– Это еще почему?

– Есть подозрение, что среди вас – засланный казачок. Кто-то сливает информацию об операциях Стальных псов заинтересованным лицам. Пока ущерб не очень большой, но ставки растут.

– Мы что, по-вашему, идиоты? Зачем кому-то из нас это делать?

Чингиз пожал плечами, изображая равнодушие.

– Вариантов множество, учитывая, какой сброд Терехов понабрал в команду. Мне в этом еще предстоит разобраться. Но пока тебя должно волновать не это. А глаз Дахамеша.

Ч-черт… Пронюхали как-то, гады! Ну, теперь один выход – делать хорошую мину при плохой игре.

– И что с ним не так? Это моя добыча! Молчун поставил задачу – глаз не должен достаться Легиону. Но ни слова не было о том, что нужно передавать его Псам. Его вообще могло уничтожить при взрыве.

– Но не уничтожило. Где он?

Я смотрел на него исподлобья, сдерживая кипящую внутри ярость, смешанную со страхом. Толку-то выпендриваться, когда безоружен и прикован наручниками? Это только в старинных фильмах про Бонда выглядит круто. Самому повторять такое не хочется.

–В моей банковской ячейке в Гавани, – наконец, ответил я.

Если уж они знают про сам глаз, наверняка пронюхали и про Маверика, и про готовящуюся сделку. Нет смысла врать. Наверняка это проверка.

Которую я, судя по всему, прошел. Чингиз кивнул и чуть смягчился.

– Хорошо. И пусть лежит там. Через пару дней он нам может понадобиться. Может, раньше. Про этого пижона из Гаракса забудь. Для него глаз – так, просто игрушка. Очередной трофей для коллекции. А вот в наших руках может сыграть ключевую роль.

– Этот пижон, между прочим, предлагал мне десять тысяч еврокредитов, – сказал я. Чуть приукрасил, но это для пущего эффекта. – А что я получу, отдав добычу вам?

– Много на себя берешь. Ты не в одиночку добыл глаз. Это общая заслуга вашего отряда. Конечно, твоя роль в операции была очень важной. Но это не повод присваивать трофей себе. Хотя мне, в общем-то, плевать. Если бы эта штука не была нужна мне самому, я бы оставил ее тебе. Но она нужна. Поэтому ты просто отдашь ее. Без разговоров.

– А если нет, то что? Убьете меня, что ли, из-за какой-то виртуальной хрени?

– Зачем же? Я вообще тебя здесь не держу.

Будто желая проиллюстрировать свои слова, он достал ключ от наручников и отстегнул меня от кровати. Я, морщась от боли, помассировал поцарапанное запястье.

– Правила меняются, Мангуст. О своем договоре с шефом тоже можешь забыть. Никто никому ничего не должен. Если хочешь – можешь топать домой. После того, как отдашь глаз, разумеется. Модем из твоей квартиры мы уже забрали.

– То есть как? Вообще все сотрудничество отменяется? Или условия будут другие?

– Скажем так, Терехов не совсем оправдал ожидания. Точнее, не он сам, а его стратегия работы с персоналом. И ты – яркий тому пример. Он-то утверждал, что сможет тебя контролировать. А в итоге, не успел ты набраться силенок, как попытался кинуть команду в угоду своим интересам.

– Мне просто деньги нужны, – буркнул я.

– А кому они не нужны? – резонно спросил Чингиз.

Я промолчал, но сопел так, будто тяжелую ношу волок.

– Остальные наши уже знают?

– Терехов в курсе. Насчет других – понятия не имею. Это уже ваши внутренние разборки.

– А у вас, стало быть, свой отряд? Мы давно подозревали, что у Молчуна не только мы на побегушках.

– Да, отрядов несколько, созданы были в первые же дни после запуска Артара. Работают автономно друг от друга, в разных регионах. Методы работы тоже разные. Заодно выясняем, кто окажется более… эффективным.

– И чем же мы-то не угодили? Мы ни одного задания не провалили! Хотя с тем же Дахамешем миссия была просто нереальная.

– Именно поэтому вы здесь, и по-прежнему в обойме. А не выброшены на улицу.

– Однако же оказались в штрафниках?

