— Мы должны ехать вслед за ней.

Так никому и не сообщив своих настоящих имен и не ожидая, когда от нас потребуют паспорта, мы покинули гостиницу. В посольстве нам без всяких проволочек выдали удостоверения личности.

Несмотря на расспросы служащих, Холмс не стал сообщать им об истинной цели своего приезда в Россию. Билеты, которые мы купили на московский экспресс, были последними — надо заметить, и тут удача не отвернулась от моего друга.

Холмс воспользовался свободным временем до отхода поезда и поменял сто соверенов на русские рубли.

— Отчего бы вам не взять, Холмс, приказа от шефа русской полиции на арест Акки Субитовой и ее спутника?

— Оттого, что пока арестовывать их нет необходимости, — загадочно ответил он.

Сказать по правде, мой друг с пользой употребил свое свободное время: он прекрасно ознакомился с Петербургом и сделал много важных для себя наблюдений.

В десять часов экспресс помчал нас и танцовщицу с ее спутником в древнюю столицу России.

Московский экспресс вполне оправдал свое название: в девять часов утра мы были уже в Москве. В нашем спальном вагоне ехала и Акка. Шерлок Холмс из опасения быть узнанным снова наклеил бороду себе и мне, но предосторожность эта оказалась излишней — танцовщица и ее спутник всю дорогу спали.

На перроне их встретил красивый мужчина, очень смуглый, с курчавыми волосами. Нетерпеливым взглядом он окинул проходившие вдоль платформы вагоны; на лице его показалась довольная улыбка, когда он заметил танцовщицу, но появление «бритого» заставило его гневно нахмурить брови.

Нужно было видеть моего друга в эту минуту! Он весь сделался само внимание, глаза его впились в незнакомца, казалось, что Холмс желает навсегда запечатлеть его в памяти. Смуглый незнакомец сказал что-то непонятное Субитовой, и она, быстро обернувшись к шедшему позади нее «бритому», изумленно проговорила по-немецки:

— Verschwunden!

— Verdammt! Wie und wo?[70] — пробормотал он недовольно.

Танцовщица прижала палец к губам, показывая взглядом на проходивших мимо пассажиров. Смуглый мужчина стал что-то тихо рассказывать ей по-русски.

Тщетно прислушивался к ним Холмс, стараясь уловить среди непонятных слов знакомое имя.

Незаметно следуя за ними, мы вышли с перрона на улицу. У «смуглого» был приготовлен открытый экипаж, в который они все трое уселись и быстро поехали. Боясь потерять их из виду, Холмс вскочил в первый же экипаж, я — за ним. Кучер понял, что мы следим за ехавшим впереди экипажем, и погнал лошадь, стараясь не отставать от него.

Город нам был совершенно незнаком, экипаж ехал по какой-то очень длинной улице, потом пересек большую площадь с фонтаном и через белые ворота в стене продолжил свой путь по узкой улице. Вскоре он остановился у подъезда фешенебельной гостиницы. Наш кучер хотел подъехать туда же, но Холмс энергично дернул его за рукав, показывая, чтобы он не делал этого. Мы остановились чуть подальше и стали наблюдать за приезжими.

Спустя долгое время мы вошли в гостиницу и сняли номер. На доске приезжих были указаны имена танцовщицы и ее спутника.

«Третий живет отдельно», — подумал Холмс.

На этот раз удача опять вернулась к нам. Наша комната была в одном коридоре с номером Акки, хотя и не рядом, но это давало возможность тщательнее следить за ней.

«Смуглый» долго оставался у Акки, и Холмс все это время, сидя у открытой двери нашего номера, незаметно наблюдал, не открылась ли дверь комнаты танцовщицы.

— Оставайтесь здесь и продолжайте следить за ними, — сказал он мне, когда «смуглый» вышел от Акки. — Я пойду за ним.

С этими словами он бросился вслед за «смуглым».

Ожидать возвращения Холмса мне пришлось довольно долго. Он вернулся только часа в четыре, и по его лицу нельзя было понять, произошло ли что-то важное или нет. Я бросился к нему с расспросами, но он настойчиво повторил:

— Следите, Ватсон, он сейчас должен прийти.

