— Думаешь, я крайне упрощаю вопрос?

— Разве я сказал, что ты очень упрощаешь вопрос?

— Ну, не этими словами.

— Тогда не надо объяснять мне, что я должен думать.

После ленча я купил большой букет цветов и поехал назад в Грейнитхед. Я собирался вручить цветы Лауре и еще раз извиниться перед ней за то, что забыл о нашей встрече. Я уже заглядывал в „Бисквит“, но ее еще не было. Зато весь персонал вытаращил на меня глаза, и я догадался, что Лаура уже все всем раззвонила. Следуя по Восточнобережному шоссе, я решил, что заеду в лавку в Грейнитхед, куплю новую бутылку виски и, может, какое-нибудь вино для Лауры в дополнение к цветам. Был светлый весенний день. Ленч с Джилли и Эдвардом поправил мне настроение. Насвистывая, я запарковал машину и зашагал через стоянку к дверям лавки.

Чарли не было, но за прилавком стоял его первый помощник Сай, пухлый подросток с огромным количеством прыщей на лице и, наверно, последний на всем Восточном Побережье реликт стрижки ежиком. Я подошел к полке со спиртным и взял бутылку „Шивас Регал“ и бутылку красного „Мутон Кадет“.

— Чарли нет? — спросил я Сая, доставая бумажник.

— Вышел, — ответил Сай. — Вернее, вылетел во двор, неизвестно зачем.

— Чарли выбежал? Пожалуй, все время, что я живу здесь, я еще никогда не видел Чарли бегущим.

— На этот раз он на самом деле спешил. Он вылетел через те двери так, будто уронил окурок в штаны, и вопил что-то о Нийле.

Я почувствовал знакомую неприятную дрожь.

— О Нийле? Неужели о своем умершем сыне?

— Ну, может, и нет, — ответил Сай. — Это ведь, наверно, невозможно. Он сказал, что увидел его. „Я вижу его!“ — завопил он и выбежал через двери так, будто ему в задницу сунули стручок перца.

— В какую сторону он побежал? — спросил я его.

— В какую сторону? — повторил в удивлении Сай. — Я не знаю, в какую сторону. Ну, наверно, в ту сторону, к автостоянке и холму. Я был занят клиентами, понимаете, и совершенно не обратил на это внимания.

Я поставил свои бутылки на прилавок рядом с ним.

— Придержи их для меня, хорошо? — бросил я, а потом рывком дернул двери лавки и выбежал на стоянку. Прикрыв глаза от солнца, я посмотрел на холм, но не заметил и следа Чарли. Однако Чарли был толстым и в плохой форме, поэтому он наверняка не ушел далеко. Я пробежал через стоянку и поспешно начал взбегать на холм.

Это было долгое и тяжкое восхождение. Цепь холмов, которая на юге заканчивалась Холмом Квакеров, в этом месте была наиболее крута и недоступна. Приходилось хвататься за жесткую траву, чтобы удержать равновесие, но даже несмотря на это я несколько раз соскальзывал по ненадежной почве и поцарапал щиколотки.

Через четыре или пять минут, вспотев и задыхаясь, я добрался до вершины холма и огляделся. На северо-востоке я видел деревушку Грейнитхед, внизу — блестящую полосу северной Атлантики. На западе был Салемский залив и сам Салем, растянутый вдоль берега. На юге вздымался Холм Квакеров, где стоял мой дом, а на юге-западе лежало Кладбище Над Водой.

Здесь, наверху, ветер дул сильнее и было холодно, хотя и светило солнце. У меня слезились глаза, когда я лихорадочно осматривался в поисках Чарли. Я приложил руки рупором ко рту и прокричал:

— Чарли! Чарли Манци! Где вы, Чарли?

Я спускался по более пологому склону, ведущему к морю. Трава шелестела на ветру и хлестала меня по ногам. Мне было холодно, и я чувствовал себя очень одиноким. Даже дым, поднимающийся столбом из труб „Шетланд Индастриал Парк“ близ пристани Дерби, не давал мне никакого доказательства, что вокруг меня существуют другие представители рода человеческого. Я был один в неожиданно опустевшем мире.

Но через минуту немного ниже по склону я заметил Чарли. Он бежал трусцой через траву, направляясь наискось в сторону побережья, а его белый фартук трепетал на ветру, как сигнальный флажок.

— Чарли! — закричал я. — Чарли, подождите! Чарли!

Но то ли он меня не услышал, то ли пропустил это мимо ушей.

Хотя я уже задыхался, я быстро сбежал по склону и у подножия догнал его. Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на меня. Я был вынужден бежать все время, чтобы не отставать. Лицо у него было бледным от усилий, на лбу блестели капли пота, грудь под полосатой рубашкой поднималась и опускалась.

