— Что за тупое правило! — вскочил с места какой-то собачник с мелким щенком на голове. — Здесь должны быть и те, кто уже сдавал похожий экзамен в прошлом году!

В ответ Морино Ибики тихо, недобро, сдержанно засмеялся. Тяжело посмотрел на собачника, затем — на весь остальной зал и заявил внушительным тоном, в котором перекатывалось, точно гром, чувство явного превосходства:

— Вам не повезло. В этом году правило — это я.

Именно поэтому Морино дал всем возможность уйти и попытаться сдать в следующий раз. Исчезнувшее было давление вернулось, стало заметно, как напряглись остальные, те, кто мог выбирать. Канкуро такого права не имел и всё равно чувствовал себя курицей в печи: сумеет ли ключевая команда Песка ответить на десятый вопрос? Неважно, станет ли он когда-либо чунином, все эти решения, принятые не Каге, можно было обойти, отменить, отмахнуться от них. А вот пройти первый этап именно сейчас…

Когда некоторые сдающие встали из-за парт, выбрав отказ от вопроса, Канкуро им даже позавидовал.

— Не недооценивай меня! — вдруг раздался знакомый громкий голос. Тот придурок в оранжевом! — Я не убегу! Я беру этот вопрос! Даже если я навсегда останусь генином, я всё равно стану Хокаге, так и знай! — Он уверенно поднялся из-за стола и заявил на весь зал: — Я — не боюсь!

И сел обратно. Но его голос, наполненный решимостью действовать, на миг даже отогнал горечь Канкуро. Помедлив, он отвернулся к Ибики и всё же невольно подумал: что если… что если бы это был настоящий экзамен на чунина? Что бы выбрал сам Канкуро? Бросил бы Темари и Гаару, чтобы попытать счастья в другой раз? Нахмурившись, он оглянулся и на старшую сестру, и на младшего брата.

— Я спрошу ещё раз, — продолжил давить Ибики. — Это — выбор, от которого зависит ваша дальнейшая жизнь. Если уходить, то сейчас.

— Я не беру свои слова назад, — ответил ему «будущий Хокаге». — Это мой путь ниндзя!

Ибики ничего не сказал. Он обвёл аудиторию задумчивым взглядом, посмотрел на наблюдателей, кивнул им, словно подав какой-то знак, и подошёл на шаг ближе к первому ряду парт. Канкуро напрягся. Похоже, вот он, таинственный десятый вопрос. То, что не выяснили ни Сасори-сенсей, ни Тайо Пакура. «Особые критерии оценки Морино Ибики».

— Все сидящие на этом экзамене… — неторопливо, внушительным тоном начал Ибики и улыбнулся: — …прошли!

Прошли?! Канкуро же ничего не сделал. Помимо него, такому исходу дела удивились и многие другие: девица в красном платье вместе с Темари и вовсе стали задавать вопросы. «Как так?.. А что же те девять вопросов? Пустая трата времени!» — и Канкуро понял, что всё-таки не понимает девчонок. Похоже, они все прошли этот чёртов первый этап, так чего теперь докапываться?

Окончательно успокоившись, Канкуро прослушал всё, что вещал генинам Морино Ибики, но тот в итоге снял с головы бандану — и увиденное… пробрало. Не так, как люди, убитые Гаарой, и всё-таки Канкуро ещё никогда не видел следы пыток.

— На миссиях и на полях битвы информация может иметь ценность большую, чем жизнь. Информация сравнима с жизнями людей!

Безусловно. Морино наглядно это показал. Выжженные раны, винтовые отверстия, рубцы, и всё это — на голове, которая, похоже, уже никогда не покроется волосами.

— Но полученные кем бы то ни было сведения не всегда будут точны. Запомните это! Ошибочные сведения могут сильно навредить как вашим товарищам по команде, так и Деревне. Именно поэтому мы заставили вас собрать информацию самостоятельно — и выгнали тех, кто не смог доставить её.

— Однако я всё-таки не могу согласиться с этим десятым вопросом… — всё ещё дознавалась Темари.

— Десятый вопрос был главной частью первого этапа.

— О чём это вы?

— Давайте объясню. — Вложив руки в карманы, Ибики продолжил: — Десятый вопрос был выбором «да» или «нет». Само собой, выбор был довольно болезненный, с двумя вариантами. Выбравшие «нет» проваливались и отчислялись со своей командой. Ответ же «да» означал большой риск лишиться права на становление чунином. Это был действительно очень болезненный вопрос. Но, — Ибики встал между двумя рядами, — представим, что вы стали чунинами.

