– Ну вот, вроде хорошо, – старик присел на землю у кострища, скрестив ноги и пристроив на колени КПК. На экране появился еще один трехмерный рисунок – человеческая фигурка в мерцающем разными цветами коконе поля, с ярким сгустком энергии над левым плечом и расходящимися от сгустка изогнутыми, разной толщины и цвета линиями, пронизывающими кокон и фигурку человека. Что-то немного подправив в первом графике, старик посмотрел на контейнер с буквой «Л» и закрыл глаза. Как будто что-то вспомнив, пристегнул тонкий ремень КПК к поясу и вдруг стал подниматься над поляной. Фигура старика в сером скафандре, сидящего со скрещенными ногами с КПК на коленях зависла в трех метрах над поляной. Через пять минут серая фигурка закрыла КПК, перекинув его на ремне за спину, посмотрела на наручный браслет, ввела какую-то команду и, вскочив на ноги, принялась делать зарядку. Фигура человека в сером орбитальном скафандре активно и, видимо, весело делающая зарядку в трех метрах над землей, выглядела немного жутко. Всегдашнее щебетание меленьких горных птиц, поселившихся у хижины, прекратилось. Фигура, несколько раз прыгнув из стороны в сторону, замерла и в следующий миг исчезла, почти сразу появившись на пятьдесят метров выше, над ближней скальной грядой. От КПК за спиной раздался сигнал, встревоженные птицы посмотрели в ту сторону. Фигурка над скалами посмотрела на наручный браслет и вдруг по наклонной траектории побежала по воздуху к хижине.

* * *

В меленьком трапециевидном кабинете на верхнем этаже главного корпуса НИЦ Курчатова сквозь стеклянную полусферу потолка светило яркое, почти в зените, солнце. Лучи высвечивали стекла книжных шкафов, отражались от пластиковых корешков папок. Ударяя в стоящий посреди кабинета письменный стол, играли в завале канцелярщины на столе и исчезали, поглощенные матовым вогнутым экраном умки. Проникая сквозь листья всевозможных зеленых оттенков многочисленных растений в горшках и кадках, солнечные лучи меняли интенсивность и цвет, терялись в тени и, отражаясь от чего-то, меняли направление, добавляя загадочности тихому домашнему уюту кабинета.

В углу, на маленьком диване, за небольшим столиком, заставленном кружками, сахарницей, молочницей и вазочками с пирожными, сидел Кирилл Владимирович – глава безопасности анклава Русия. Он с удовольствием вертел головой, осматривая интерьер кабинета, задумчивое лицо озарялось довольной улыбкой. Раздался звук падения чего-то металлического, возглас: "Ой!" – и Кирилл Владимирович повернул голову.

– Ну вот, крышечка упала, – Ольга Петровна Полякова, директор НИЦ Курчатова, достала из синтез-комбайна чайнички с кипятком и теплым молоком и, улыбаясь, повернулась к столику.

– У вас очень уютно, Ольга Петровна. Не представлял, что такое можно сделать на работе, тем более здесь.

– Да я сюда редко попадаю, то на объектах, то в лабораториях, то в управлении. Но иногда все же удается отдохнуть здесь, спокойно подумать, – Ольга Петровна разливала чай. – Гости здесь у меня редки, так что я вам благодарна, что приняли приглашение.

– Это вам спасибо, – Кирилл Владимирович отпил чай. – А для предстоящего разговора нужна именно такая, спокойная, уютная атмосфера, до ЦУПа мы еще доберемся.