Этого было достаточно, чтобы я остался на своем посту у двери. В конце коридора показалась знакомая фигура «смуглого», он проскользнул в комнату танцовщицы, за ним щелкнул запор.

— Пришел? — тихо спросил Холмс. — Идите сюда, Ватсон, вы мне нужны.

Я знал, что он мне скажет, но умирал от голода — нам не удалось в тот день даже позавтракать.

— Мне кажется, Холмс, недурно было бы пообедать, — нетерпеливо заметил я.

— Бедный мой друг, я совершенно об этом забыл! Мы не пойдем в общую залу, позвоните, пусть принесут сюда.

Когда слуга накрыл наш стол и отправился за едой, Холмс, не теряя времени, кратко рассказал мне, что произошло.

— Выйдя из отеля, «смуглый» быстро направился вдоль этой улицы, свернул направо и, спустившись вниз, прыгнул в вагон трамвая; мы еще раз пересели в другой вагон и наконец добрались до большого белого здания. «Смуглый» несколько минут ходил около решетки, затем вошел во двор. Я следил за ним издалека, но видел, как он разговаривал со служителем, несшим ведро. Насколько я понял, это здание было или богадельней, или больницей — в больших окнах мелькали колпаки постояльцев или пациентов. Я также подумал, что это тюрьма, так как на некоторых окнах были толстые металлические решетки. «Смуглый» долго разговаривал со служителем, в чем-то убеждая его, и тот, по-видимому, согласился. Оттуда мы отправились пешком по каким-то кривым улицам и вышли почти за город. «Смуглый» быстро нырнул в один из маленьких деревянных домиков. Мне пришлось долго ждать его. С ним вышли двое невзрачно одетых мужчин, и все они снова пошли к тому большому зданию. Оживленный разговор между ними продолжался недолго. «Смуглый» указывал им на двор, на небольшую калитку у ворот и на высокий каменный забор, тянувшийся позади двора. Расставшись с ними, «смуглый» направился в торговые ряды, зашел в один магазинчик и купил там большой кусок толстого полотна, пучок тонких веревок и мягкую шапку очень большого размера. С этими покупками он свернул на одну из длинных улиц, довольно пустынную, где, по-видимому, он жил. Дольше всего мне пришлось ждать его здесь. Похоже, он обедал и оставался дома около двух часов. Затем мы оба вернулись сюда. Вот и все.

Я подумал, что все эти таинственные манипуляции «смуглого» не имеют никакого отношения к нашему делу, которое окончилось убийством баронета, вне всякого сомнения, утонувшего в стокгольмском фьорде, но высказать своего мнения Холмсу я не решился — не хотел обижать его своими сомнениями.

Нелегкий труд — выслеживать людей, да еще если ты делаешь это в чужой стране и совершенно не знаком с местностью. Меня всегда поражали энергия моего друга, его целеустремленность и упорство, бывшие ключом к успеху, но на этот раз я был почти уверен, что наша экспедиция окажется неудачной.

«Смуглый» пробыл у танцовщицы не больше часа.

Холмс сейчас же пошел вслед за ним, поручив мне скучную обязанность следить за танцовщицей.

На этот раз Холмс скоро вернулся, убедившись, что «смуглый» отправился домой и дальше ожидать его появления нет смысла.

— Сегодня мы славно поработаем ночью, Ватсон, — уверенно заявил он. — Приготовьтесь.

В девять часов скромно одетая Акка вышла из своей комнаты в сопровождении «бритого».

— Ватсон, превратитесь в само внимание и не теряйте их из виду.

Они отправились пешком, но шли недолго: недалеко от площади, на которой высилось здание театра, их ожидал двухместный закрытый экипаж.

Холмс, сделав мне знак следовать за ним, ловко устроился на задворках экипажа. Мне удалось быстро взять небольшую открытую коляску и жестом приказать кучеру следовать за двухместным экипажем. Через час экипаж остановился. Я, не расплачиваясь с кучером, тоже велел ему встать в некотором отдалении. Холмс, незаметно соскочивший с задка экипажа, быстро подбежал ко мне и сел рядом.

Из экипажа никто не выходил.

— Вот тут и должна произойти развязка всей истории, — уверенно прошептал Холмс.