глотнул из неё.

  - А что с истьбой? - утерев уста, спросил он.

  - Истобу худо видать. Я с четырёх лесин собственноочно лазил глядеть, - осины да берёзы гляд скрывают. - Гудим во время разговора приводил себя в походный порядок.

  - Хата рубленая, богатая. Забор добрый, высокий. Большие, изукрашенные резьбой ворота. Всё справное, но всё бесхозное. Двор быльём порос - мурава по пояс. Молодняка много растёт, никем не рубаемый. Ещё с пяток лет, - и вовсе лесом станет. Дорога с краёв, такоже поросшая, к брегу озера бежит. Через дорогу от хаты - пруд. Сам небольшой да чистый, а брега его с трёх сторон все тростником, аиром да ситником обросли. Но дюже иного всего око тешит древо чудное, кое за избой растёт. Растёт далече от избы, почитай что в самом поле и, похоже, что у самого озёрного брега. Сколь живу на свете, а такого дива отродясь не видывал.

  Фляга тут перешла к воеводе, а с ней, словно у иных древних народов, представилась и возможность слово молвить.

  - Узрел кого живого? - Светобор задал свой вопрос и отхлебнул из фляги. Его явно не заинтересовало дивное древо.

  - Всё обезлюдело. Никого живого не свидел - ни люда, ни скота, ни зверя, ни птицы какой завалящей в небесях. Сколь можно было видеть - дом ставнями забран. Печь одна не топлена вовсе. Другая - в оный раз, почитай что по весне разжигалась - копоть на трубе по сию пору лежит. Но для укромного ночевья места беглецам лучше не сыскать.

  Кроме воеводы, следопыта Искрена и разведчика Гудима в утреннем совещании принимали участие оба помощника воеводы и Диментис, человек из ромейского царства.

  - По омолочи такой двумя отрядами идти не с руки будет, да ничего не поделаешь. - Воевода перешёл к главному:

  - Я поведу основной отряд. Возьму Гудима и Володимиров. Шибан, отбери ещё троих, кого сам посчитаешь. Оставшийся отряд поведёт Искрен. - Светобор обвёл взглядом своих друзей. - Я пойду по дороге прямо к воротам. Ты, Искрен, поведёшь своих в обход старых осин на холм за полем. Как свидеши беглецов - хватай парня. Ты же пестун, лови свою воспитанницу. Но без напрасного смертоубийства. И всех молю о том же. Места тут дурные, а посему - взерцать окрест с особым тщанием.

  Воевода ещё раз посмотрел каждому в глаза. Воины глаз не отводили, взора не прятали, но всякий кивнул в знак согласия. Одним словом, - его люди.

  - Ну, коли так, тогда - по коням.

  Когда все разошлись, следопыт положил руку на плечо Светобору:

  - Не кручинься, воевода, - сыщем обоих. Живых и во здравии.

  - Того и страшусь, - воевода встретился взглядом с Искреном. - Девку-то отец только выпорет, а вот парня... точно жизни лишит.

  - И то, образуется. Всем знамо, что места здешние пропадшие - чай, ни один человек сгинул. - Искрен заговорщицки улыбнулся, и подмигнул другу. - Паче всего княжну отцу привесть, а парня можно и упустить ненароком. Всем ведомо - пропадшее место...

  - Да... тебе поверяю всецело, Искрен. Да кабы нам самим не пропасть тут.

  - Ништо, воевода, живы будем - не сомрём!

  Следопыт ещё раз, на прощание, улыбнулся и пошёл к своему коню, а следом за ним отправился и Светобор.

  На дорогу отряд выехал уже рассчитанным на две части. Все рукопожатия и братания остались на привале, и оба отряда на рысях отправились, каждый - по своему направлению. Млечность тумана быстро поглотила их.

  Ехавший на правах разведчика, Гудим Шелест первым почувствовал неладное. Когда его, свернувшего на поворотную дорогу, пелена тумана окутала лёгким, но непроницаемым пологом, он придержал коня и оглянулся назад. Что-то незримое, неслышимое и неведомое случилось буквально за мгновение. Что-то изменилось в нём и во всём окружающем мире. Шелест по-прежнему ничего, кроме себя и своего скакуна, не видел, да и дорога под копытами оставалась как будто прежней, но с обонянием вдруг приключилось нечто удивительное. В нос резко пахнуло сыростью близкой земли, травяной свежестью, прелостью листьев, белыми грибницами, а также целой лавиной совершенно незнакомых ароматов. Да и сам воздух вокруг довольно необычно, физически переменился. Стало легче дышать, сидеть на коне, двигаться. Всё это было так неожиданно и ярко, что Гудим натянул поводья, и хотел уже развернуть коня, чтобы переговорить с воеводой о случившемся. Однако конь его, по всей видимости, также учуял внезапно обрушившееся на всех изменение и, заартачившись, прошёл ещё пяток шагов вперёд. Природное чутьё в следующее мгновение спасло жизнь ему и его хозяину...

