Дома было пусто и одиноко. Никто ее не встречает. Никому она не нужна. Кошка забилась в угол дивана, прижала к груди большого плюшевого медведя и разревелась. Туу-Тикки, дом-у-дороги, переезд — все это сейчас казалось чем-то далеким и нереальным, случайно запомнившимся сном. А коты и растения? Не было у нее никого. И ничего. Ни-ког-да.

Туу-Тикки забеспокоилась к утру. По ее расчетам, Кошка уже давно должна была закончить все дела и вернуться. Туу-Тикки накормила семейство завтраком, отвезла Оуэна в школу и, приехав домой, первым делом подошла к зеркалу. То немного покапризничало, но в конце концов открыло проход. Перешагивать раму Туу-Тикки не стала: на ее взгляд, это было бы невежливо. Она оглядела комнату, насколько ее было видно, и всплеснула руками: Кошка сидела на диване и плакала. Причем, похоже, уже давно. Туу-Тикки плюнула на приличия и прошла сквозь зеркало. Села рядом с Кошкой, обняла ее и принялась гладить по голове. Спрашивать «ты чего?» было бессмысленно: осложненная депрессией линька, и так все понятно.

К этому времени сил у Кошки уже не осталось. Она даже не повернула головы, когда Туу-Тикки шагнула в комнату. Сидела, уткнувшись подбородком в промокшего насквозь медведя, и смотрела в никуда.

Некоторое время они сидели так, молча. А потом Туу-Тикки сказала:

— Тебя Пуш ищет. А Мася надавала по морде Киану. Он теперь ходит и не понимает, как это — он такой большой и рыжий, а она такая маленькая и черная, и вдруг по морде. И давай захватим запасы их корма, чтобы постепенно на новый переводить.

От звука чужого голоса Кошка вздрогнула, повернулась на звук. Какое-то время она смотрела на сидящую рядом женщину невидящим взглядом, потом, кажется, узнала Туу. Кошка сделала над собой усилие и встала, сходила на кухню за пакетом с кормом, вернулась, поставила его рядом с Туу и села на диван, уронив руки на колени.

— Пойдем, — сказала Туу-Тикки. — Всего три шага, солнышко.

Кошка встала, снова взяла пакет с кормом и направилась к зеркалу. В какой-то момент она обернулась — ей показалось, что вторая она все еще сидит на диване. И в это мгновение она не взялась бы определить, кто из них был настоящей.

В этот раз, когда она ступила внутрь рамы, Кошке показалось, что она идет сквозь водопад. Он смывал призраков прошедшего дня и бессонной ночи, не давал прошлому пройти в зазеркалье. Шагнув в гостиную дома-у-дороги, Кошка была спокойна, апатична и пуста.

Туу-Тикки прошла следом за ней, велела духам приготовить чаю с травами и унести кошачий корм на кухню, подхватила на руки Сесса, усадила Кошку на диван, села рядом и начала рассказывать:

— Первая линька — это всегда довольно тяжело. Но все будет хорошо. Ты главное, не делай, чего не хочется, и обязательно делай, что хочется. Мне Тами рассказывала, у нее гость был, и случилась у него линька. Так он сначала три дня мог пить только кофе с молоком, и только из рук своего партнера, а когда начал приходить в себя, объел у нее все грядки с пряными травами и ел сырое мясо и бурый рис.

Рассказывая, Туу-Тикки быстро проверила дом. Лерой во дворе, прыгает на батуте. Кай там же, присматривает за ним. Грен у себя в кабинете за компом, интересно, он новый пост пишет или просто общается с приятелями-ролевиками?

— Если тебе нужно что-то, чего нет в доме — говори, я достану. Хоть печень трески, хоть шелковые ленточки, хоть записи Manowar.

— Спасибо, — ровным, без интонаций, голосом сказала Кошка. — Не нужно ни печени, ни ленточек, ни записей. Кошка осталась там, — она кивнула в сторону зеркала. — Я лишь призрак. А призракам ничего не нужно.

Туу-Тикки не стала ничего говорить. С непривычно смирным Сессом на руках проводила Кошку в ее комнату и ушла к себе — играть на гитаре. Она знала, что все наладится. И знала, что для этого прежде всего нужно время.

Когда дверь за спиной Кошки закрылась, она оглядела новую обстановку комнаты, заметила на одном из комодов клубок, устроилась с ним в кресле и стала перематывать нитки в новый пестрый шар. Так она провела несколько дней, прерываясь лишь на еду, сон и туалет. За все это время вниз она не спустилась ни разу, а прервав добровольное заточение, тут же ушла в сад, так и не обмолвившись ни с кем ни словом.

