Человек В Саване во второй раз ровно семь минут смотрел в камеру видеонаблюдения, при этом не двигаясь и не шевелясь. Складывалось ощущение, что не он застыл, а время остановилось. У пришельца не дрогнуло ни одного мускула, он не крутил головой. Движения волос также не замечалось, Антон понимал это, хотя волосы также, как и лицо расплывались на записи. Когда семь минут прошли, Человек В Саване достал из кармана штанины причудливый нож с неразборчивыми узорами и зафиксировал его у себя в руке на уровне бедра. На этот раз Цветков заметил, с каким напряжением серая рука держит нож. Напряжение нарастало. Казалось, что из коридора исчез весь воздух, оставив после себя пустое ничто. Человек В Саване начал немного покачиваться из стороны в стороны, при этом, не отрывая лица от камеры. Его движения были едва заметны, словно шелест водорослей на дне озера. Внезапно незнакомец вытянул руку вперед, а затем правильной дугой направил себе блестящее лезвие ножа в правый глаз. Лохмотья на нем трепыхались, когда рука методично вперед и назад вонзала нож в глазницу. Яркие красные капли брызгали во все стороны, орошая стены и пол. У Цветкова снова закралось ощущение, что он что-то пропустил, когда ходил по коридору. Он четко видел кровь на стенах, на полу и даже на потолке. А Человек В Саване продолжал кромсать себе глазницу, уничтожая в ней глаз. Теперь он раскручивал нож внутри глазницы, создавая идеальный круг. При этом он на своих босых ногах стоял на том же месте и даже не думал корчиться от боли. Когда уже даже издалека стало ясно, что от правого глаза ничего не осталось, пришелец с ловкостью акробата перекинул нож в другую руку и стал разрывать себе левый глаз, при этом продолжая смотреть в камеру. Движения руки были уверенными, словно такое самобичевание он проделывал регулярно, специально где-то этому обучаясь.

Наконец, вместо двух неярких искр появились огромные кровавые пустые глазницы, с кровоподтеками под ними, и Антону удалось увидеть, что размытость лица стала лишь частичной, что в изображении появилась фокусировка на глазах. Но остальных черт лица по-прежнему разглядеть не представлялось возможности. А затем Человек В Саване, как и на прошлой записи, обрушился в свою лужу крови, спрятав от взора Цветкова разрушенные глазницы. Антон Цветков нажал на паузу и провел рукой по сырому лбу, а затем и по волосам, разворошив свою челку. В отличии от вчерашнего дня он не кричал, а напротив, как будто проглотил язык. Антон не мог разжать свою челюсть и очень испугался этому. Он резко встал со стула и устремил свой взгляд на место предполагаемого происшествия. Он оглядел стены – капель крови нет, он поднял голову – потолок относительно чист, во всяком случае красных пятен точно не было, лишь мутные грязные разводы, но это скорее грязь и копоть, скопившиеся за долгие годы. И Человек В Саване здесь точно ни при чем. Осталось только посмотреть на пол. Пятен крови не было и там тоже, как и трупа. Челюсть Антона раскрылась сама собой и из нее полетели грубые проклятия. Гнев вернулся к Антону в разум и начал выкручивать его наизнанку. Цветков кричал и топал ногами. Он размахивал руками и с помощью них создавал неприличные жесты. В этот момент он плевать хотел на камеры, которые записывали каждый его шаг. Он перевернул кресло, на котором сидел, и схватил его за ножки. А затем резким движением обогнул стойку и устремился к камере видеонаблюдения, которая записывала все происходящее в КПП. Адреналин мощно поступал в кровь, это придавало Цветкову сил, и он с легкостью замахнулся креслом на камеру, отведя голову направо к доске информации и крича что-то невразумительное. Внезапно кресло выпало из его рук, с шумом упало на пол и едва не развалилось. Цветков тут же забыл, что собирался разбить камеру, он даже забыл про Человека В Саване. Он вообще забыл обо всем, так как то, что он увидел на доске информации настолько поразило его, что он замер в оцепенении.

На доске информации помимо разных белых листков, брошюр, инструкций и прочего материала, он увидел распечатанную цветную фотографию с ним (Антоном), сделанную, если верить хронометражу на снимке, вчера. Она была вложена в один из пластиковых кармашков и маячила перед его глазами. Антон недоумевал. Его кишки снова свернулись в дугу, сердце сдавило в тонкую розовую лепешку, а ноги подкосились. Цветкова прошиб пот. В его сознании смешивались тревога и отчаяние. Он вытащил снимок из кармашка, взял в руки кресло и пошел на свое рабочее место.