Канкуро часто такое представлял. Он уже засиделся в генинах!

— Ваша миссия — в том, чтобы захватить секретный документ. Число вражеских ниндзя, их способности и вооружение неизвестны, а также есть вероятность ловушек.

Пока Ибики говорил, Канкуро старался ничем не показать удивления и всё-таки, кажется, не смог: именно это было единственным заданием B-ранга в деле команды Сасори. То самое наказание за непонимание, когда Сасори-сенсей осветил ученикам их задачи и бросил одних на территории врага!

— Так вы примете эту миссию или нет? Только потому, что вы и ваши товарищи по команде могут быть в опасности, можете ли вы избежать этой миссии? Ответ — нет.

Канкуро опустил взгляд на лист с письменными вопросами. «Ответ — нет». Как всё просто оказалось, однако: то же самое твердили Канкуро, Темари и Гааре Казекаге, Сасори-сенсей и все знакомые им джонины. Это были слова людей, в своё время принявших ранг чунина.

— Есть миссии, от которых не отказаться, какими бы опасными они ни были. Способность показать храбрость товарищам по команде, готовность к опасным ситуациям… Вот что мы ищем в чунине. Те же, кто не может сдержать страх в критической ситуации, глупцы, которых заботят только лёгкие намерения, не имеют никакого права становиться чунинами — капитанами команды.

Вспомнился Сасори-сенсей. И Казекаге. И многие другие шиноби уровня джонина.

Капитан команды…

— Все, кто выбрал взять десятый вопрос, ответили верно. Вы смело можете иметь дело с трудностями, с которыми столкнётесь на пути. Вы прорвались вперёд! Первый этап экзамена на чунина — завершён, — с гордостью объявил Морино Ибики. — Желаю удачи.

Громче всех в этом зале обрадовался придурок в оранжевом, но подумал Канкуро об этом уже без злобы. Со многим из слов Ибики он не мог согласиться, однако хотя бы за неплохое настроение был благодарен. Иметь дело с трудностями, продолжать идти своим путём, преодолевая препятствия… Другого выбора у Канкуро просто не было. Иначе он даже не заметит, как умрёт.

Двери небольшого зала, простор которому придавали только необычно высокие потолки, уже минут пятнадцать не открывались: никто не заходил и не выходил, все, кому требовалось, наконец собрались. Держались они обособленными группами. Лист устроился посерёдке, как Огонь на карте мира; угрюмый Дождь, закутанный в тусклые сизые плащи, замер в углу справа от двери; одиноко стоял у крайнего окна Орочимару, которого все звали Макото; рядом с Листом затерялся Водопад. Песок занял угол слева от ряда незашторенных окон.

Сасори кинул на дверь очередной взгляд, когда та открылась — и внутрь вошла Митараши Анко всё в том же светлом распахнутом плаще. Пакура коснулась ладони Сасори, он кивнул, вспомнив недавние беседы о змеях. Митараши посмотрела на Песок мгновенье и отвернулась к остальным, но этого хватило: она тоже запомнила ту встречу.

— Наставникам прошедших первый этап команд. Передайте своим подопечным, — мило улыбнулась она, — прийти завтра к полудню к сорок четвёртому полигону, первому выходу.

— Сорок четвёртый полигон? — подала голос пышноволосая брюнетка в коротком белом облачении с красными рукавами. Она переглянулась с соседом — более известным Сарутоби Асумой. — Сорок четвёртый полигон это же…

— Верно, — ещё милее, с предвкушением улыбнулась Митараши. — Лес Смерти.

Всё-таки лес. Ожидаемо.

Сасори проводил экзаменатора второго этапа невыразительным, почти равнодушным взглядом и заметил, как на секунду, уже покидая аудиторию, она улыбнулась не мило и даже не с предвкушением, а, пожалуй, кровожадно. Напоследок сказала всем выбираться из зала в холл, исчезла за дверью, и Сасори подумал, что для второго этапа Лист выбрал очень подходящего экзаменатора.

Почти сразу следом направились шиноби Листа, за ними потянулись прочие. Сасори покинул помещение за Орочимару, на миг ощутив подлое желание ударить его в спину. В буквальном смысле, правда.