— И все? — удивился Грен. — Так просто?

— Рентабельность дома-у-дороги — не наша забота, — объяснил ему старший. — На нас бытовые мелочи и общая обстановка. Признаться, мы с Тави могли бы вообще не работать, но я… увлекся. И не проследил за ней. Моя ошибка.

— Угу, а потом все втянулись, — пробормотал средний. — Хотя посмотрел бы я на того, кто убедит наших женщин не торговать своим рукоделием.

— Что, и твоя тоже? — удивился старший.

— И моя, — подтвердил Грен. — По-моему, это их способ творить магию.

— Чары на спицах, — улыбнулся средний. — Все же как нам с ними повезло!

— С чарами? — не понял Грен.

— С женщинами, — объяснил старший. — Хотя еще с меня всем все стало ясно. После того как Хаору выцепил истинного партнера для меня, прочее было делом техники, как тут говорят.

— Все равно дичь какая-то, — не согласился средний. — Я про то, что истинные партнеры оказались раскиданы по разным мирам.

— Это для нас дичь, — сказал Грен, — а для Первого Дома должно быть без разницы, раз в пределах одной Фазы.

— Мысль, — согласился средний. — Я все время забываю, что они мыслят шире пределов одного мира.

— Мне бы в пределах этого самого мира освоиться, — пробормотал Грен. — Дорога, другие миры — для меня это все абстракции. Позавчера ушел Алекс, он вообще не с Дороги был. Эти двое — середка наполовинку. О, а в ваших городах есть Джаз-гэллери?

— Есть, — кивнул старший. — Я туда до сих пор поджемовать прихожу.

— У меня полно приятелей оттуда, — подтвердил средний. — Зазывают играть, но мне что-то не хочется впрягаться в эту лямку всерьез.

— А я там вчера был, — улыбнулся Грен. — Тоже… работу предлагали.

— Если хочешь кусок жизни только для себя — соглашайся, — серьезно сказал старший. — Замыкаться в семье может оказаться опасно.

— Ну, не знаю, — усомнился средний. — Мне так в самый раз.

— Вас трое, — объяснил старший. — Более устойчивая конструкция.

— Думаешь? — сдвинул брови средний. — Хотя со стороны лучше видно, конечно.

— Мы все-таки не идентичны, — напомнил Грен. — Мне сейчас кажется важным создать что-то общее. Истинная пара или нет, мы с Туу-Тикки — двое чужих друг другу самоубийц. А работать нам вместе долго. Я бы не хотел, чтобы общим у нас была только работа.

— Про самоубийц я понял, — кивнул старший, — но чужих? Тави знала обо мне еще до нашей встречи.

— Тами обо мне — тоже. Ты хочешь сказать, вы оба ничего не знали о существовании друг друга, пока не встретились здесь? — удивился средний.

— Ну да, — кивнул Грен.

Старший и средний переглянулись.

— Первый Дом чудит, — покачал головой средний. — Тогда вам действительно надо создавать что-то общее. У нас это музыка, путешествия и танцы. Тами, оказывается, всю жизнь мечтала танцевать.

— До чего дотанцевалась? — спросил старший.

— Пятый год первые места в любительской лиге бального танца штата. В прошлом году взяли второе место по стране, в этом метим на первое, — признался средний.

— А мы внучку воспитываем, — вздохнул старший. — Ника подкинула под прошлый Йоль.

— Наша Ника учится в Нью-Йорке и домой не показывается, — улыбнулся средний. — Тоже танцует.

— У Туу-Тикки ребенок умер, — тихо сказал Грен. — А своих детей у нас не будет.

— Сочувствую вам, — наклонил голову старший.

Средний молча кивнул и добавил:

— Если Старшая Кровь в ней так же проявлена, как в тебе, у нее практически не было шансов выносить человеческого ребенка.

— Откуда ты знаешь? — спросил Грен.

— Эльфы к нам захаживают. Ну и рассказывают. Дэн тоже статистику ведет. У эльфиек на десять беременностей от других рас — одни роды. Даже у нечистокровных.

— Да, мужчинам в этом смысле проще, — согласился старший. — Женщины других рас рожают от них без проблем.

— Угу, проблемы начинаются потом, — сморщился средний. — Родить полукровку — одно, а вот сделать так, чтобы его окружение приняло… Понимаешь, — обратился он к Грену, — у женщин с примесью Старшей Крови дети могут родиться только от большой любви.

