И светловолосого, снова сократившего дистанцию и мнущегося совсем рядом, в шаге от Агента, тоже.
От этой мысли стало совсем тошно, Агент неразборчиво фыркнул себе под нос и повернулся к Ро… Боль обожгла теперь уже оба глаза, защемила ровно посередине лба. Агент оставил попытки вспомнить и просто нахмурился, разглядывая светловолосого.
По идее, ему сейчас следовало передислоцироваться в безопасное безлюдное место и ждать, если рядом не было куратора или хэндлера. Заниматься собственным функционалом, не отсвечивать, восстанавливаться. Работать с памятью. Обеспечить себе суточный сон, а затем выправить стандартный режим и придерживаться его достаточно длительное время, чтобы запустить в организме системы восстановления на максимум. Читать книги и газеты. Внимательно следить за окружающим миром. Вспоминать и ждать, максимально долго.
У него даже когда-то получилось выполнить всю директиву, Агент четко это знал. Не сразу, взяло время найти безопасное место, окопаться там, снизить уровень стресса до приемлемого.
…Заклеить стекла газетами…
Агент моргнул, нахмурился. Светловолосый промелькнул в секундном воспоминании, и лицо имел тогда примерно такое же глупое и скорбное.
Кто ты вообще такой?
Агент бросил короткий взгляд на операционную. Командира он знал. Помнил очень хорошо. Брок Рамлоу, так его зовут. Командир, человек и волк. Агент помогал ему, а он помогал Агенту. Он добыл код, позволявший Агенту развивать личность. Он позволил Агенту… Черт, как больно.
Сейчас командир был там, за холодным стеклом, в жестком белом свете операционной. А тот, другой, не был ни куратором, ни хэндлером, только головной болью. И лицо это скорбное, словно светловолосый командира уже похоронил. Агент оскалился, чем вызвал у человека напротив натуральные брови скорби.
— Баки… — произнес тот, вызвав новую острую боль, на этот раз в левом виске. Сука.
— Nahuy Баки, — огрызнулся Агент по-русски, набычившись. Ему не нравилось это имя. Слишком… Слишком.
Тут двери операционной распахнулись, и Агент почувствовал новую волну злости. Он отвлекся на светловолосого и не отследил всю операцию. Определить уровень опасности для командира теперь будет сложно. Брока перевязали, подключили к мобильному аппарату искусственного дыхания, сменили капельницу и куда-то повезли. Агент двинулся за ним, словно был куском железа, а командир — магнитом, но тот, другой, положил руку Агенту на плечо.
— Стой, — глухо попросил светловолосый. Не приказал.
Агент недовольно остановился, дернул плечом, но выворачиваться из хватки пока что не стал. Рука светловолосого сжалась крепче.
— В реанимацию не пустят, — терпеливо произнес он. — Не в этой одежде. Там стерильная среда, а мы с тобой грязные. Надо помыться.
Агент знал, что если понадобится, то он пробьется в палату командира без труда. Кругом были одни гражданские — кроме того, другого. Которому он, кстати, руку прострелил. Агент повернулся и окинул светловолосого внимательным взглядом. Огромный. Функциональный. Тренированный — это заметно. Опасный. На руке повязка, но явно недостаточная для пулевого ранения. Да и сам светловолосый ведет себя и двигается так, словно никто в него не стрелял шесть часов назад. Скорость регенерации даже выше, чем у самого Агента, поразительно.
Вот бы еще командир так же быстро восстанавливался.
Врачи с каталкой тем временем скрылись из виду, но светловолосый прав — стерильность важна. Любая инфекция сейчас опасна для командира, он уязвим. Агент должен сделать все, что в его силах, чтобы снизить уровень опасности.
— Протокол «личная гигиена», — произнес Агент, задумчиво взглянув на светловолосого. Боль над глазом, как ни странно, слегка отпустила. Словно бы идти навстречу этому странному, опасному, знакомому человеку было правильно. Разговаривать, а не ломиться за ответами в собственный измученный электричеством и кодировками мозг.
— Да, — с непонятной эмоцией произнес светловолосый. — Личная гигиена. Пойдем? Здесь есть душевая, которой мы можем воспользоваться. И чистая одежда там тоже есть.
