- Тебе не надоело её терзать? – воскликнул Матвей Аристархович, - на девочке и так уже лица нет, а ты продолжаешь издеваться.

- Я не издеваюсь! – прошипел Олег Матвеевич, зло, посмотрев на отца, - если я начну издеваться, она начнёт пятый угол в четырёх стенах искать! Достало уже её нытьё по поводу свободы! Никакой свободы она не получит! Слышишь меня? Даже не надейся, что я тебя выпущу!

- Я поняла, папочка, - дрожащими губами проговорила девушка, Олег Матвеевич дёрнулся от её тона, но ничего не ответил.

Просто молча схватил её за руку и потащил домой, кипя от злости.

В подъезде не было ни милиции, ни Миши с Антоном, Олег Матвеевич быстро затолкал дочь в лифт, а потом в квартиру, явно желая поскорее удалиться с места происшествия.

Едва оказавшись в квартире, Матильда скинула пальто и сапожки и бегом помчалась к себе, спасаясь от гнева отца, который должен был незамедлительно последовать.

И была права – периодически прислушиваясь к происходящему, Матильда засела на диване с книгой, но ушки держала востро. Она слышала, как отец и дедушка ругались, потом крики стихли, и девушка перепугалась, что отец сейчас ворвётся к ней, чтобы учинить расправу, но он так и не пришёл. Матильда уснула на диване, и, когда открыла глаза, то обнаружила, что спит на кровати, прямо в одежде, а часы показывают три часа ночи. Зевнув, она уселась на кровати, и очумело помотала головой, пытаясь понять, как она очутилась в постели.

Обычно её переносил на кровать отец, если она засыпала на диване, но сейчас он был зол, впрочем, это мог сделать и дедушка.

Встав, Матильда переоделась, приняла душ, и, надев ночную рубашку и длинный шёлковый халат синего цвета, выглянула за дверь.

В коридоре царила темнота и тишина, и Матильда на цыпочках прокралась на кухню, где открыла холодильник и отрезала себе кусок шоколадного торта и налила стакан молока.

В доме стояла пронзительная тишина; какое-то время девушка ела молча, но вдруг скрипнула дверь и на пороге появилась Светлана Эдуардовна, в халате, и зевая.

- Проголодалась? – посмотрела она на дочь, - съела бы что-нибудь посущественнее, нежели сладости.

- Тортика захотелось, - робко улыбнулась Матильда, - а ты не спишь?

- Проснулась, - Светлана Эдуардовна взяла вилку и подцепила из тарелки дочери кусочек торта, - такой вкусный этот торт.

- Да, вкусный, - опустила глаза Матильда, - мам...

- Что? – отозвалась та, внимательно посмотрев на дочь.

- А папа... – Матильда замялась, прикусив губу,- он очень сердится?

- Как тебе сказать? – уклончиво отозвалась Светлана Эдуардовна, подцепив вилочкой ещё кусочек торта, - вроде бы малость остыл после того, как весь свой гнев на отца вылил. Но и ты хороша! Зачем было сбегать из дома? Да ещё и весь подъезд задымила! Соседи нас и так терпеть не могут, а теперь вообще поминать добрым словом будут! Новый год всем испортили! Они от сапёров наслушались ругани!

- Если бы папа постоянно не грубил соседям, они бы к нам относились нормально, - пожала плечами Матильда, - и потом, я хочу на волю. Я себе подружек завела... И уже по ним скучаю! – и Светлана Эдуардовна изумлённо воззрилась на дочь.

- Когда ты только успела!? – недоверчиво спросила она.

- Долго ли... – опустила глаза девушка, - я что, на друзей права не имею? – и Светлана Эдуардовна покачала головой.

- Солнышко моё, - ласково сказала она, задумавшись, - ну, как же мне тебе объяснить... Сейчас не время на подобные вещи. Я тебя уверяю, когда можно будет, он тебя выпустит на волю, позволит друзей завести и прочее... Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь, к тому же тут всякие криминальные истории, эти подростки, которые ищут на него компромат, не зная самой сути... – Светлана Эдуардовна умолкла, а Матильда, догадавшись, что мама что-то знает, тут же попыталась схватить её за язык.

- Какой сути? – тут же спросила она, но та опомнилась.

- Не переживай, милая, - погладила дочь по голове Светлана Эдуардовна, и вздохнула, - всё будет нормально.

- И ты туда же, - закатила глаза Матильда, вновь принимаясь за торт, и в этот момент на кухню вошёл отец, тоже сонный, недовольный, щурясь от яркого света, бьющего в глаза.