— Чарли! — крикнул я. — Зачем вы так бежите?

— Не вмешивайтесь, мистер Трентон! — просопел он. — Оставьте меня в покое!

— Чарли, ради Бога! Вы получите инфаркт!

— Не ваше… дело! Не вмешивайтесь!

Я споткнулся о камень и чуть не упал, но через минуту снова догнал Чарли и прокричал:

— Он не настоящий, Чарли! Это иллюзия!

— Не говорите так, — просопел Чарли. — Он настоящий. Я видел его. Я молился о нем Богу, и Бог мне отдал его. А если я верну Нийла, то и Майра вернется ко мне. Поэтому не вмешивайтесь, пожалуйста! Не разрушайте чуда!

— Чарли, это чудо, но сотворил его не Бог, — выдавил я.

— Что вы несете? — Чарли чуть сбавил темп и теперь шел быстрым неровным шагом. — Кто же делает чудеса, если не Бог?

Я указал на северо-запад, где к югу от острова Винтер распростерлась мерцающая поверхность воды.

— Чарли, на дне океана, точно там, где я показываю, лежит уже почти триста лет корпус корабля. В этом корабле заключен демон, дьявол, поймите же это! Злой дух, такой же, как в „Ужасах Сентервиля“, только еще хуже.

— Вы хотите мне внушить, что это он воскресил моего Нийла?

— Не только Нийла, Чарли, но также и мою жену, и жен, мужей, братьев и сестер многих других жителей Грейнитхед. Чарли, Грейнитхед проклят этим демоном. Умершие из Грейнитхед не могут обрести покой, и ваш Нийл тоже.

Чарли остановился очень долго и смотрел на меня, выравнивая дыхание.

— Почему вы мне это говорите? — наконец спросил он. — Разве это правда?

— Насколько мне известно, это правда. Этим занимаются еще несколько человек, в том числе и трое ребят из Музея Пибоди. Мы хотим общими силами вытащить этот корабль на поверхность и раз и навсегда избавиться от демона.

Чарли отер губы тыльной стороной ладони и, щуря глаза, посмотрел на Кладбище Над Водой.

— Не знаю, что и сказать, мистер Трентон. Я видел его. Он был настоящим. Настоящим и живым, таким же, как я сам.

— Чарли, знаю. Я тоже видел Джейн. Но прошу вас поверить мне, что это совсем не тот самый Нийл, которого вы когда-то знали. Он изменился и теперь стал опасен.

— Опасен? Этот мальчишка получал от меня солидную дозу ремня каждый раз, когда что-нибудь вытворял.

— Таким Нийл был раньше, при жизни. Этот же Нийл совершенно другой, Чарли, он находится во власти этого демона и хочет вас убить.

Чарли фыркнул и откашлялся. Он посмотрел на меня, а потом снова уставился на Кладбище Над Водой.

— Сам не знаю, — наконец сказал он. — Не знаю, во что верить. Верить ли вам или верить собственным глазам.

Именно тогда мы услышали зов. Юношеский голос, несомый ветром. Мы оба напрягли слух, стараясь найти источник этого звука. Наконец Чарли сказал:

— Там… там, смотрите туда!

Я последил, куда указывал его похожий на сардельку палец, и увидел Нийла, молодого Нийла Манци, он стоял на небольшом травянистом холме и махал нам рукой так свободно и радостно, будто был еще жив.

— Папа… — кричал он. — Иди, папа…

Чарли тут же побежал в его сторону.

— Чарли, ради Бога! — закричал я. Я побежал за ним и пытался схватить его за руку. — Чарли, но это же не Нийл!

— Не морочьте мне голову, сами посмотрите на мальчика, — просопел Чарли. — Только посмотрите на него, тот же самый, что и раньше. Это чудо, и только. Обыкновенное чудо, как в Библии!

— Чарли! Он вас убьет!

— Ну и хорошо, может, я этого заслуживаю, раз купил ему этот чертов мотоцикл. Не мешайте, мистер Трентон, предупреждаю вас. Оставьте меня в покое!

— Чарли…

— Мистер Трентон, я уже не могу стать более несчастным, живой или мертвый.

От этих его последних слов я остановился. Я смотрел, как Чарли Манци тяжело мчится по склону к худощавому юноше в джинсах, который стоял чуть дальше и махал ему. Я знал, что не смогу ничего сделать. Конечно, я мог подставить Чарли ножку или нокаутировать его, но все это не имело смысла. Ведь не смогу же я следить за ним и днем и ночью на тот случай, если Нийл еще раз явится ему. Кроме того, Чарли никогда бы мне не простил, если бы я попробовал задержать его силой.