– Ну, тогда я начну, – Ольга Петровна, отпив чай, поставила кружку. –Первые данные о начале пришли на Восточный, там самое современное оборудование, оно взаимодействует с пока единственным модифицированным гелиобуем в том секторе пространства. Это четвертое кольцо Юпитера, примерно двести тысяч километров от планеты. Оборудование слежения засекло несколько необычно тусклых коротких вспышек и сразу изменение орбит нескольких крупных астероидов, размером от 20 до 100 метров. У некоторых изменилось не только наклонение орбиты, но и кардинально направление движения, угол до 70 градусов. Через два часа подлетающий к тому сектору спутник Юпитера Альматея получил повреждение от небольшого астероида, орбита изменилась незначительно и уже выравнивается. – Ольга Петровна еще отхлебнула остывающий чай. – Еще примерно через час в двух других точках пространства – на орбите спутника Гималия, сектор 305ЮГ6374 и в секторе 6047ПА300 главного пояса астероидов – прошли более интенсивные вспышки по несколько секунд. Ситуация в поясе астероидов более чем серьезная, это пока ближайшая аномальная к нам точка пространства. Там произошло столкновение планетезимали – формирующегося небесного тела с астероидом семейства Флоры, примерно трех километров в диаметре. Дрейфующий в 6 миллионах километрах гелиобуй зафиксировал вспышки, предшествовавшие столкновению, а потом и само столкновение. Обломки этих двух тел и сопутствующие тела движутся по более вытянутым орбитам, что в будущем предполагает их попадание во внутренние области орбит Марса, Земли и Венеры. Но это не все. Часть крупных обломков движется по хаотичному гравитационному коридору и попадает как раз на орбиту нашей планеты. Предварительный анализ: через 14 месяцев часть не сильно больших – до ста метров – обломков пройдет вблизи Земли на расстоянии в 2-3 миллиона километров по почти перпендикулярной траектории движения относительно орбиты планеты.

– Очень интересно, Ольга Петровна. Опасность бомбардировки присутствует всегда, нужно постараться быть готовым. Но ведь это не все, что вы хотели сказать?

– Совершенно верно. Сеть гелиобуев между орбитами Марса и Юпитера зафиксировала уже больше тридцати странно тусклых, не в смысле интенсивности, вспышек, что само по себе очень интересно. Анализ позволяет понять, что они или что-то, что дает эти вспышки, движется к Юпитеру. Пока наметилось пять разных направлений с разных точек, но, естественно, наша информация недостаточна. И самое необычное. Произошло очередное импактное событие – в северном полушарии Юпитера гелиобуй на его орбите зафиксировал столкновение с атмосферой планеты нескольких крупных космических тел. Странно то, что тела не разорвало под воздействием силы притяжения планеты, не было никаких вспышек, кроме странного тусклого свечения. Позже гелиобуй зафиксировал в атмосфере неоправданно небольшие вспышки раскаленных газов и взметнувшиеся на несколько тысяч километров вверх огромные газовые массы, и в верхних слоях газового гиганта остались четкие следы огромных по своей мощи реакций – просто в несколько раз больше нашей планеты темные пятна. В ближайшем будущем мы предполагаем повторение этого события, но в непрогнозируемых масштабах.

– А вот это уже интереснее. И есть кое-какие предположения.

– Да, у нас тоже есть, – Ольга Петровна улыбнулась. – Я буду говорить немного необычно. Есть гипотеза, что это ливит. Просто массы ливита, находящиеся в нескольких точках нашей системы, движутся к Юпитеру и ныряют что ли в его газовую атмосферу. Возможно, этих центров масс ливита больше, просто у нас нет возможности фиксировать их за пределами орбиты Юпитера. Почему это происходит – сейчас мы не можем даже предположить. Хотя, возможно, кое-что есть. Недавно Николай Ильич, помните? – Кирилл Владимирович улыбнулся и кивнул, – Нынешний руководитель Ливит-центра попросил о личной встрече, он скоро прилетит сюда, в Магнит. Это тоже необычно, его очень сложно выманить из Ливит-центра, это из-за месторождения, он не хочет его надолго покидать. Он должен прибыть в ЦУП через два часа, предлагаю там с ним и встретиться.

– Замечательно, Ольга Петровна. Тогда допиваем чай и туда. Только я еще отдам дань вашему столу, очень вкусные пирожные.

– Конечно, Кирилл Владимирович. Попробуйте вот эти, с кедровыми орешками.

Через полчаса кабинет опустел, только солнце все так же играло с листвой в комнатном дендрарии Ольги Петровны.

* * *

В салоне пассажирского бурана царила полутьма. Верхний свет не горел, освещения кресел полупритушены, окна затемнены и только над дверями в концах салона горели сине-зеленые фонари. Только одно окно в конце салона, с устроившемся по давней привычке подле него Николаем, светилось солнечным светом. Пассажиров было немного, две трети кресел стояло пустыми, и яркий свет, врываясь в это царство сумрака, никому не мешал. Поза замершего в кресле Николая, не выспавшееся, отрешенное лицо, взгляд, скользящий плавно без интереса по недалеким облакам внизу, забытая на шее гарнитура внутренней связи Ливит-центра говорили о задумчивости погруженного в свои мысли человека.