Большой экран на вертикальных штырях, точно такой же, как накануне, возник перед Галей и Юрой прямо из воздуха, из ничего. Он перегородил тропинку и тотчас же засветился голубоватым светом.
Юра откашлялся. У него была приготовлена для пифеян маленькая, но полная земного достоинства речь, однако по экрану, опередив его, сразу же побежали слова:
ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ УЖЕ НАЧАЛИ ПОМОГАТЬ НАМ. ЗНАЕМ, ЧТО ОДИН ИЗ ВАС УЕХАЛ, ВЗЯВ РОМРОЙ С СОБОЙ.
Юра даже не успел как следует удивиться, а на экране уже появились другие фразы:
В ОКРЕСТНОСТЯХ РАЗВЕРНУТА АППАРАТУРА ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЙ. ПРОСМАТРИВАЕМ ВСЕ ДАЛЕКО ВОКРУГ. ИЗУЧЕНА ТОПОГРАФИЯ ДАННОЙ МЕСТНОСТИ. ВЕДЕТСЯ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА БЫТОМ И НРАВАМИ. МНОГОЕ ЗАПИСАНО. БОГАТЕЙШИЙ МАТЕРИАЛ. ВПЕРВЫЕ ТАК БЛИЗКО НАБЛЮДАЕМ ЗЕМНУЮ ЖИЗНЬ.
Машинально Юра огляделся по сторонам.
- Быт и нравы, - пробормотал он. - Да, разумеется, я понимаю...
ВАС НЕ ВЫПУСКАЛИ ИЗ ВИДА СО ВЧЕРАШНЕГО ВЕЧЕРА. КАЖДЫЙ ВАШ ШАГ СНЯЛИ. НА ПИФЕЕ ВОСПРОИЗВЕДЕМ ДЛЯ ВСЕХ. ЗНАЕМ, ЧТО РОМРОЙ УЖЕ НАЧАЛ СОБИРАТЬ НАМ ЭНЕРГИЮ.
- Тогда зачем же, - слегка нахмурившись, поинтересовался Юра, - зачем мы должны были сюда приходить? Если вы и без этого все знаете?
МЫ ЗНАЛИ, ЧТО ВЫ НАМ ПОМОЖЕТЕ, ЕЩЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ВЫ НАМ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛИСЬ. СЕГОДНЯ ВЫ ПРИШЛИ УЗНАТЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ С РОМРОЕМ, КОГДА ОН БУДЕТ ПОЛОН ЭНЕРГИИ.
Глядя на пифеян сверху вниз, Юра вдруг ни с того, ни с сего подумал, что под их скафандрами, наверное, из-за жары просто невозможно дышать, но тут же понял, как нелепа эта мысль, потому что такую несложную проблему пифеяне уж как-нибудь могли бы решить безо всяких затруднений. Пифеяне, наверное, могли решить любую задачу. Опять-таки ни с того, ни с сего Юра подумал: если б он сам достиг технического уровня пифеян, поиски "морского змея" в мгновение ока увенчались бы успехом...
Галя спросила:
- Так что же делать с Ромроем, когда он будет заряжен?
РОМРОЙ ПРИНЕСЕТЕ ТУДА, ГДЕ СТОИТ КОРАБЛЬ. МЫ НЕ БУДЕМ ВЫПУСКАТЬ ВАС ИЗ ВИДА.
Юра встряхнул головой и отогнал все свои мысли прочь. Не время и не место было пускаться в отвлеченные размышления. Приняв определенное решение, надо было действовать, и, подумав о том, что надо действовать, он по-деловому спросил:
- Когда приносить? Сколько у нас есть времени?
ДВА ДНЯ. У НАС ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВА ЗЕМНЫХ ДНЯ. ИНАЧЕ ИЗ-ЗА ДВИЖЕНИЯ ВАШЕГО СОЛНЦА В ПРОСТРАНСТВЕ УПУСТИМ БЛАГОПРИЯТНЫЙ МОМЕНТ ДЛЯ СТАРТА. В ЭТОМ СЛУЧАЕ ЭНЕРГИИ ПОНАДОБИТСЯ НЕИЗМЕРИМО БОЛЬШЕ.
Юра оторопел и машинально посмотрел на часы. Таких жестких сроков он не ожидал никак.
НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ. НА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ НЕ ТАК УЖ МАЛО БЕСПОЛЕЗНОЙ ЭНЕРГИИ. РОМРОЙ МОЖЕТ СОБРАТЬ ЕЕ ДАЖЕ ГОРАЗДО БЫСТРЕЕ.
Экран погас. Пришельцы, казалось, больше не обращали на землян никакого внимания. Одновременно повернувшись, они пошли к своему вездеходу, а экран стал медленно растворяться в воздухе и к тому моменту, когда пифеяне оказались на своих местах, в крошечной, похожей на диковинную игрушку машине, он растворился целиком. Затем колеса вездехода завертелись, он на десяток сантиметров приподнялся над тропинкой, в воздухе развернулся, вновь опустился на землю и с неожиданной скоростью поехал по тропинке в глубь леса.