Его имя все так же плясало на краю памяти, но никак не давалось. А еще, с удивлением и неприязнью отметил Агент, светловолосый был похож на последнего куратора, только выше, сильнее и моложе. И все же Агент пошел за ним, за неимением лучшего выбора.
Они прошли три лестничных пролета вверх и длинный, необоснованно просторный коридор. В этой стране не жалели денег на медучреждения. Впрочем, они явно в элитном заведении, и, пожалуй, по этому поводу тоже стоило бы напрячься, но у Агента было слишком мало информации для выводов на данный момент. Он решил, что наиболее разумно сейчас следовать указаниям светловолосого — пока тот не нарушит весьма узкие границы дозволенного, конечно. Но Род… Оу. Все еще больно.
— Вот, пришли, — сообщил светловолосый, открыв не отличимую от соседних дверь. За ней обнаружилась небольшой жилой бокс, дорогой, но абсолютно казенный, и уже в нем — дверь в санузел с просторной душевой кабинкой. Светловолосый остановился в нерешительности, слишком большой для этого помещения. Он казался сейчас неуклюжим, настолько сложно ему было управляться со своим огромным телом в явно неловкой для него ситуации. Интересно, подумал Агент, прекрасно зная, что в бою этот же нелепый здоровяк превращался в отточенную боевую машину. Он мог бы быть отличным Солдатом, если бы меньше сомневался и перестал обращать внимание на случайные жертвы.
— Тебе помочь помыться? — светловолосый наконец облек свои сомнения в слова.
— В меня заложены базовые гигиенические навыки, — немедленно сообщил Агент, тут же пронаблюдав очередную скорбную гримасу на нелепом лице.
— Не сомневаюсь… — пробормотал Капитан, тяжело вздохнув. Потом кивнул на его левую руку. — Твой протез. Не слишком практичная… вещь.
Агент посмотрел на недовольно зажужжавший крюк. Пока не было необходимости применять левую руку, он и вовсе забыл, что ему прицепили эту нелепицу вместо протеза. Нефункционально и неудобно, и будет препятствовать соблюдению гигиенического протокола. Особенно в плане туалетной бумаги. Хорошо хоть правая рука еще есть. Агент вздохнул и кивнул.
— Ты прав. Помоги мне мыться. Как мне к тебе обращаться? — поинтересовался он, глядя на Капитана. Точно. Точно Капитан, и когда это слово органично вписалось в описание светловолосого, боль у левого виска совсем прошла.
— Стив, — грустно улыбнулся Капитан. — Я Стив Роджерс. Твой друг. Мы всегда были друзьями.
Слово «друг» в применении к Агенту не говорило ему совершенно ни о чем. А вот имя… Впрочем, усиливать мигрень не хотелось, и Агент оставил это до лучших времен.
— Я буду называть тебя Капитан, — сообщил он, деловито вынимая оставшееся при нем оружие — в основном холодное, — и складывая на застеленный шелковым покрывалом диван. — Ты временно мой хэндлер с ограниченными возможностями. Команда поддержки. Пока командир не очнется.
— Команда поддержки… — горестно отозвался Капитан, но от возражений воздержался. Умный парень.
***
Агент стоял под ласковыми теплыми струями, опираясь живой ладонью о кафельную стенку, и чувствовал, как мягкая мочалка ласково массирует ему спину. До сих пор его не мыли мочалкой — ему полагался кусок мыла и шампунь. Здешние средства гигиены пахли сладко и пряно. Шампунь оказался прозрачно-коричневым и очень легко пенился. Удивительно, бывает же. Агент привык к белесой дешевой дряни, от которой потом зудел скальп.
В этот раз мытье ощущалось принципиально по-иному. Капитан намыливал Агенту волосы, нежно поглаживал кожу, и это было хорошо. Почти так же хорошо, как когда его мыл командир.
Агент готов был променять весь здешний комфорт, включая горячую воду, на то, чтобы сейчас его мыл командир.
У командира, когда он волк, так смешно скашивались глаза, когда на нос попадала пена…
Когда спина, правая рука и бока были намылены, Агент выхватил у Капитана мочалку и принялся оттирать себя сам. Тут, конечно, приятно, но он торопился. Нужно было узнать, как там командир? Каковы прогнозы? Выживет ли он?
