Как только они отошли от клиники за ближайший угол, Рид отлип от напарника, отряхиваясь, как будто перед этим вывалился в пыли и грязи. И его разнесло на дикий хохот. Прохожие оборачивались, некоторые предлагали водички или скорую. Ричард стоял и тупил, ловя девятый по счету программный сбой.
— Прости, что пришлось так тебя использовать, — немного успокоившись, пояснил Гэвин. — Но, ты видел его рожу? Ты видел? — снова разразившись, словно гром из-за туч, спросил он.
Ричард не понимал. Он пытался понять, но не мог. Андроид вспомнил слова, которые Рид сказал ему несколько месяцев назад: «Я тебе не подопытная крыса для изучения, усек?».
— Я обожаю ставить пижонов на место! Губу раскатал, ублюдок, мать его, — доставая визитку, сказал Гэвин. Он в три щелчка ее поджег, а, когда она догорала, бросил под ноги и затоптал. Он утер пару выступивших слезинок, все еще веселясь, и повернулся к напарнику. Ричард все еще стоял и стеклянными глазами наблюдал за Ридом. Диод мигал желтым, и Гэвин резко оборвал свое ликование, как обычно выгнув бровь и с подозрением глянув на Ричарда. — Что, блять, на этот раз? Я уже извинился! Дважды повторять не буду!
Ричард не вслушивался в реальность, а подытожил для себя, что всякий раз, как он смотрел на Гэвина Рида, он анализировал его, как объект. Как дерево, как вскипающий кофе в турке, как напарника (рабочую силу). Андроид долго сопоставлял в своем мозгу нули против единиц, пытался осмыслить то, что творил Оливер, что творил детектив Рид, что сейчас творится в его собственной голове.
Люди часто измеряют привлекательность друг друга по внешним параметрам, каким-то чертам, которые можно увидеть или услышать при первой встрече: цвет глаз, цвет волос, тип телосложения, голос, настроение, передаваемое от нового знакомого. Все это может окрасить первую встречу как в цвета дружбы, так и войны…
Ричард вспомнил первый день в департаменте. Они с напарником оба произвели друг на друга не самые приятные впечатления: агрессивный дикобраз и хладнокровный манекен. Чудо, что они не разодрали друг друга. Сейчас RK900 будто видел Рида впервые. У него, оказывается, серые глаза, прямо как у самого Ричарда, только темнее. У него, оказывается, есть какая-то странная топорщившаяся челка, волосы непослушные, цвета темного каштана. У Гэвина очень уставшие глаза. Не просто взгляд подстреленной лошади в кавказской степи, а прям мешки, прям синяки, кожа. У Гэвина есть шрам на носу? Он всегда был? Или появился недавно? Ричард огляделся вокруг: все люди такие разные, но ни у кого не было абсолютно идентичной внешности, как это могло быть у андроидов одной серии. А что в детективе Риде привлекло Оливера? Если не характер, то что? Чувство юмора? Его лицо? Его крепкое тело? По человеческим стандартам красоты, если сбрить щетину и выспаться, то Гэвин бы считался красивым. Очень красивым. Сексуальным.
Ричард так расшатал себе чертоги разума, что совсем забыл задать себе вопрос: о чем он вообще сейчас думает? Его не должны волновать столь странные темы, он не должен задавать вопросов. Оповещений о программных сбоях на удивление не было. Все системы тупо летели к чертям, но Ричард смог себя обуздать. Он будто почувствовал, как на его руках лежат чьи-то чужие руки, холодные и явно сильнее его, и они с силой схватили и сжали андроида изнутри, будто бы он сам себе выцарапывал биокомпоненты. Секундная боль — и Ричард почувствовал, как волнение и мирская суета отпустили его.
Рид молился по свою душу всем богам, каких только смог вспомнить. Он сломал гребаную машину последнего поколения! Ричард вел себя очень странно: то стоял, как памятник на площади, то вертел головой, будто искал какого-то знакомого в толпе. Это начало беспокоить, Рид даже подумал, что сейчас робот взорвется, и ему придется оплачивать огромный штраф, который не оплатить, даже если найти еще троих-четверых людей и распродать на органы. Но как только Гэвин уже готов был набрать скоряк из «Киберлайф», андроид пришел в норму.
