– Тогда я не понимаю, зачем вы предложили ей руку и сердце. Похоже, вам не нужны ни ее любовь, ни деньги.

– Я бы назвал это безысходностью, – он заботливо усадил меня в машину, и на мгновенье я почувствовала себя запертой в железной клетке.

– Наверно, это тоже издержки возраста, – продолжил Артем, заводя двигатель, – когда ты просыпаешься и вспоминаешь, что тебе за тридцать, многие вещи обретают иной смысл.

– Обычно так рассуждают женщины. Особенно те, у кого не сложилось с личной жизнью. А вам, мужчинам, незачем спешить со свадьбой.

– Тем не менее, случилось то, что случилось. И, говоря откровенно, я не считаю, что совершил ошибку. Пускай сегодня между нами нет и намека на влюбленность, мы оба извлекли из брака выгоду.

– А дети? Разве вам не нужны наследники?

– У меня есть дочь, – Артем занервничал и чуть резче нажал на педаль газа. «Рендж ровер» чиркнул шинами по бордюру, а я вцепилась ногтями в подлокотник.

– Пристегнись, – посоветовал мой спутник, – уже ночь, и нам не придется стоять в пробках.

Попроси меня о чем-нибудь подобном Миша, он бы точно нарвался на неприятности. Но разве я могла возразить Артему? Как примерный ребенок я исполнила просьбу старшего и, запрокинув голову, предалась ощущению полета.

– Так ты ни разу не была замужем? – спросил он, выждав две или три минуты.

– Нет, – ответила я без малейшего сожаления, – и совершенно не чувствую себя неудачницей. Уж лучше так, чем постоянно ссориться с мужем.

– А дети? – в одно мгновенье мы поменялись с ним ролями.

– По последним данным, возраст идеального материнства – 34 года. Если ученые не врут, у меня еще есть немного времени.

– И ты уверена, что головоломка сложится как надо? А вдруг ты уже потеряла ее главную деталь?

– Не знаю. Я не склонна анализировать каждую мелочь. Иначе рискуешь превратить жизнь в теорию. Примерно это сейчас и происходит с Мишей.

– С тем типом, которого ты бросила в «Андеграунде»? – Артем поморщился, как будто в салоне запахло гнилью, – скажи на милость, почему ты постоянно вспоминаешь этого неудачника?

В ответ я лишь неопределенно пожала плечами. Действительно, что заставляло меня вновь и вновь возвращаться к Мише? Злость, чувство вины или отвращение к его поступкам? Я лихорадочно искала ответ на свой вопрос, но неизбежно наталкивалась на глухую стену. Мы слишком долго шли с ним по одной дороге, и, вероятно, он превратился в неотъемлемую часть моего сознания. В ту занозу, которую нельзя вырвать из памяти, как бы сильно ты не пыталась освободиться от прошлого. И вот мы навеки переплетены друг с другом – два цветка, тянувшиеся каждый к своему солнцу.

Раздосадованный моим молчанием, Артем приоткрыл окно и включил музыку. Ворвавшийся в салон ветер буквально опьянил меня весенней свежестью. Я глубоко вдохнула аромат ночного города и как бы непроизвольно расстегнула верхнюю пуговицу блузки.

– Тебе не холодно? – Артем даже не посмотрел в мою сторону.

– Нет, – я нагнулась и подставила лицо ветру, – ты не мог бы найти что-нибудь повеселее?

Он несколько раз нажал на кнопку, и классическая мелодия сменилась диско-ритмами восьмидесятых.

– Тебе не нравится современная эстрада? – я осторожно погладила его через рукав рубашки.

– Когда как. Но я предпочитаю музыку своей юности. Только она навсегда застревает в сердце.

– Видимо, так оно и есть, – я откровенно прижалась к нему щекою, – но в таком случае мое сердце принадлежит девяностым.

– Это не страшно, – он нежно поцеловал меня в макушку, – знала бы ты, что предпочитает слушать Лиза.

– Транс? Хаус? Хип-хоп? – я никогда не была сильна в музыкальных направлениях, – или она отъявленная металлистка?

– Нет, нет и ещё раз нет, – Артём рассмеялся, как будто я сказала глупость, – ты можешь представить ее на рок-концерте на каблуках и в длинном вечернем платье? Она же не признает других нарядов, кроме тех, в которых не стыдно пройтись по сцене.

