Май.

Лизавета.

— Лиза, иди сюда немедленно! — заорала моя мать на всю нашу потрепанную полуторку.

Я знала, что последует за этим криком, но не пыталась с этим бороться. Было бесполезно противостоять пьющим родителям. Я быстро откликнулась на зов матери и подошла к кухне, где она распивала очередную бутылку водки с моим отцом.

— Да, мама, — я говорила без страха, потому что мои родители раздражались, когда я боялась.

— Ужин готов? — она или икнула, или рыгнула, я не поняла, потому что подошла к холодильнику и стала разогревать ранний ужин.

Я научилась никогда не отвечать "да, готов", потому что родителей это не волновало. Если еда готова, то я без лишних слов должна была её греть. Если еда не была готова, то меня ждало наказание.

— Ты сделала уроки? — пробормотал отец, посмотрев на меня не таким суровым взглядом, как мама. Мой отец по натуре был гораздо нежнее моей матери, он никогда не бил меня. Все делала женщина, которая меня родила.

— Да, папа. Я сделала все уроки, — четко ответила я, разливая борщ по тарелкам.

Никогда не бояться, никогда не кричать, никогда не доставлять проблем. Этих "никогда" было бессчётное количество. Я поставила тарелки перед родителями, не разлила не капли супа, положила ложки, нарезала хлеб, пожелала родителям приятного аппетита и вышла с кухни. Мне не разрешалось есть рядом с родителями.

Сидя в своей комнате, я слышала, как родители стучат ложками, громко смеются и выпивают одну рюмку за другой. Если в начале вечера я надеялась, что обойдусь без побоев, то сейчас я могла надеяться лишь на чудо. Они могли бы напиться и уснуть прямо за столом, чтобы я аккуратно перетащила их в кровать, но это произошло всего два раза, я не могла надеяться на третий.

На часах было шесть вечера, майская погода несказанно радовала. Мои одноклассники, скорее всего, гуляли, веселились. Жили полной жизнью в свои шестнадцать лет. Для меня же этой жизни не существовало. Я была нелюдима, по собственной воле остерегалась людей. Меня называли чужачка, изгой и другими синонимами. К счастью, я всегда выглядела опрятно, поэтому мне не достались унизительные клички. Я лишь однажды увидела зависть в глазах своих одноклассниц, когда в раздевалке на физкультуре они увидели мою фигуру. Я была стройной. Я мала ела, но занималась спортом, поэтому не выглядела болезненной. Тот день был одним из лучших дней моей жизни.

— Лиза! — истошно закричала мама. Я побежала на кухню, чтобы как можно скорее оказаться рядом с ней. Она очень не любила, когда я задерживалась, идя из другой комнаты. — Почему посуда не помыта?

Она указала на грязные тарелки, из которых только что был съеден борщ. Никаких оправданий, Лиза. Я молча хотела забрать тарелки, чтобы вымыть их, но мама выхватила одну из них и кинула прямо в меня. Тарелка разбилась, оставляя на моей руке грубой порез. Я не даже не пошевелилась, не охнула. Были удары сильнее, чем этот.

— Будешь знать, как оставлять грязную тарелку, — мама выглядела так, словно дама высшего общества, а я её служанка.

Я собрала осколки с пола, убрала и перемыла посуда, после чего ушла в ванную комнату, чтобы промыть рану.

— Лиза? Ты включила воду по ненадобности? — вновь закричала мама. Открывая дверь в ванную комнату. — Ты хоть знаешь сколько мы тратим денег на воду?

Я знала, потому что сама оплачивала счета. К счастью, я лишь иногда оплачивала из со своей зарплаты. Папа всегда давал деньги на то, чтобы я купила продукты и оплачивала счета.

— Паршивка! Ты разорить нас хочешь? Неблагодарная! — мама кидала в меня все, что попадалось на её пути. Расческа больно попала мне лоб. Я почувствовала, как потекла кровь. — Убирайся в свою комнату, чтобы я тебя не видела!

Мама вышла из ванной комнаты. Я быстро собрала все, что она раскидала и вернулась в свою комнату.

— Лиза! — на этот раз кричал папа и я тихонько высунулась из своей комнаты. Мама, упав на диван, спала. Я облегченно выдохнула. — Сходи мне за сигаретами!

