— Время поджимает. — Темари помолчала, посмотрела на окно в комнате напротив, сосредоточенно размышляя. — Идём спросим Гаару.

Тишина, поглотившая квартиру, вдруг показалась пронзительной. Темари не решалась взглянуть на Канкуро, понимая, как страшен Гаара, и всё же тот правда мог видеть, куда запропастился Сасори-сенсей. Всё, что делал Сасори-сенсей на протяжении года, должно было однажды принести плоды, так почему бы не сейчас, когда столько слов сказано?

— Идём.

Канкуро первый ринулся к окну, перемахнул через подоконник и полез наверх вместе с Темари. Гаара, как обычно, сидел на крыше, высматривая луну в небе, усыпанном звёздами, как мукой. Тишина из пронзительной превратилась в вязкую, но обстоятельства требовали действий, на трусость и жалость к себе времени не осталось.

— Гаара, — выступила вперёд Темари, следя за чакрой Гаары и Канкуро. — Не знаешь, куда ушёл Сасори-сенсей?

Лишь через секунд десять Гаара, изведя сестру и брата ожиданием, перевёл на них невыразительный взгляд и покачал головой. Канкуро снова цыкнул. Темари осмотрелась по сторонам в тщетной надежде уловить нечто, что подскажет верную дорогу, и пришла к выводу, что следует ждать. Как бы сильно ни было волнение, Темари умела держать себя в руках. Потому спокойно ввела Гаару в суть дела, готовая к любым неожиданностям.

— Кагуя Кимимаро, — протянул Сасори, словно пробуя это имя на язык.

Кабуто в длинном бледно-синем плаще стоял напротив, спрятав голову в капюшоне, и смотрел на Сасори с безмятежной покорностью, словно послушная, отлаженная кукла. Чтобы сломать её, хватило бы и капли яда, и чем дольше длилась встреча, тем сильнее крепло решение избавиться от самого источника сомнений — от ненадёжного шпиона. Кабуто подтвердил, что убийца, способный управлять собственным скелетом, был подослан Орочимару, поведал об этом убийце многое, полезное и нет, мимолётно намекнул, что подобных ему имелось ещё несколько ребят, однако во взгляде Кабуто время от времени мелькало выражение, марионеткам Сасори несвойственное. Сомнения наконец вызрели в решение.

Кабуто очень удобно стоял, бей — не хочу, и Сасори уже примерился к атаке, когда его окатила волна чакры.

— Как интересно… Можно и мне послушать?

На миг лицо Кабуто застыло в удивлении, и он резко метнулся защитить Сасори, сбежав от смертоносных объятий змеи. Орочимару, сбросив личину Макото, словно ненужную шкуру, ухмылялся с мнимым победным торжеством. Ветер поигрывал распущенными чёрными волосами, и Сасори внимательно за этим наблюдал: родной стихией Орочимару был именно Ветер. Воздух в любой момент мог приобрести остроту и разнести на куски даже скалы, что уж говорить о человеческой плоти.

— Ты следил за Кабуто?

— Разве? — вежливо отозвался Орочимару. — Я просто пришёл поблагодарить тебя. Этот юноша, которого ты подослал ко мне, и вправду очень хорош. Когда я разрабатываю новые техники, на каждую созданную уходит больше тысячи людей, а их сейчас очень сложно найти.

— Да, знакомая проблема.

— Но благодаря его медицинским способностям, — поглядел он на Кабуто, — я могу использовать одного подопытного снова и снова, так что благодарю, Сасори.

Сасори промолчал. Кабуто — воплощённая осторожность — чуть повернул к нему голову:

— Сасори-сама…

Он приказал ему, не спуская глаз с Орочимару:

— Не мешайся под ногами.

Кабуто тут же бросился прочь, и за ним понеслись четыре змеи из рукава Орочимару. Брызнула первая кровь. Подтянув к себе распечатанную куклу, Сасори отряхнул её катаны, пока отрубленные змеиные головы катились по земле. Он быстро оценил поле боя. Дома разной высоты, вплоть до шести этажей, тесно прижимались друг к другу, образуя серп, на краях которого торчали мелкие башенки. Шумели густые древесные кроны. Небо было ясным, и землю заливал свет нарождающейся луны, но и тени вдосталь. Позванивали колокольчики.