– Да? – я сделала вид, что удивлена его словами, – тогда, наверно, ей по душе классические концерты?

– И снова мимо, – мы плавно повернули вправо и спустя несколько мгновений уже неслись по Звенигородскому шоссе, – у Лизы необъяснимая страсть к восточной музыке. Ты бы видела, сколько дисков в ее коллекции. При желании ими можно облицевать всю гостиную!

По его тону я поняла, что Артем не разделяет этого увлечения супруги. Но промолчала, не найдя в себе ненавистника арабских мелодий. Хотя, если каждый день слушать их с утра до вечера… Пожалуй, я выбросила бы ее фонотеку на помойку.

– К счастью, Лиза не так часто бывает дома. Иначе это был бы серьезный повод для ссоры. На моей памяти несовпадение музыкальных вкусов привело к краху как минимум двух вполне благополучных семейных ансамблей. И я бы не хотел, чтобы нас постигла та же участь.

– То есть, ты твердо решил провести с ней остаток жизни? – не знаю почему, я испытала легкое разочарование.

– Видимо, да. Если она не бросит меня первой. Что маловероятно, учитывая ее привычки. Ведь человек ценит в отношениях не любовь, а комфорт. И в этом плане мы в двух шагах от совершенства.

– Осталось искоренить ее страсть к востоку? – я закрыла глаза, устав от назойливого мелькания рекламных стендов, – по-моему, ты заблудился в собственном мировоззрении. Мы не должны так просто отказываться от чувства. Жизнь без любви – это как бег на одном месте. Ты лишаешь себя всего, что может предложить тебе настоящее, а взамен получаешь покой, которого все равно не избежишь после смерти.

– А ты знаешь, что такое любовь? – Артем намеренно сбросил скорость, – тебе хоть раз удалось ощутить ее прикосновение? Если так, то почему ты не сберегла ее на века и без тени сомнения села в машину к незнакомцу?

Я и не думала прикидываться безобидной овечкой. Тем более, моя жизнь не изобиловала романами с большой буквы. Флирт, бурный секс и личная свобода – вот три кита, на которых держалось мое прошлое. И не важно, кем я была в конкретный момент времени: восемнадцатилетней студенткой или сотрудницей солидной финансовой компании. Мной двигало вечное желание идти вперед, и, подчиняясь ему, я покоряла все новые и новые вершины.

– Не знаю, – мне очень хотелось поразить его неожиданным ответом, – но, в отличие от тебя, я не потеряла надежду. Пускай вчера это было мимолетное и ни к чему не обязывающее увлечение, завтра из него может вырасти самое прекрасное в мире чувство. И тогда… Тогда я, наконец, обрету свое счастье.

– Все это слишком напоминает сказку, – Артем вздохнул и снова надавил на педаль газа, – за окном двадцать первый век, а ты рассуждаешь как героини классических романов. По-твоему, на Земле еще остались принцы?

– Может и нет, но это не повод впадать в отчаяние. В конце концов, они всегда были в дефиците. Да и, признаться, я сама не похожа на принцессу.

– У тебя есть друг? – очень странно, что Артем не задал этого вопроса раньше. Обычно мужчины сразу прощупывают под тобой почву и только потом выбирают стратегию для атаки. Впрочем, чаще всего они терпят поражение, уткнувшись в редуты моего высокомерия. Но сегодня… Я стала настолько слепа, что не заметила никаких подвохов?

– Давай не будем проверять содержимое моего шкафа. Тем более, у меня только что украли любимое платье, а я не знаю, кого обвинить в этом гнусном преступлении.

– Так много подозреваемых? – рука Артема непроизвольно сжала мое предплечье, – а мне подумалось, что ты девушка строгих правил.

– Не всегда, – я почувствовала, как учащенно забилось его сердце, – порой мне тоже хочется новых приключений. В такие моменты я способна на любую глупость. Только не думай, что сейчас тот самый случай.

– Хорошо. Но ты должна дать мне одну клятву.

– А? – я напряглась, не готовая к такому подвоху.

– Не бойся. От тебя не потребуется ничего сверхъестественного. Ты просто пообещаешь, что мы встретимся снова.

– И все? А в этом есть какой-то смысл?

– Да, если ты предпочитаешь постоянство. Или ты профи в однодневных приключениях?