Я взяла протянутые деньги и записку. Я давно перестала пользоваться запиской и деньгами, потому что продавцом в киоске работала наша соседка и она всегда отдавала мне сигареты бесплатно, зная нашу ситуацию. Я скопила много денег благодаря её помощи. Папа отправлял меня за сигаретами каждый день, а одна пачка стоила девяносто рублей.

Я быстро надела чистую одежду, причесала волосы, взяла рюкзак, ключи от квартиры и старый папин телефон, что "по наследству" перешел мне. Он, к слову, был с сенсорным экраном, что никак не унижало меня среди сверстников. Дорога от дома до киоска, где работала наша соседка, была не долгой, к сожалению. Я не могла вдоволь прогуляться. Да и мне и не было позволено долгое отсутствие. Даже если бы киоск находился на другом конце городе, я была бы обязана принести отцу сигареты за десять минут.

— Привет, Вера, — поздоровалась я. Вера тут же протянула мне пачку сигарет. — Спасибо большое!

— Лиза, подожди, — Вера остановила меня, взяв за руку. — Уходи от них, Лиза. Я тебя умоляю, уходи. Уходи ко мне, поживешь пару дней и найдем мы тебе другое место, но, прошу тебя, не терпи ты это больше. Я знаю, что ты скопила достаточно денег за те четыре года, что тебя отправляют за сигаретами. Тем более, ты же подрабатываешь в киоске. Мы снимем тебе квартиру, я буду помогать тебе некоторое время. Тебе около года до совершеннолетия. Устроишься на официальную работу и все будет замечательно. Уходи, собери вещи прямо сейчас и уходи. Я буду ждать тебя здесь.

Вера была права. Но могла ли я решиться на это? Вот так просто прыгнуть с обрыва, ожидая, что в полете появятся крылья?

Я дрожала от разрывающих меня чувств. Я действительно была готова сбежать от своих родителей, но мне было так страшно решиться на это.

— Не думай, Лиза, — Вера откинула свои длинные черные волосы в сторону. — Давай же, решайся! Ты не знаешь, чем может закончится следующий раз! Помнишь, два месяца назад ты попала в больницу, а твоя мать сказала, что ты по неосторожности упала с лестницы? Беги.

Я кивнула и побежала до дому. Меня заметно трясло, и я не с первого раза попала в замочную скважину.

— Ты где так долго ходила? — папа ждал меня на пороге.

— Там очередь была, — соврала я. — Папа, в киоске цены подорожали, мне не хватило двух рублей. Нужно занести.

Папа что-то проворчал на счет экономики в России, но потянулся к своей куртке, чтобы отдать мне два рубля.

— Спасибо, папочка! Я вернусь через несколько минут только курточку возьму. На улице очень похолодало, — папа махнул рукой на мои слова.

Я забежала в свою комнату и схватила из тряпку, в которую заворачивала все свои скопленные деньги. Я надела на себя теплую куртку, в рюкзак положила теплую обувь и некоторые вещи, что понадобятся мне первое время. Я вышла из комнаты, посмотрела на спящую маму, на папу, что сидел и смотрел телевизор. В эту квартиру я вернусь, чтобы забрать оставшиеся вещи. Вернусь, когда родители будут на своих жалких работах.

— Ты пришла! — Вера открыла мне дверцу в киоск. — Я думала, что ты не придешь!

— Я так боюсь, — прошептала я, стараясь унять дрожь в теле. — Не верится, что все так легко.

Но легко не было. Я слишком рано обрадовалась, слишком рано стала строить планы на свою жизнь.

— Лиза, беги в парк, что прямо за киоском, — Вера едва ли не силком вытащила меня из киоска. — Твой папа идет прямо сюда!

Я оглянулась и увидела отца, что шатающейся походкой приближался к моему укрытию.

— Я найду тебя, как только закончится смена! Держи телефон при себе! — Вера подтолкнула меня и вернулась на свое рабочее место, словно ничего и не было, а я бежала со всех ног в парк, надеясь, что мой отец не найдет меня здесь.

Я убежала в самое укрытое место парка не только для того, чтобы мой отец не нашел меня, но, и чтобы люди не обращали на меня внимания. Рукав моей светлой кофты был испачкан кровью, ибо я не успела обработать рану. Лоб тоже кровоточил не переставая. Я укуталась в свою куртку и поджала ноги, чтобы согреться. Вера работала до одиннадцати вечера, и я боялась, что замерзну к этому времени. Телефон в кармане оповестил меня сразу о двух сообщениях.