Развалившись в кресле, я сидел, закинув ногу на ногу и положив локоть на перила, за которыми внизу плескалась прозрачная вода. Передо мной открывался замечательный вид на бескрайний океан. Совсем рядом, метрах в тридцати, начинался деревянный мостик, ведущий к пристани, дайвинг-центру и итальянскому ресторану на сваях с абсолютно не итальянским названием «Сансет». Вдалеке виднелись другие острова, точнее зеленые шапки буйной растительности на фоне голубого неба и кристально чистой лазурной глади воды. А если оглянуться, то можно было увидеть песчаный берег соседнего небольшого островка и контуры деревянных домиков на сваях, которые уходили от берега далеко в море.
Пока я любовался окружающими меня красотами, мой бокал опустел, и безымянная официантка снова подошла к моему столику.
– Еще один сок?
– Да, пожалуйста…
Она поставила пустой бокал на поднос и направилась к бару, а я смотрел ей вслед. Меня бесил тот факт, что в кругу общих друзей и знакомых, даже в присутствии незнакомых девушек, я мог спокойно дурачиться, говорить всякую ерунду и быть рубахой-парнем, но спросить, как зовут эту девушку, робел. Чего уж говорить об ослепительной брюнетке, которая сидела вполоборота ко мне в нескольких метрах и потягивала через соломинку коктейль или просто сок.
В такие моменты я начинал себя тихо ненавидеть, потому что понимал, какой же я на самом деле идиот. Ведь не было ничего проще, чем просто подойти и познакомиться. Представиться самому, сделать комплимент и спросить, как ее зовут. Так ведь нет же – я с упорством маньяка-мазохиста сам себе делал хуже, подпитывая свои страхи и неуверенность мыслями о том, что у меня вряд ли что-нибудь получится, и нет смысла затевать знакомство на эти несколько дней, ведь вскоре каждый вернется к себе домой к своей обычной будничной жизни.
Я вообще очень часто делаю вещи, которые трудно поддаются объяснению. Когда следует молчать, меня не заткнуть, а если надо говорить – молчу. И, если честно, я удивляюсь, как мне удается жить в мире с самим собой. Возможно, потому что я терпеливый. Даже слишком терпеливый… или нерешительный? Вот так и живу, злюсь тихонько сам на себя, коплю в себе этот негатив и боюсь его выплеснуть наружу. Вдруг сорвусь, и пострадает абсолютно ни в чем не виноватый человек, а я терпеть не могу делать людям больно. Ненароком иногда бывает, но специально – точно нет.
Когда я размышляю на подобные темы, у меня портится настроение. Вот и сейчас оно вдруг стало хуже некуда. А мне только этого не хватало. Но даже тот факт, что мой приезд совпал с гибелью русского туриста, настораживал и был словно своего рода предупреждением. И этот чертов Рон МакКонел со своими семейными проблемами, и все эти мысли – зачем они мне здесь, когда у меня есть возможность просто отдыхать?
Я взглянул на часы – было почти одиннадцать. Народу на пляже и у бассейна заметно прибавилось. Надо было и мне чем-то себя занять, потому что сидеть и без толку глазеть на девушку, к которой я никогда не решусь подойти, смысла не было.
Допив сок, я расписался в счете, чтобы расплатиться по выезду из отеля, поднялся и хотел уже выйти из бара в сторону пляжа, но там светило ужасно яркое солнце. А мои солнечные очки и бейсболка остались в номере. Поэтому, чтобы не печься под солнцем, не щуриться в его лучах, и чтобы не загребать шлепками горячий пляжный песок, я решил пройти через центральный холл по тенистым дорожкам, вымощенным плиткой.
Но, проходя мимо прекрасной незнакомки, которая навсегда должна была остаться для меня таковой, случилось нечто такое, чего я никак не ожидал. Она пила свой сок или коктейль и как раз собиралась поставить бокал на столик, а я, обходя весело болтающую компанию французов за соседним столиком и засмотревшись на них, сам не знаю, как умудрился нечаянно задеть ее руку.
– Ой! – воскликнула она.