  Огромный чёрный валун ударил за спиной Гудима ровно в то самое место, где ещё незадолго до этого стоял его конь. За первым последовал ещё один, потом ещё и ещё. Валуны словно выпадали из тумана и вновь уносились в него, всё приближаясь и приближаясь к Гудиму. Звук был громоподобным и рвал влажную тишину туманного мира. Разведчик задрал голову и рассмотрел подошву валуна - плоскую с огромным серпом блестящей подковы. Сотрясая земную твердь, валун опустился совсем уж близко от разведчика, и тот увидел сквозь редеющий вблизи туман белоснежные, с мохнами, бабки огромного коня. Его собственный конь испуганно храпел и рвал поводья из рук. Он в полной растерянности топтался на месте. Дробные удары множились, слышались, ощущались и нарастали позади. Гудим хотел было уже пришпорить своего коня, но внезапно то самое высоченное тело коня-гиганта, что застилало весь вид, пропало. А вместо него появилось новое "тело". Новое животное дыбилось и рвалось с поводьев. Но, сделав пару-тройку шагов, также исчезло. Тут стали появляться всё новые и новые гигантские лошади, которые повторяли судьбу первых двух. Все они, словно перейдя какой-то невидимый простому оку рубеж, словно пересекая запретную черту, одна за другой пропадали из виду. Пропадали, не оставив ни единого следа. Шелест, как заворожённый, наблюдал за этим жутким, но великодивным действием. Семеро огромных скакунов, осёдланных и приоборуженных, показались пред очами Гудима и тут же исчезли. Исчезли вместе со своими ездоками.

  Разведчика вывел из продолжительного, изумлённого ступора, когда он с открытым ртом и полными ужаса глазами смотрел ввысь, только вынырнувший из туманной пелены всадник. Гудим узнал в нём Раску, вдовьего сына, коего Светобор, видя бедность его семьи, взял в княжескую дружину. Очи парня размером были схожи с глазами его коня, который вращал ими во все стороны.

  - Раска! - закричал ему Гудим. - Раска, ижде воевода, ижде Володимиры - наши все ижде?!

  Молодой воин подъехал к разведчику, но сказать ему ничего не успел. Из тумана, один за другим, выскочили три конника. То были Шибан и Горазд. Третьим ехал Волен - рослый и кряжистый варяг.

  - Светобор ижде? Первуша? Тиверец? - Шибан резко остановил подле разведчика своего храпящего коня. - Воеводу сыскать потребно.

  - Сами же не стеряйтесь. - Горазд развернул коня и направил его в сторону, откуда они приехали. - Едино всем держаться и очами не хлопать.

  Они разъехались по сторонам, держа друг друга в поле зрения. Вскоре на их зов откликнулся Первуша, а затем из молочной мглы показался и воевода. Светобор осмотрел всех своих воинов, отметил отсутствие Смеяна и обратился к разведчику:

  - Что это за место, Гудим? - воевода указал куда-то в сторону. - Онамо камень лежит ростом со гору.

  Голос воеводы был грозен и требователен, а брови кривились в недовольствии.

  - Изоуст весь тутошний окрест оглядел. Не было ни каменя, ни пустоши оной. - Разведчик виновато пожал плечами:

  - Быльё по пояс, да и только...

  - Пропадшее место, одно слово. И только ли каменьям одним дивиться ныне придётся? - Горазд взял за плечо Светобора:

  - Не горячись, воевода, в оном Гудим не повинен.

  - Гудима не виню. - Воевода тронул разведчика за плечо. - Вызнай-ка, брат, ижде-то мы все очутились? И сыщите внука Светла.

  Шелест взял себе в пару Раску и отправился в правую сторону от воеводы. В левую же поехали Горазд с Первушей. Разведывали долго. Во время их отсутствия из молочной тьмы раздавались перекликивания, на кои отвечали воины, оставшиеся с воеводой. Наконец, возвратились Гудим и Раска. Они поведали, что нашли место, где кончается пустошь сия, и резко пересекается стеной травы. Но обнаруженная трава та величиною по более любого дерева будет, а стволами своими и дубы могучие перешибёт. Пешему в лес тот, пожалуй, пройти можно, а вот конному уже никак - много мелких зарослей другой, малой травы. Но травы и былины, кои удалось рассмотреть разведчику, были ему известны ещё с детства. Все они были травами его родного края, только размером много больше. Гудим рассказал, что заметил следы кабаньего семейства у самой кромки леса, а, углубившись в чащу, нашёл следы заячьих зубов на одной травине. Он начал с воодушевлением повествовать братьям, что стоит трава та плотной стеною и что птицы в лесу том предостаточно, так что с голоду им не пропасть, как вдруг слева, с той самой стороны, куда отправились Володимир с Первушей, раздались громкие крики и звуки борьбы. Пятёрка мужчин, забыв про чудесный рассказ, поспешила на шум.