Мгновенье Сасори обождал — и молниеносно взбежал на крышу. Орочимару кинулся следом, но встретился с катанами куклы, кувырнулся назад, приземлился, сложил было печать, но зря — и отскочил от удара сбоку. Скрывшись техникой хамелеона, Сасори бил снова и снова, преследуя Орочимару, саму его тень, пытаясь зацепить ядовитыми клинками, размышляя, убить его сейчас или попозже. От боя отвлекла возня в стороне, Сасори мельком туда посмотрел, увидев, как клон Орочимару одним ударом вырубил Кабуто — тот рухнул вниз без сознания.

Ощутив, что нити чакры обрезаны, Сасори мигом восстановил их, сосредоточившись на бое с настоящим, но не упуская клона из виду. Орочимару извернулся и зашёл кукле за спину, и Сасори потянул нити на себя: взмахнув мечами, кукла развернулась и нанесла перекрёстный удар, Орочимару перекувырнулся назад и выбросил вперёд руку:

— Руки-Змеи!

Змеи схватили куклу в тиски, но мгновенье — и поверх её правого предплечья развернулся щит чакры с острыми краями, разрезал два тела, освободил, и Сасори атаковал. Орочимару играючи уходил от ударов, пока Сасори шаг за шагом гнал его в ловушку, не желая применять шедевры из коллекции. Память о краже лучшего из них ещё оставалась свежа. Свежа оставалась память обо всём.

Давешняя жажда убийства остыла, обратившись холодным стремлением убить.

Орочимару переместился на крыши, уклоняясь, а не отбиваясь — то, что надо для кунаев с верёвками, но он ухитрился уйти и отсечь их обыкновенным кунаем, которого, впрочем, тут же лишился: сталь блеснула в лунном свете и нырнула в листву. Тем временем клон Орочимару не двигался и наблюдал, Сасори наблюдал тоже. По коротком размышлении лёгким шагом скользнул к ближайшему исполинскому дереву, скрылся под защитой крон и высоты, оставил все крыши — Орочимару, распечатал вторую куклу, которую тайком послал в сторону клона.

Клон дёрнулся было помочь настоящему, но замер и обернулся кукле навстречу, прыгнул на неё, совершенно открытый, нанизал себя на отравленные зубья, и не успел Сасори удивиться, как тот расплылся белыми змеями, которые накинулись на куклу, словно желая сожрать. Орочимару ухмыльнулся, едва глянув на это, и Сасори взмахом меча заставил его изогнуться дугой и метнул иглы изо рта первой куклы. На второй висли змеи, и Сасори раздражённо шевельнул кистью: все они тут же разлетелись на части. Вокруг куклы выл ветер острее клинка.

Теперь Орочимару убегал от двух сразу. Убегал, приходилось признать, хорошо.

Но вдруг разогнался до бешеной скорости, слив ноги в подобие змеиного хвоста, устремился к укрытию Сасори, и куклы понеслись следом. Они мешали Орочимару приблизиться, возникали перед ним, мелькали сбоку, наносили провальные удары, отлично отвлекая от цели, и Сасори, продолжая дьявольскую пляску, в один прыжок переместился к крайним тонким башням. Он выпустил песок из печатей первой куклы, и тот разделился на сюрикены, что, завертевшись, полетели в цель. Орочимару без устали бегал по крышам, почти обгоняя Сасори, но чёрта с два он уступил бы. Он быстрейший шиноби Песка.

Механизмы работали почти на пределе, придётся потом их проверить.

Орочимару зигзагами пролетел по домам и вдруг оказался прямо у башни, и Сасори поспешно вскинул руку, послав тому в спину сюрикены песка, которые попали бы и в него самого, не знай он, когда пригнуться.

Он и песок пропитал ядом, особой консистенции на грани летучести.

Техника хамелеона вдруг слезла, как украденная, и Сасори отскочил назад от простого удара кулаком, перекувырнулся несколько раз, уклоняясь от кунаев. Орочимару, точно змея, зарылся под крышное покрытие, с грохотом помчавшись в атаку, чакрой прокладывая путь, и с хриплым криком вынырнул перед Сасори: распахнув рот, из которого торчала змея, а из её пасти — Кусанаги.

Сасори успел лишь скрестить предплечья, и вверх взметнулась струя крови, чёрная, словно тьма.

— Кровь.

Темари и Канкуро вздрогнули. Гаара перевёл взгляд с них на луну и невозмутимо повторил, пояснив:

— Эта ночь пахнет кровью.

Луна сияла необычно ярко, ещё не дойдя до своей полной формы, и Гаара привычно купался в этом свете, слыша эхо воя Шукаку. Доступное лишь ему бесконечное, бессмертное эхо.