Галя повернулась и потянула Юру за рукав - надо было действовать, оказывая помощь братьям по разуму. Вездеход пифеян уже исчез.
3
"Множество очагов ненужной людям энергии"
Серафим Сергеевич Кипятилин, старший научный сотрудник, держа в правой руке большой пухлый портфель, приблизился к пешеходной дорожке, собираясь перейти на противоположную сторону улицы. Портфель был очень тяжелым - в нем лежала большая часть текста будущей докторской диссертации и все материалы к ней, - и Серафим Сергеевич то и дело перекладывал его из одной руки в другую.
Он подошел к краю тротуара и стал ждать, когда светофор даст зеленый свет. Несколько секунд спустя зеленый глазок загорелся, и прямо перед Кипятилиным затормозил оранжевый "Запорожец", за рулем которого сидел молодой человек энергичного, подвижного вида. Серафим Сергеевич начал было перекладывать портфель из одной руки в другую...
В этот момент он остолбенел.
Он почувствовал вдруг, что его словно остановили, выключили. Нашла внезапная слабость, которая не позволяла сделать ни одного движения.
От слабости он выронил портфель на асфальт, и тотчас же почувствовал, что все прошло, что он снова может двигаться.
Первым делом Серафим Сергеевич подхватил драгоценный портфель с тротуара, и тогда он немедленно остолбенел вновь - вновь нашла эта непонятная слабость, не было сил пошевелиться.
От бессилия он еще раз выронил тяжелый портфель, и сразу же опять обрел способность двигаться. Серафим Сергеевич был в полном смятении: происходило что-то совершенно непонятное и необъяснимое, выходящее далеко за рамки его житейского и научного опыта. Машинальным движением он опять взял портфель и тотчас же застыл без движения в третий раз.
Сидящий за рулем "Запорожца" энергичный молодой человек проявлял к нему большой интерес. Кипятилин напрягся из последних сил, но никаких сил опять не было, и он так и стоял, словно большая восковая кукла, прекрасно понимая, несмотря на смятение, как нелепо он выглядит со стороны.
Он в третий раз не удержал в руке портфель, и немедленно вновь обрел способность к движению. Как раз в этот момент светофор переключил цвета, и "Запорожец" вместе с другими машинами умчался прочь.
Подчиняясь непроизвольному порыву, Серафим Сергеевич протянул руку к портфелю, схватил его, каким-то шестым чувством уже понимая, что необъяснимые метаморфозы странным и непостижимым образом зависят от того, держит ли он портфель в руке или нет. Но мысль об этом отстала от непроизвольного движения, и портфель уже опять был в его руке. Однако в этот раз не произошло ничего. Кипятилин выпрямился и машинально помахал портфелем. Никаких сверхъестественных странностей больше не было.
Взволнованный, смятенный старший научный сотрудник, будущий доктор наук, осторожно огляделся по сторонам. Ничего больше не случалось. Он двинулся дальше, как автомат, еще долго не понимая, куда и зачем он идет.
Мог ли предполагать Серафим Сергеевич Кипятилин, что часть его энергии, которую он тратил на переноску портфеля с материалами к диссертации, поможет стартовать с Земли представителям другой цивилизации?..
На станции Годуновка Юра и Галя, сгорая от нетерпения, долго ждали электричку, а потом целых сорок минут им казалось, что электричка едва ползет, чуть ли не стоит на месте.
На вокзале, конечно, было так жарко и душно, как только и может быть в раскаленный июльский день. Вокзальные залы ожидания тоже были заполнены до последней возможности. Но хуже всего дела обстояли там, где продавали билеты на дальние поезда. Неумолимые графики летних отпусков вели к кассам множество людей. Перед кассовыми окошечками, далеко не все из которых были открыты, люди выстраивались в очереди, замысловато протягивающиеся чуть ли не через весь вокзал.
Очень много усилий ушло на поиски, но в конце Юра и Галя разыскали будку телефона-автомата. Здесь тоже была длинная очередь, очень жаркая и раздраженная, словно наэлектризованная прямыми солнечными лучами. Но минут двадцать спустя Юра оказался все-таки внутри раскаленной коробки, плотно прикрыл за собой дверцу и набрал номер редакции. В этот момент Леня, по счастью, оказался на месте; сдавленным полушепотом, как человек, простудивший горло, Юра выпалил в трубку последние новости о второй встрече с пифеянами. Спустя тридцать секунд в будку уже стучали - с одной стороны монетами, а с другой кулаками. Быстро раздражаясь, Юра завершил разговор и продрался сквозь раздраженную и наэлектризованную толпу к Гале.
Из густого автомобильного водоворота через семь минут появился знакомый оранжевый "Запорожец". Леня Скобкин остановил машину прямо перед Юрой и Галей, и они увидели, что у начинающего журналиста совсем не свойственный ему смущенный и виноватый вид.