— Это верно не только для эльфов, — добавил старший. — Для большинства магических существ.

— Я не чувствую в себе магии, — покачал головой Грен. — Или просто не умею распознать.

Старший окинул его изучающим взглядом.

— Тебе ведь еще тридцати нет?

— Двадцать девять.

— По меркам ши, ты еще подросток, — сказал старший.

— Но я полукровка.

— Угу, — буркнул средний, — с усиленными свойствами сидхе и ослабленными человеческими. Сидхе достигают зрелости годам к пятидесяти-шестидесяти. В полную силу входят примерно тогда же.

— По воспитанию все мы скорее люди, чем ши, — добавил старший, — но кровь сказывается.

— Потому что Старшая Кровь — это не просто гены, — вздохнул средний. — Память крови, то бишь генетическая память, со временем берет свое.

Они со старшим понимающе переглянулись.

— Дело в том, — начал старший, — что императивы «обезьяны в человеке» в нас с возратом слабеют. Перестают действовать примерно после тридцати пяти–сорока лет. Меняется система ценностей. Мы видим мир и людей под другим ракурсом.

— Та самая эльфийская зрелость, — добавил средний.

— Например? — спросил Грен.

— Другой взгляд на время, — объяснил средний. — В твоем возрасте я был уверен, что уже ничего не успею. Не те годы. Это потому, что человеческое мышление не заточено на жизнь после тридцати пяти.

— Ты истраченный ресурс не сбрасывай со счетов, — указал ему старший. — Мы все к моменту встречи с Первым Домом выработали его в минус.

— Ну да, — согласился средний. — Инерция смерти, было такое. Но это проходит. А потом смотришь — и видишь, что спешить некуда. Впереди десятилетия активной жизни.

— Десятилетия? — не поверил Грен. — Ну, положим, при наилучшем раскладе я бы и на Марсе дожил до восьмидесяти. Но шестьдесят — это уже старость, я бы не стал закладываться на что-то долгосрочное.

— Здесь ты можешь смело закладываться на век, — заверил старший. — Этот срок леди Наари мне обещала.

— Да? — удивился средний. — Я не интересовался, но в целом, ощущение сходное. Может, у тебя, — обратился он к Грену, — и больше будет. Активная Старшая Кровь и все такое.

— На срок жизни продолжительностью в век? — не поверил Грен.

— На срок активной жизни в век, если брать за точку отсчета момент ее колдовства, — уточнил старший. — И действительно, Старшая Кровь… Наверное, даже и больше. Век от текущего момента. Кстати, на сколько я выгляжу? — неожиданно спросил он.

Средний рассмеялся.

— Двадцать два? — спросил Грен. — Ну, может, чуть больше. И ты, — обратился он к среднему, — тоже.

— Мне сорок семь, — сказал старший. — Я не изменился с того момента, как проснулся в Первом Доме. И Тави — тоже.

— При твоей активной публичной жизни ты еще огребешь с этим проблем, — пообещал средний.

— А то я не знаю! — отмахнулся старший. — Пока все списывается на удачную генетику. И на хорошую косметику.

Средний рассмеялся.

— Хотел бы я почитать твои интервью в женском глянце, — сказал он.

— Скину подборку при случае, — спокойно пообещал старший. — Кстати, реклама мужской уходовой косметики приносит изрядный доход.

— Обойдутся, — отмахнулся средний. — Предпочитаю быть «лицом» дизайнера танцевальной обуви.

Грен наморщил нос.

— Идея торговать собой каким бы то ни было образом мне не нравится, — сказал он. — И деньги у меня есть.

— У тебя детей нет, — сказал средний.

— И не будет, — хмуро сказал Грен.

— Не зарекайся, — возразил старший.

— Да ты офигел, — удивился средний. — Хотя…

Грен смотрел на них, не понимая.

— Тами вот всерьез думает о питомнике борзых, — невпопад сказал средний. — Только пока не решила, каких — русских, бакхмулей или салюки.

— Не советую связываться с бакхмулями, — покачал головой старший. — Красивы, да, но настолько себе на уме…

— Все борзые себе на уме, — отмахнулся средний. — У тебя что, бакхмуль — первая борзая?