- Вы чего тут шепчетесь? – недовольно спросил он, - Матильда, ты чего не спишь? Не иначе, опять планы побега строишь?

- Пап, ну, ты чего? – жалобно проговорила девушка.

- Ничего, - буркнул Олег Матвеевич, наливая себе стакан воды, и сделав пару глотков, - это ты – чего! Я смотрю, мозг мне выносить – твоё любимое занятие! – и Матильда вздохнула.

- А твоё любимое занятие – запрещать мне всё подряд, - отбила выпад девушка, и Олег Матвеевич облокотился о стол.

- Слушай, солнце, - медленно начал заводиться он, - давай, мы не будем сейчас ссориться! Мне надоело доказывать тебе что-либо... И вообще, я, кажется, обещал тебе ремня всыпать!

- Зачем? – подпрыгнула девушка, испуганно посмотрев на него.

- Точнее – по чему! – ухмыльнулся Олег Матвеевич, отставив стакан, - по мягкому месту! Мне сходить за ремнём?

- Не надо, - испуганно сказала девушка, воззрившись на него.

- Ещё один фокус, драгоценная моя, - медленно проговорил отец, - и ремень тебе обеспечен! Я не посмотрю, что ты девочка, выпорю так, что сидеть не сможешь! Рука у меня тяжёлая, тебе это прекрасно известно! И вообще, хватит объедаться сладким, ночь на дворе! Иди спать! Я же перенёс тебя на кровать.

- Я проснулась, - смущённо сказала девушка, - есть захотелось.

- Но это вовсе не означает, что в три часа ночи можно шоколад лопать! – строго сказал отец, - если тебе есть захотелось, в холодильнике стоит заливное из щуки, вот его и ешь! В постель, живо! – прикрикнул он, и Матильда с матерью ловко разломили пополам внушительный кусок торта и целиком запихнули каждая свою половину в рот.

В унисон, издав утробное мычание, они стали старательно пережёвывать шоколадный бисквит, а Олег Матвеевич вытаращил глаза.

- Света, ты-то куда? – почти простонал он, ошеломлённо глядя на супругу, - зачем дурной пример подаёшь? – и та в ответ лишь руками развела, и вновь издала нечто неразборчивое, пытаясь проглотить огромный кусок торта.

- Вы у меня обе сыпью покроетесь! – грозно воскликнул Олег Матвеевич, - одна диатез заработает, а другая диабет! – и налил в два стакана воды и протянул им, - запиваем и в постель!

На этот раз его зов был услышан, Матильда с матерью поспешно проглотили лакомство, и вскоре в квартире воцарилась тишина.

Звонок в квартире Станициных раздался около одиннадцати утра.

Никита открыл дверь и обомлел, увидев на своём пороге Алевтину Миловидову и Иришу Лихачёву. Он, не отрываясь, смотрел на Алевтину и думал о том, что продолжает спать, иначе, откуда взялась у них дома эта прелестная девушка? Алевтина была той самой одноклассницей, которая пленила его сердце, но завоевать её он стеснялся, даже не мог предложить этой девочке встречаться, она всегда была слишком строгой и неприступной.

- Привет, - деловым тоном сказала она, - может, впустишь?

- Да, проходи, - кивнул Никита, пропуская девочек в квартиру.

- Твои родители дома? – шёпотом спросила Алевтина, и он отрицательно покачал головой.

- Ушли, - он всё ещё находился в лёгком шоке.

- Мы по поводу твоей соседки сверху, - деловым тоном сказала она, - мы тут нечаянно с ней подружились... – и Никита пришёл в себя.

- Как это можно нечаянно подружиться? – непонимающе спросил он.

- По интернету, - уточнила девочка, снимая шапку и куртку, а потом и сапоги, - мы следили за её отцом, я загримировала Матильду, и мы узнали кое-что весьма интересное.

- Обалдеть! – протянул Никита, заметно растерявшись.

- Это ты, чувствуется, малость обалдел, - звонко рассмеялась Ириша, - что ты смотришь на нас, как баран на новые ворота? Что такого, если мы тоже подключимся к этой истории? Или ты против? – и он встряхнулся, слова девочки произвели на него отрезвляющее действие.

- Да я не против, - растерянно проговорил он, пропуская девочек в комнату, - проходите... Просто не ожидал... Из школьников Москвы и московской области она умудрилась подружиться именно с вами! – и Ириша рассмеялась, а Алевтина скривила в полуулыбке губы.