RK900 более, чем осмысленно, осмотрелся вокруг. Диод резко посинел. Его взгляд стал сосредоточенным, похолодел, осанка стала более жесткой. Как будто произошла перезагрузка блока, отвечающего за симуляцию чувств. Как будто какие-то контакты материнской платы отвалились и с треском упали в пятки, теперь при каждом движении неприятно звеня. Конечно же, все это ощущал и понимал только он, Ричард, Гэвин будто выдохнул с облегчением, когда андроид спросил, почему у того такое обеспокоенное лицо.
— Я думал… не важно, уже не важно, — отмахнулся детектив, незаметно вытерев подступивший пот со лба. Ричард этот жест проигнорировал. Его не должно волновать что-то вроде таких деталей. Бессмысленных и глупых. Какой прок в том, что Ричард знает любимый кофе напарника? Знает, с какой частотой тот уходит курить? Почему пишет левой, а не правой рукой? Почему, когда садится за руль, всегда выключает радио? Это не помогает никому. Это не должно быть в голове RK900.
«Это неправда» — услышал он над самым ухом, но обернувшись в сотый раз никого не заметил. И тут же забыл, что ему кто-то что-то сказал. Несколько десятков программных сбоев, которые андроид успел получить за последнюю неделю резко сократили свое количество чуть ли не в половину. Будто их срочно аннулировали. Будто робот сам себя починил. Хотя, так оно и было. Тело Ричарда устранило то, что могло навредить ему или выполнению задачи.
— Думаю, потрясений хватит на сегодня, — как-то совсем неправдоподобно закашлявшись, сказал Рид. Ричард понял намек и не стал настаивать на продолжении прогулки, а решил поскорее вернуться в общежитие, чтобы начать перебирать отчеты о предстоящих делах уже сейчас.
— До понедельника, детектив, — учтиво кивнув, сказал он, развернувшись и уйдя. Будто бы все ок. Ведь, он же машина, да? Его поведение обязано подгоняться под установленную норму, а, когда он выходит за ее пределы, пусть получает оплеуху от собственного тела. Пусть встанет, как должен. Пусть смотрит, как должен и куда должен. Пусть говорит, как должен. Это его базовая программа и бороться с ней не сможет ни одна машина.
Комментарий к 5 *В мотоциклах не разбираюсь, скажу честно, но понравился хэд, что Рич гоняет на мотоцикле, поэтому вот — https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/33827/e0ec8303-d975-4f45-b378-1653478c050e/s1200?webp=false
*N.E.E.T. — https://akimg0.ask.fm/9d6/2c5e4/d6d3/4a6e/b3c1/d6bd02f63ec8/normal/4474163.jpg
Просто фото уточки — http://volgahunter.ru/wp-content/uploads/2017/03/охота-весной-с-подсадной-1024×576.jpg
====== 6 ======
Гэвин перебирал между собой всего два листа — и оба были показаниями Ричарда против преследователей. Первый раз в феврале. Второй — на днях.
— Я понять не могу, какого хуя ты раньше этого всего не начал? Сейчас бы спал спокойно, мы бы сто процентов уже всех поймали бы, — негромко ворчал Рид, сидя на краю стола и изредка кидая взгляд на что-то писавшего напарника.
— Все, что касается «Киберлайф», не должно выноситься на всеобщую известность. Лишь в крайних случаях, как сейчас, мне пришлось подставить их, — отчеканил андроид, не отвлекаясь. — А сон мне не нужен. Я ведь не человек, сэр.
— А тебе не страшно от того, что тебя могут пришить в какой-нибудь темной подворотне? — усмехнулся Гэвин, многозначительно, и уже не скрываясь, глядя в глаза напарника. Он ожидал увидеть страх. Он ожидал подметить волнение. Какие-нибудь эмоции. Хоть что-то. Но эти глаза с самого утра будто не те, что в воскресенье смотрели, как Рину отдают в руки ветеринарки, это были не те глаза, которые в четверг вечером подтрунивали над ним, Гэвином. Как только детектив подумал, что это странно, он одернул себя. Зачем так всматриваться в чьи-то глазенки? Зачем ждать в них чего-то эдакого? Ему, что, так резко стало не все равно на одного из тысячи тысяч пластиковых уродов? Похоже, что нет. Этот ведь особенный. На него объявили охоту.
— Моя жизнь не стоит более, чем можно посчитать, — уклончиво ответил андроид, отвлекаясь от своей писанины. — Вам будет лучше заострить внимание на поиске злоумышленников, а не на моей безопасности, детектив Рид, — поднимаясь с места, добавил он, уходя к столу Коннора. Гэвин так и замер.