– Сдайте сами стукача – и ситуация поменяется. Но пока вы все – просто рядовые, поступившие мне в подкрепление. У нас важное задание. Времени займет дней семь-десять. А после этого я подам рапорт шефу. Будем решать, что делать. Даже если не учитывать утечки информации, у меня масса вопросов по вашему отряду. К примеру, на хрена вам сдался этот недоделанный некромант вместо нормального хила. И от ведьмачки, по-моему, мало толку… В общем, проведем кадровые чистки.

Рассказывая все это, он расхаживал по комнате из стороны в сторону, заложив руки за спину, как эсэсовец какой. Каблуки дорогих кожаных туфлей щелкали по полу.

– А что по поводу меня?

–Пока не знаю. Надо посмотреть, что ты собой представляешь. И в игре, и по жизни. Особенно в игре. Я знаю, на что способен толковый, обученный и хорошо экипированный воин ближнего боя. Лучник. Ассасин. Уделяю время поддержке. А вот с монахами пока не имел дело. Вот и глянем. Тем более, что ты у нас знаменитость. Первый Мастер Воды. Полдня игровые форумы на ушах.

Судя по тону, мое достижение его не особо-то впечатляло. Ну-ну. Встретиться бы с тобой в Артаре, да с оружием в руках! Посмотрели бы, кто что из себя представляет.

–Ясно все. Старая песня Молчуна. Очередное испытание. Будете присматриваться, а мне, значит – из кожи лезь, чтобы вас впечатлить. А какая мне с этого выгода?

Чингиз покачал головой, загадочно усмехаясь.

– А я смотрю, ты поумнел за последние недели. Терехов тебя в свое время заманил в ию чуть ли не даром.

–Обстоятельства уже не те. Да вы и сами говорите, что правила меняются.

– Хорошо. Расклад такой. Мои рядовые бойцы получают по сто пятьдесят евро за сессию. Ваша команда автоматом будет получать столько же. Это на ближайшую неделю – пока будем разбираться с заданием. Дальше посмотрим, кто чего стоит. Зарплату скорректируем, если будет необходимо. За особые заслуги бывают премии.

– Все так просто? Терехов говорил, что Молчун не доверяет обычным наемникам. Деньги – слабый мотиватор. Всегда найдутся те, кто предложат больше.

– Я доказал ему, что мой подход эффективнее.

– И что за подход?

Вместо ответа Чингиз подошел к окну, что-то разглядывая во дворе. Я нехотя поднялся и тоже встал рядом.

На большой открытой площадке, окруженной пошарпанными двухэтажными зданиями, было устроено что-то вроде плаца. Точнее, тренировочной площадки с деревянными манекенами, сделанными из вбитых в землю столбов. На них с десяток человек, вооруженных копьями, мечами и щитами, отрабатывали удары. Чуть поодаль еще столько же работали в парах.

– Лет семьдесят-восемьдесят назад здесь был пионерлагерь. В конце 20 века его выкупили. Переоборудовали под санаторий. В тридцатых он разорился и был почти заброшен. Шеф выкупил его за бесценок три месяца назад. Теперь тут наша база.

– Вот оно что… А я уж думал, это вы только меня в какую-то глухомань затащили…

Чингиз хмыкнул.

– Много о себе думаешь. Здесь все бойцы на равных условиях. Пока они здесь – никаких контактов с внешним миром. Сдают смартфоны. Те, у кого есть НКИ – отключают коммуникационный блок. И у нас тут строгий распорядок дня – как в армии. Большая часть дня занята тренировками. Так мы получаем преимущество перед обычными игроками.

Что ж, в этом есть резон. В Артаре на то, чтобы более-менее научиться обращаться с оружием, уходит не одна неделя. Но если параллельно оттачивать приемы и в реале, да еще и под руководством профессиональных инструкторов – дело явно пойдет быстрее. Но, черт возьми, зачем отгораживаться от остального мира?

– Больше походит на тюрьму, чем на армию, – проворчал я.

– Дисциплина – превыше всего. У меня каждый боец под контролем – и в Артаре, и в реале. Так что у меня сумасбродные пацаны чужие трофеи не присваивают. И девчонки не сигают с башенных кранов.

Похоже, он знает о нашем отряде буквально всё. А вот мы о нем – ничего. Это хреново.

Я вдруг увидел на краю тренировочной площадки Терехова. Безопасник шагал под конвоем двух амбалов в камуфляже, похожих на надзирателей. С ним была Ката и двое незнакомых мужиков – я их толком не разглядел.