Я резко остановился и остолбенел. На ее синем платье расплылось темное пятно от пролитого напитка, а она, поставив бокал на стол, удивленно смотрела на меня снизу вверх. И я получил возможность внимательно рассмотреть ее лицо – очень милое даже без макияжа, с тонкими чертами, аккуратным чуть вздернутым носиком, небольшими точеными губками и тонкими дугами бровей над зелеными глазами, оттененными длинными черными ресницами. Ассиметричная короткая стрижка и длинная скошенная челка, которая закрывала половину лба, придавали ее по-девичьи милому лицу какую-то смелость, если не дерзость.
Но в этом ясном взгляде и легкой улыбке, которая едва коснулась ее губ, я не уловил ни капли раздражения, будто она не сердилась на меня за мою бегемотоподобную неуклюжесть. Она просто сидела, по-прежнему закинув ногу на ногу, и, как мне показалось, оценивающим взглядом осматривала меня. А я, понимая, что такие девушки, как она, оценивают меня по пятибалльной шкале на минус десять, все равно ждал в свой адрес какую-нибудь грубость. Поэтому поспешил на всякий случай извиниться:
– Простите меня, пожалуйста, – заговорил я, склонив на бок голову и приложив к груди открытую ладонь. – Мне следовало быть более внимательным… Надеюсь, я не испортил ваше платье?
– Ничего страшного! – тихо, довольно приятным голосом ответила она с улыбкой, которая мне показалась немного грустной. – Не переживайте даже… Вы ведь не специально это сделали… Отдам в прачечную, а не отстирается – выброшу. Это ведь просто вещь… Так что все в порядке!
Она со мной заговорила – я мог бы считать это прогрессом и существенным сдвигом в отношениях, если бы несколько минут назад не решил, что не бывать этому знакомству ни при каких обстоятельствах. Другая, возможно, посчитала бы за оскорбление своей величественной особы даже плюнуть мне вслед. А тут я был удостоен прощения наипрекраснейшей из всех. Но я не собирался злоупотреблять великодушием этой очаровательной незнакомки, поэтому вежливо кивнул ей в ответ, собираясь удалиться и не мозолить ей глаза своим присутствием.
– Это вы остановились в восемнадцатом номере?
Я снова замер, услышав все тот же приятный мягкий голос, и удивленно посмотрел на нее. А она словно и забыла уже про свое намокшее платье.
– Да… А откуда вы знаете? Видели меня там?
– Угу, – произнесла она, допивая через соломинку остатки своего напитка. – Видела, как вы выбегали утром на пляж… Я неподалеку живу – в пятнадцатом. Меня зовут Элис.
Она протянула мне свою изящную ручку.
– Эрик… – ответил я, робко, едва касаясь, пожав ее маленькую теплую ладошку. – Очень приятно…
– И вы здесь один?
– Ммм… да…
Я был слишком потрясен таким необычным, неожиданным и легким знакомством, чтобы ответить как-то по-другому. Симпатичная девушка сидела и скучала одна в баре на острове, который находится у черта на рогах, и вдруг решила познакомиться с таким олухом, как я, который случайно толкнул ее и облил соком? Я не мог в это поверить. Я с большей готовностью поверил бы во вторжение инопланетян на Землю. Или моя бурная фантазия снова сыграла со мной злую шутку, и я придал слишком большое значение очередной мелочи?
– Ну, будем знакомы, Эрик, – сказала она. – Вы, вроде, куда-то торопились? Не смею больше вас задерживать. До встречи…
Что ни говори, а отделалась она от меня очень красиво. По идее, я должен был приложить все усилия, чтобы остаться и в знак примирения купить ей еще коктейль или сок, но я не был бы собой, если б так сделал. Кто-нибудь другой поступил бы именно так, ведь девушки, подобные Элис, на дороге не валяются, если их только не собьет автомобиль. Но мне не повезло – остров был настолько мал, что на нем не было ни дорог, ни машин. Так что мои шансы продолжить наше знакомство резко устремились к нулю.
Когда я оглянулся на выходе, моя новая знакомая снова задумчиво смотрела на океан. А я в очередной раз пожалел, что не захватил с собой телефон и не мог сделать ее снимок хотя бы исподтишка. Дурацкая мысль, согласен. Официантка, чье имя по-прежнему оставалось неизвестным для меня и моего нового знакомого – Рона, о чем-то разговаривала с барменом.
