- Я не хочу начинать с тобой войну, - ледяным тоном сказала она.

- Я тоже не хочу, - кивнул отец, приглядываясь к выражению её лица, - поэтому давай оставим всё, как прежде.

- А я не могу, - вдруг резко сказала Матильда, в упор глядя на него, - я всё время думаю о том, что сказали эти ребята, и мысль о том, что я дочь убийцы, сводит меня с ума и не даёт покоя. Из меня, словно весь воздух выпустили, и я не знаю, как буду потом жить с этим...

Ей так хотелось уязвить отца, поэтому она не стала говорить, что переживает от того, что просто не сможет без него жить. Она слишком любила своего отца, но, в тоже время, он так давил на неё своим авторитетом, что она решила в этом не сознаваться, она решила просто сделать ему больно. И попала прямо в самое больное место.

Лицо Олега Матвеевича исказилось, словно он съел лимон целиком.

- Дочка, не переживай... – начал он, взяв её за руку, - всё будет нормально, я обещаю тебе.

- Что – нормально? – вскинулась девушка, желая посильнее его щипнуть, - что я останусь без отца? Неполная семья – это не совсем нормально! Конечно, так живёт большинство семей в России, но я не желаю быть стадом баранов! Я хочу, чтобы ты был рядом.

- До сих пор я полагал, что значу для тебя гораздо больше, - медленно проговорил Олег Матвеевич, понимая, что дочь обиделась, и оттого

хочет сделать ему больно, но уже перегибает палку.

- А я – умелый манипулятор! – воскликнула девушка, закатив глаза, и отвернулась, сквозь слёзы глядя в стену.

- Я понял, - кивнул Олег Матвеевич, вставая с дивана, - когда остынешь, поговорим. Лучше помоги матери накрыть на стол, - и он ушёл, оставив вопрос повисшим в воздухе.

Из глаз девушки потекли горькие слёзы, сердце сдавила ледяная рука, и она плакала до тех пор, пока не стала задыхаться, и, вдохнув, с трудом выдохнула из лёгких остатки воздуха.

Послышался стук двери и весёлый смех братьев, девушка вскочила с кровати, и бросилась в ванную, умываться, а потом пошла на кухню.

- Ну, что? – спросила Светлана Эдуардовна, доставая из шкафчика тарелки, - вы не поссорились? – в её голосе сквозила тревога.

- Нет, вроде, - неуверенно отозвалась Матильда, - но папа всё равно зол.

- Зря этот мальчик так открыто демонстрирует свои чувства, - проворчала Светлана Эдуардовна, закатывая глаза, - словно ему нравится взвинчивать твоего отца. Хоть бы как-то по секрету.

- О каких секретах ты говоришь? – со вздохом воскликнула Матильда, - какие могут секреты, если он меня никуда не выпускает! Мне воли хочется... – и она горько вздохнула.

- Так попросила бы... – неуверенно проговорила Светлана Эдуардовна.

- Попросила, - кивнула Матильда, слабо улыбнувшись, и села крошить салат, - да только папа категорически против. Даже слышать об этом не желает! И что мне делать? – с немым вопросом она взглянула на мать.

- Ладно, не переживай, - с улыбкой ответила та, наблюдая за тем, как дочь нарезает свежие помидоры и перец, - он остынет маленько, и опять заведи эту тему, но уже аккуратнее.

- Аккуратнее – это как? – подозрительно осведомилась Матильда, ссыпая порезанные овощи в округлую стеклянную миску.

- Поаккуратнее – это, когда он будет в хорошем расположении духа, - пояснила Светлана Эдуардовна, - накорми его чем-нибудь вкусненьким из того, что он любит... Глядишь, и сменит гнев на милость.

- Попробую, - кивнула девушка, и остаток вечера прошёл относительно спокойно, без каких-либо происшествий.

Остаток вечера Олег Матвеевич копошился в интернете, занимаясь какими-то делами, а Матильда сидела рядом, на диване, и читала книжку. Незаметно для себя она уснула, и отец отнёс её в её комнату.

Матильда проснулась поздно, и, сев на кровати, выглянула в окно.

Хлопья снега кружились в воздухе, явно намереваясь, замести город до крыш, и девушка, откинув одеяло, встала с кровати.

Дома был только Матвей Аристархович, который читал Франца Кафке, сидя в удобном кресле с чашкой кофе на столике, и явно наслаждался моментом – тишиной и уютом старого дома.