Ее не беспокоили, однако Туу-Тикки с Греном втихую перетащили из квартиры Кошки одежду, косметику, книги, бытовые мелочи, рукодельные принадлежности, комп. Для компа пришлось покупать трансформатор и переходник — здесь напряжение в сети отличалось от российского.

Духи втихомолку, когда Кошка отсутствовала в своей комнате, расставили книги на стеллажах, разложили одежду по комодам и повесили в шкаф, устроили комп, клавиатуру и мышь на столе, добавили в ванную косметику.

Туу-Тикки знала: когда Кошка закончит свое добровольное затворничество, она придет. А пока ей просто больно общаться, как раку-отшельнику без своей раковины.

Весь день Кошка провела в саду; когда стемнело, вернулась в комнату и, не зажигая свет, легла спать. А проснувшись, Кошка обнаружила, что вещи из квартиры уже здесь, разложены и расставлены по местам. Она улыбнулась уголками губ и поняла, что время затворничества подошло к концу.

Она разжилась кружкой какао, вышла из комнаты, села на одну из средних ступенек лестницы, посмотрела на Туу-Тикки сквозь балясины и сказала:

— Там черешня поспела. Я соберу?

— Конечно, — улыбнулась ей Туу-Тикки, курившая у камина. — Ведерки на кухне.

Кошка отдала кружку с недопитым какао духам, спустилась вниз, подошла к подруге.

— Спасибо тебе. За всё, — Кошка обняла Туу-Тикки и направилась в кухню за ведерком.

========== 18 ==========

Когда в дверь постучались, в гостиной — так получилось — был только Оуэн. Он ждал Лероя, чтобы показать ему в очередной раз «Как приручить дракона», но Лерой о чем-то заговорился с Греном в кабинете, а Туу-Тикки вместе с Кошкой уехали в город.

Оуэн переглянулся с Каем и пошел открывать.

На крыльце стояли двое — высокий взлохмаченный парень в синем, тощий и высокий, и мальчик со смешными лисьими ушками. У мальчика были серебряные волосы.

— Привет! — сказал Оуэн. — Заходите.

— Привет, — отозвался парень, — а где взрослые? О, собачка.

— Здравствуй, — голос у мальчика в кимоно был певучий.

— Мама в городе, а папа в кабинете, сейчас позову, — сказал Оуэн и попросил духов позвать Грена. — Да вы заходите.

Кай обнюхал пришедших, чихнул и ушел к камину.

Грен и Лерой вышли из кабинета.

— Приветствую, — улыбнулся Грен. — Вы к нам надолго?

— Ну, я рассчитывал выпить чаю, — хмыкнул парень, кивнул мальчику, чтобы тот входил.Лисёнок перешагнул порог, поклонился Грену и Лерою. Следом за ним вошёл парень.-Я с официальным визитом от группы поиска Дворов, — представился парень, — меня зовут Роджин. Ты Грен, я полагаю?

— Да, я Грен, — кивнул тот, — а это мои сыновья — Лерой и Оуэн. Устраивайтесь, сейчас я распоряжусь о чае. Обед, душ с дороги?

— Не получилось с фильмом, — тихо сказал Оуэн Лерою.

Тот отозвался:

— Мы все равно его уже два раза смотрели. Привет, — сказал он лисенку. — Как тебя зовут?

— Нет, благодарю. Мы уйдём зеркалом, — парень стащил сапоги, помог разуться мальчику.

— Ари, — ответил лисёнок. — Я поиграю с мальчиками? — спросил он своего спутника.

— Да.

Роджин оглядел гостиную — везде дерево, растения, живой огонь — хмыкнул и плюхнулся в выбранное кресло. Вытянул ноги со вздохом.

— Тяжелый путь? — поинтересовался Грен.

— Пойдем ко мне? — предложил Оуэн Ари и Лерою. — У меня игрушек больше.

— Пойдем, — согласился Лерой. — Чаю нам, если что, и туда принесут. Ари, ты голодный?

— Я проголодался, — согласился лисёнок. — А у вас ещё есть собачки?

— Если бы, — дёрнул плечом Роджин. — Попутка неудобная. Никто в вашу сторону не ехал. Специфика Перекрёстка? А верхом Ари не любит.