Феликс не стал дослушивать и прокрался на цыпочках обратно в комнату.

«Почему отец считает меня бессердечным? – думал он, накрывшись одеялом с головой. – Я не сделал ни одного плохого поступка в жизни!»

В горле запершило, а в глазах защипало. Внезапно Феликс понял. Во всём виноваты сломанные часы! Это из-за них папа считает его плохим…

В дверь постучали – отец пришёл пожелать спокойной ночи.

– Это ошибка! – выпалил Феликс, резко скидывая одеяло. – Время ошиблось! Я не бессердечный…

Он замолк, смутившись. Ну вот, теперь папа поймёт, что он ещё и подслушивал…

– Старое Зеркало действительно существует, – произнёс отец. – Но я не уверен, что в нашей Ратуше находится именно оно… А давай-ка в новогоднюю ночь мы уйдём из праздничной залы и попробуем разыскать ту старую башню. Что скажешь?

Феликс потрясённо кивнул.

– Но знай: с Временем и его вещами, такими, как это Старое Зеркало, надо вести себя очень осторожно, – предостерёг отец. – Поэтому один туда не ходи ни в коем случае.

Они ещё немного поговорили, и вскоре отец ушёл. А Феликс долго не мог заснуть. Он всегда хотел стать часодеем, как папа, и путешествовать по разным временам. Мысль, что вскоре он сможет увидеть Время, необычайно взволновала его!

Наконец усталость взяла своё, и Феликс уснул. Ему приснилось, будто он смотрит в старое, пыльное зеркало и видит в нём стол в лесу, накрытый на трёх человек. Потом Феликс заметил себя – это он пьёт чай с самим Временем! Феликс не может понять, как оно выглядит, только почему-то знает, что Время очень любит ландыши.

Всю неделю Феликс жил только предстоящим разговором с Временем. Он постоянно носил с собой сломанные часы, чтобы не потерять их, и даже когда шёл мыться, оставлял их в ванной на полочке.

Но за несколько дней до празднования Нового года папу неожиданно вызвали по срочному делу, и он уехал в одну далёкую эпоху прошлого спасать судьбу какого-то мальчика, который в будущем может стать злодеем. Мама заверила Феликса, что папа приедет утром, когда они вернутся с Новогоднего бала.

Но Феликс всё равно расстроился, и очень сильно, ведь они с отцом собирались найти башню и спросить у Времени о сломанных часах. Он так обиделся, что целых два дня не выходил из своей комнаты. Феликс решил, что в следующем году будет самым вредным мальчиком на свете и пусть Белый Часодей хоть тысячи сломанных часов ему дарит!

Среди изумрудных холмов и серебряных озёр, где издавна живут феи, раскинулась Хрустальная долина. Там круглый год стояла тёплая и ясная погода, потому что жители умели управлять Временем – собственно, именно поэтому их назвали часовыми феями.

Феи жили на деревьях в маленьких домиках, а чай пили в беседках. Надо сказать, что часовые феи выглядят так же, как люди, только у них есть крылья – разноцветные, с пятнышками, волнистыми узорами и тонкой каймой. Поэтому они с лёгкостью перелетают с ветки на ветку без всяких лестниц и лифтов, да и для прогулки им не нужны велосипеды. Вместо машин феи используют изящные воздушные лодки, похожие на полумесяц, или живые летающие корабли – дриадэры, которые растут в волшебном лесу словно деревья.

На большом раскидистом дубе, на ветке Трёх Желудей, жила часовая фея Олли. У неё были огромные зелёные глаза, чёрные волосы с золотыми прядками и ярко-синие крылья. Она всегда носила одно и то же зелёное платье с белым воротничком и двумя кармашками. В одном кармашке она хранила баночку с любимой золотой краской и кисточку, а в другом – разноцветные мелки.

Дело в том, что Олли больше всего на свете любила рисовать. Но эта фея была такой стеснительной и неуверенной в себе, что никто из знакомых даже не подозревал об этом её таланте.

Обычно все феи проводили свободное время на лесных праздниках, в играх или чаепитиях с соседками. Олли терпеть не могла шумные праздники, предпочитая укрываться от чужих глаз на своей уютной ветке с тремя гигантскими желудями.

Соседки не раз видели, как Олли сидит на качелях возле своего дома и вообще ничего не делает. И поэтому все они считали её очень ленивой феей, которая даже летать не хочет.

– Вот же странная фея, – говорили соседки между собой, – не поёт, не танцует, не летает. И платье носит одно и то же! Смотрите, у неё даже глаза закрыты – да она просто спит!

Олли и вправду могла часами сидеть на качелях с закрытыми глазами. Перед её мысленным взором проносились удивительные картины: ярко-голубые леса под розовым снегом, цветущие острова, летящие в небе, замки с тысячами башен посреди огромного разноцветного космоса… Эти фантазии получались гораздо, гораздо лучше, чем нарисованные обыкновенной кисточкой на обыкновенном холсте самыми обыкновенными красками.

Конечно, Олли много рисовала, пусть получалось, по её мнению, не так хорошо, как в воображении. Но рисовала она только ночью, когда все феи давно спали. А то вдруг им не понравятся её рисунки, вдруг её поднимут на смех?

Например, однажды ночью она расписала чайный сервиз своей соседки Тиль белыми и золотыми розами. Утром Тиль обнаружила обновлённый сервиз у себя в беседке и очень обрадовалась. Соседки по дереву вовсю расхваливали узор, а Тиль решила, будто она во сне сама разрисовала чашки и блюдца.

Потом Олли покрыла все беседки на дереве белыми лилиями и золотыми листьями. И опять все подумали на Тиль, в том числе и сама Тиль. А на следующую ночь Олли разукрасила мелкими разноцветными точками все фонарики, висевшие на ветвях. Все феи снова решили, что это Тиль, а Олли так и не хватило духу признаться. К тому же некоторые феи сказали, что надо было нарисовать не лилии, а фиалки. А одна фея вообще заявила, что лучший цвет – это чёрный, и пусть Тиль ещё что-нибудь нарисует, только чёрное.

Пока они спорили, Олли качалась на качелях и, закрыв глаза, опять фантазировала. В её воображении медленно проплывали яркие, живописные картины, тысячи сложных и разнообразных узоров, словно в калейдоскопе. Она могла день и ночь напролёт смешивать цвета и оттенки, превращая их в чудесные видения. Все эти картины были ярче, фантастичнее, искуснее, чем грубые узоры, выходившие из-под пера или кисточки.

«Эх, – думала Олли, – разве могут эти краски, обычные краски и фломастеры передать всю глубину настоящего воображения…»

Тогда-то и зародилось у Олли самое заветное желание: научиться переносить яркие придуманные картины в обычную жизнь! Скажем, нарисует она зелёного зайца, а он – раз! – и оживёт, поскачет по тропинке. Или нарисует цветок, а тот сразу заблагоухает.

Целый год Олли старалась изо всех сил, всё своё время посвящая хорошим поступкам. В основном она исполняла разные желания своих соседок: рисовала их портреты, расписывала посуду, свечи, двери и окошки, даже платья, которые феи специально оставляли для этого в беседке. Они по-прежнему думали, что это Тиль рисует во сне.

Олли было всё равно, что её творчество принимают за работу другой феи. Разве это рисунки?! В них нет настоящей силы, нет волшебства… Олли очень хотела показать Времени, что она проводит его с толком и заслуживает самого лучшего подарка. Ведь давно известно: если ты ценишь и уважаешь Время, то все твои желания рано или поздно исполняются.

В ночь, когда Белый Часодей разносит подарки всем детям, Олли попросила у него волшебные краски. Такие особенные краски, которые делали бы её рисунки живыми. Ведь Времени всё подвластно! И тогда все феи узнают про её талант – и соседки по дереву, и вся Хрустальная долина, да что там, весь мир!

Утром двадцать второго декабря Олли проснулась раньше всех. Она знала, что пришёл её благословенный час… Наконец-то всё изменится. И ни у кого не останется сомнений, что она самая талантливая фея на свете. А главное, в это наконец-то поверит и сама Олли… Ведь никто не может спорить с Временем!