- С добрым утром, дедуль, - воскликнула Матильда, появляясь перед ним, и тот оторвался от своего увлекательного занятия.

- Проснулось моё солнышко, - ласково улыбнулся он, - что, отсыпаешься перед школой?

- До школы ещё далеко, - весело воскликнула Матильда.

- Время каникул пролетит, даже заметить не успеешь, как! – хохотнул дедушка, положив в книгу закладку, а её саму на столик.

- Это верно, - задумчиво кивнула девушка, - тем более, от волнения перед новой школой и новыми одноклассниками.

- Новая школа? – удивлённо спросил Матвей Аристархович, - мне об этом ничего неизвестно... Почему вдруг?

- Далеко ездить, - улыбнулась Матильда, - папа нашёл школу поближе. Говорят, очень хорошая, с углубленным изучением точных наук, - и она слегка усмехнулась, - папа ничего не делает просто так...

- В смысле? – не понял дедушка, недоуменно поглядев на внучку.

- Толкает меня в экономику, - улыбнулась девушка, присев на кресло, а Матвей Аристархович подался вперёд.

- А ты сама? – кивнул он ей, - ты, куда хочешь пойти учиться?

- Точные науки мне нравятся, - кивнула Матильда, - дедуль, пойдём на кухню, я есть хочу, - и они вышли из гостиной.

Матильда поставила на плиту мисочку с водой и насыпала туда овсяной крупы, а потом посмотрела на дедушку.

- Будешь кашу? – спросила она, но тот покачал головой.

- Нет, я сыт, - улыбнулся Матвей Аристархович, - я бутербродов съел.

- Вредная еда, - вздохнула Матильда, помешивая кашу, - в твоём возрасте уже положено следить за здоровьем.

- В каком возрасте, солнце моё? – засмеялся тот, изобразив притворный гнев, - я ещё молод и полон сил.

- Ещё женись! – рассмеялась Матильда, усмехаясь.

- Ну... Женись, не женись... – смущённо улыбнулся Матвей Аристархович, - но подруга имеется, и, между прочим, ровесница твоего отца! – и от неожиданности Матильда выронила из рук ложку.

- Дедуль, о чём ты говоришь? – ошеломлённо пролепетала она.

- Да всё о том же, - проворчал тот, усмехнувшись, - чего рот открыла, солнце? Ну, понравилась мне одна особа, ей около сорока лет, ответила мне взаимностью, встречаемся... Считаешь, что дедушка уже так стар, что и подругу завести себе не может? Мне же ещё только пятьдесят шесть лет! Что тут такого? Хотя... Ты ещё такая маленькая, что тебе и пятьдесят лет кажутся внушительным возрастом.

- Папа знает? – только и смогла выговорить девушка, медленно приходя в себя, и возвращаясь к своей овсянке.

- Пока нет, - уклончиво ответил Матвей Аристархович, - как-нибудь скажу... – и Матильда звонко рассмеялась.

- Когда вчера за меня заступался, ты был очень боек и решителен, - весело воскликнула она, - а, когда дело дошло до того, чтобы сказать собственному сыну, что ты ему в мачехи его ровесницу готовишь, весь пыл затух... – и она вновь засмеялась, чем вызывала неодобрение деда.

- Веселись, веселись, - проворчал он, вздыхая, - но ты права, я действительно пасую перед собственным сыном... Слишком уж он грозный и суровый стал!

- Он всегда таким был, - пожала плечами Матильда, но дедушка нахмурился отчего-то, и отчуждённо кивнул.

Какое-то время Матильда размешивала кашу, искоса наблюдая за дедушкой, который явно о чём-то думал.

- Слушай, солнце, - вдруг отмер он, отрешившись от своих невесёлых дум, - так ты думала, куда потом пойдёшь учиться?

- Дедуль, мне ещё рано думать об этом, - улыбнулась Матильда, поворачиваясь к нему, - а что, есть конструктивные предложения? – и она сняла овсянку с огня и перелила её в фарфоровую тарелку.

Устроившись за столом, она внимательно посмотрела на внезапно замолчавшего деда, и улыбнулась, постучав пальцем по столу.

- Ау! – весело воскликнула она, - ты, что какой подвисший?

- Да так, - отмахнулся Матвей Аристархович, - думаю о прошлом...

- О прошлом? – мгновенно заинтересовалась девушка.

- Так куда ты пойдёшь учиться? – дедушка так резко перевёл тему, что Матильда даже оторопела от неожиданности.