Поставив офисное кресло перед монитором, Антон присел на него и стал вглядываться в снимок, который находился в его руках. На фотографии размера А4, а если быть точнее на скриншоте, распечатанном на цветном принтере, Антон в своем рабочем костюме сидел за монитором и с выпученными глазами кричал. То есть снимок сделан из вчерашней записи, где Антон впервые увидел Человека В Саване. Цветков с кислой миной разглядывал себя: мокрый лоб с появившимися на нем каплями пота, сбившиеся в кучу волосы; бледные щеки; широко распахнутые от безумного страха глаза и исказившийся от крика рот. Антон сидел ссутулившись, зажатый и дрожащий. И когда Цветков вдоволь, но с отчаянием насмотрелся на свой жалкий вид, он выронил из рук распечатанный снимок и судорожно полез в компьютер искать папку, куда он вырезал записи с камер видеонаблюдения из предыдущего дня. Он осознал, что скриншот не мог быть сделан откуда-то еще, кроме как из тех записей, что хранились у него в спрятанной папке, которая была заархивирована и доступ к ней можно получить, лишь только путем ввода пароля: ГЕНЕРАЛ.

Антон пытался найти эту папку, искал ее на компьютере во всех возможных местах (вдруг он забыл, где спрятал ее), но так и не нашел. За спиной он почуял громкий смех Игоря, но резко оглянувшись, он услышал лишь стоны дождя, происходившие из-за двери КПП. Он бросил взгляд на входную дверь в КПП и теперь ему стало по-настоящему страшно. Если все, что до этого он испытывал, выглядело лишь событиями виртуальными либо мистическими, то теперь то, что явилось ему, было настоящим. Его глаза открывались все шире, а горячее сердце немело. Он испытал сильнейший дискомфорт, свалившуюся на него клаустрофобию и панический страх. Стройным рядом в КПП заходили работники здания, один за другим. Каждый из них был одет в свою привычную одежду, у кого-то она оказалась сырой от дождя, кто-то лишь отряхивал капли, сворачивая зонтик. Постепенно они заполняли все пространство КПП, а те сотрудники, которые не убрались в помещение так и стояли под дождем на улице, ожидая своей очереди. Картина напоминала ту ситуацию, когда люди проходят регистрацию на авиарейс. Они стоят в общей массе по очереди, а затем через коридор проходят на борт самолета. Только Антон не был сотрудником аэропорта и явно не ожидал увидеть толкучки. Он взглянул на часы: время говорило 08:53. Каждый из толпившихся людей издавал стоны, поэтому, как оказалось, Антон слышал вовсе не дождь, а сотрудников. Люди стонали, не желая толпиться в душном помещении либо мокнуть под дождем на улице.

Цветков с ужасом смотрел на толпу и не мог понять, почему люди из разных уголков города пришли одновременно. Он спрашивал их об этом, но они лишь пожимали плечами, твердя, что вышли из дома как обычно. Их голоса сливались в общий гул, словно огромный улей, оказавшийся перед Антоном. Но еще более странным оказалось то, что все они сбились в очередь по алфавиту «от А до Я». Антон разглядел такую последовательность на букве «Д». Он решил, что сходит с ума. Ему казалось, что его ночной кошмар стал явью, что люди сейчас начнут скандировать, а из-за угла появится скелет в зеленой форме. Но сотрудники не кричали, а торопились и высказывали недовольство, что им приходится стоять и ждать. Цветков заметил чрезмерную агрессию, это его пугало. Работники твердили, что могли бы спокойно уже пройти по кабинетам и приступить к своей скучной работе. Но им приходится стоять в очереди. Цветков не выдержал людского напора, прочистил горло и заорал: «Молчать всем!». Он неожиданно для себя услышал, как эти слова вылетают в воздух, и почувствовал их солоновато-металлическое послевкусие на языке. Толпа утихла и взглянула на Антона синхронным презрительным взглядом. Они смотрели на него единым суровым зрачком, мрачно вращающемся в многоликом оке. Один из людей, одетый в серый костюм, крикнул: