========== 7. ==========
Туу-Тикки встретила Баки укоризненным взглядом и улыбнулась Стиву.
— Баки, помоги Денису разобрать покупки, — попросила она.
Баки послушно ушел на кухню.
— Вопросы, Стив, — сказала она. — У тебя наверняка полно вопросов про мир, про дом и про правила. Так что я жду их.
Она уютно устроилась в кресле, натянув на ступни синий вышитый подол, и закурила.
— Мэм, мне всё странно здесь, — Стив огляделся по сторонам, коснулся ладонью обвитой лианами деревянной колонны из цельного ствола. — Всё время думаю, что вот-вот проснусь. Я вам очень благодарен. Там… где я был… — он сбился, отвёл взгляд. — Я не знаю, как с вами расплатиться за всё: за себя, за Баки и, наверное, Брока.
— С нами расплачиваться не надо, — легко ответила Туу-Тикки. — А с Первым Домом — участием в природоохранных проектах. Любых, по мере сил. Они это очень ценят.
— А вы? Кто вы? Почему принимаете без вопросов незнакомых людей. Это из-за Баки? — Стив сел напротив.
Этот дом, эти люди не укладывались в голове. Он помнил, что ему объяснял Баки, но никак не мог принять за чистую монету вот такое вот отношение. В Мидгарде всё было не так, совсем не так. Всё чего-то стоило, даже хорошее отношение тех, кого называют твоими друзьями. Хотя ты их и не знаешь толком.
— Это наша работа, — объяснила Туу-Тикки. — Первый Дом платит нам за нее деньги. Мы обязаны принять всех, кто придет. Приютить, вылечить, обеспечить комфорт, тем, кто хочет остаться, помочь адаптироваться в этом мире. Я тебе чуть позже выдам планшет, телефон и гостевую карту. На карту приходит пятьсот долларов в неделю, это карманные для гостей, обязательное правило. Чтобы ты мог перекусить в городе и пользоваться общественным транспортом.
Стив задумчиво барабанил пальцами по подлокотникам кресла.
— Но почему Первый Дом помогает? Ведь Баки не человек, да? И Брок, — Стив нахмурился, стараясь подбирать слова. Всё происходящее выбивало почву из-под ног, лишало привычных правил и понятий, словно оказался в невесомости и потолку не обязательно оставаться потолком.
— Потому что Йодзу и его братья когда-то долго скитались и были без дома. И решили, что должны быть дома, где примут таких скитающихся и бездомных, покинутых, тех, кому нужен приют и передышка. Место, где можно прийти в себя и восстановиться. Получить поддержку и помощь. Когда Баки пришел сюда, у него не было ничего, даже самого себя. Он попросил, чтобы ему сняли триггеры, восстановили руку, а еще попросил остаться. И остался. Потом к нему привели Брока, и он тоже остался, потому что ему тоже некуда идти. Потом пришел ты и тоже остался. Иногда к нам приходят дети, дети остаются всегда. У меня шестеро приемных детей. Я вырастила пятерых, а шестого ты видел, это Алька.
— Вы все не люди? Глаза, уши — это легко заметить, но есть у вас что-то нездешнее. Я никогда не верил во всё вот это, — Стив обвёл взглядом дом, остановился на его хозяйке и беспомощно улыбнулся. — Считал сказками, а потом познакомился с Тором и его братом. — Стив поморщился. — Тогда, наверное, впервые понял, что мир многоцветнее и герои книжек на самом деле могут быть чернее душой, чем их противники. А теперь вы, ваша работа — помочь найтись тем, кто не имеет ничего и никого за спиной.
— Да. Мы не люди, и это наша работа. Но ты не думай, что весь мир таков. Земля-Новем — обычный человеческий мир, тут живут преимущественно люди и в фейри и богов почти не верят. Мы прикидываемся людьми, когда выходим в город.
— И никто не знает? Друзья? Знакомые? Или вы только между собой?
Хотя тут Стив мог понять. Сам бы с удовольствием нацеплял маску, чтобы спокойно пройти по улице, выпить кофе в любимой кофейне, быть с тем, с кем захочешь. Сразу вспомнился Брок, заставив криво усмехнуться. Вот уж с кем он хорошо, что не успел. Но Баки, похоже, любил Брока.
— Никто не знает, — покачала головой Туу-Тикки. — Ни мои подруги по вязальным делам, ни греновы ролевики. Люди нелюбопытны. Невнимательны. Ну и к тому же, нам без масок оказывали слишком много внимания, даже пока мы не обрели ярко выраженные черты фейри. Люди склонны путать очарование с сексуальной привлекательностью, это мешает жить. И им, и нам.
Стив прислушался к себе. Ведь могло выйти так, что и к Баки его тянет только из-за этой странной притягательности, о которой рассказала Туу-Тикки… Нет. Он любил Баки, сколько помнил себя, когда ещё не мог толком осознать всей широты этого чувства, как-то назвать его.
— Что мне следует делать, мэм? Я не хочу обременять ни вас… ни Баки своим присутствием.
Прошлое должно оставаться в прошлом, мысленно добавил он про себя, вздрогнув от прошившей сердце боли. Но и просто так оставить Баки одного он не мог.
— Учиться, — сказала Туу-Тикки. — Учиться жить в современности. Ты не сможешь обременить никого из нас. И да, скоро прибудут наши друзья: Эшу, Дани и Игорь, их воспитанник. Эшу маг, Дани — тоже, а еще Дани и Игорь — братья Дениса и Брана. Ну, названные братья.
— Похоже, я тут самый… обычный, — усмехнулся Стив, растрепав и так стоящие торчком волосы. Стив запутался, в голове была сплошная каша от событий и лиц, обрушившихся на него в последнее время, но главное — это Баки и его слова, попавшие точно в цель. И вроде бы произошло слишком много всего после Бруклина, но он сам, похоже, так и остался тем щуплым подростком с одышкой и кашлем, не смевшим даже лишний раз взглянуть на красавца Баки Барнса и, уж тем более, помыслить ему признаться в симпатии. — Простите, мэм, я пойду.
— Хочешь помочь мне приготовить обед? — спросила Туу-Тикки.
— С удовольствием, — Стив радостно кивнул.
Он и не понимал до сего момента, насколько привык быть полезным, нужным. Оказавшись здесь, в этом мире, он понял, что остался совсем один, и вот это немудрёное предложение помочь с приготовлением еды всколыхнуло в Стиве хоть грамм уверенности, что он справится.
— Ты умеешь точить ножи? — спросила Туу-Тикки. — Надо наточить ножи для начала. Брусок вон в том ящике.
Стив устроился рядом с раковиной, разложив на чистом полотенце все ножи в ряд. Он любил заниматься домашними, рутинными вроде бы делами, что-то делать руками. Так почему-то Стив ощущал себя полностью живым и мог пофантазировать, как бы было хорошо сейчас дождаться Баки с работы, встретить, усадить за стол, накормить и… Дальше этого «и» обычно ничего не шло, Стив слишком боялся разбередить и так не до конца зажившие раны.
Он бросил взгляд из-за плеча на Туу-Тикки.
— Баки мне говорил про духов, это… кто? — спросил он, ожидая насмешки, потому что так и не понял ничего из рассказа Баки.
— Домовые духи, — Туу-Тикки кивнула на картошку, которая сама собой чистилась в раковине. — Их не все видят. Их семеро. Хаору и Эшу привязали их к этому дому, потому что иначе мы бы только и занимались, что уборкой.
Она взяла наточенный нож и принялась резать мясо.
— Сделаю мясо по-бургундски, запеку картошку в беконе и сделаю салатов, — сказала она. — Ты ведь тоже, как и Баки, ешь вчетверо больше мужчины со стандартным метаболизмом?
Стив покраснел и кивнул. Он помнил, как ещё в военное время его изменённый организм требовал большее количество калорий, чем любой другой, но провизии всегда не хватало, хоть ему и старались выделять увеличенный паёк. Стив привык смирять голод. И даже в сытом настоящем очень сильно смущался, когда кто-то пытался его накормить чуть больше, чем остальных. Наверное, никто из его «друзей» и не знал, сколько на самом деле съедал Капитан Америка.
— У вас все в семье обладают какими-то способностями?
— Не смущайся, Стив, — улыбнулась Туу-Тикки. — Все, в чем ты нуждаешься в материальном мире, у тебя здесь будет. Таковы правила дома. Еду можно брать в любое время и в любом количестве. Вот холодильник, вон кладовка, вон в том морозильнике мороженое. — Она ссыпала мясо в большую глубокую сковороду с раскаленным маслом и помешала. — Да, все. Алька пока не проявился в магическом смысле, ему всего тринадцать. У Брана «зеленая рука», как и у меня. Грен творит чары музыкой. Денис — маг огня. Баки пока не проявился, но он всего год как туатта, пока только эмпатия проснулась, ему даже простенькие чары не даются. Еще все рыжие и Грен — дорожники, то есть могут путешествовать по Дороге между мирами. У всех, кроме Брана, есть способности к музыке. Бран, мне кажется, их просто не развивает. Я умею пением утишить боль и успокоить, Грен музыкой наводит вообще любые чары — покой, восстановление, здоровье, возвращение к жизни, легкую смерть, если надо. Это дом Смерти-и-Возрождения, к нам и умирать иногда приходят.
