Едва дверь открылась, Эллис подняла голову и посмотрела на Шейна своими серыми усталыми глазами. На секунду в них плеснулся страх.
– Прости, – выдохнул Шейн, торопливо швырнул носки в раскрытую стиральную машину и пулей выскочил в коридор. Так же как в больнице он припал спиной к закрытой двери, а затем витиевато выругался.
«Как, чёрт бы её побрал, она может так заводить?» Шейн поёжился, представив, что было бы, если бы он ещё и чувствовал запах. Только сейчас, оказавшись в коридоре, Шейн смог осознать, как сильно тело Эллис пострадало после той самой встречи в парке. Синяки и царапины украшали бёдра и часть живота. Шейн снова сжал кулаки, представив, как чужие руки касаются этого тела. Руки или… лапы? Судя по царапинам и другим… травмам, какому-то придурку хватило ума привязаться к девушке в форме волка. Шейн подумал, что неплохо бы посчитать, когда именно произошло нападение, и бросил короткий взгляд на настенный календарь, но сделать ничего не успел. Дверь ушла из-под его спины, и сержант с трудом удержал равновесие.
– Мистер… Джеткинс…
Шейн повернулся и тут же отвернулся обратно.
– Я подумала… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумала…
– Да, конечно, – Шейн хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся уже со свежей сменой одежды. – Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.
– Спасибо, – кажется, Эллис даже улыбнулась, но тут же смутилась и спрятала улыбку за волной волос, – мистер… Джеткинс.
– Шейн, – поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Эллис. Та дёрнулась, а по телу полицейского пробежала волна электричества.
Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и девушка снова исчезла из поля зрения. Появилась она уже в широковатых для неё джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию Шейна этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу её не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Эллис торопливо обхватила руками локти и опустила глаза. Шейн уже предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:
– Ужин готов.
Они перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как девушка осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:
– Больно?
Эллис дёрнулась, но когда подняла глаза, лицо её было почти спокойно.
– Уже нет.
Шейн кивнул, уже жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку. Потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи. Торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Эллис обидно хихикает.
– Смешно?
Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего девушка вмиг стала серьёзной и подалась назад.
– Я… прости… – она снова спрятала глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице Эллис только усилился.
Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие волчицы явно этому не способствовало.
– Я не злюсь. Ты прости, – он сел и, взяв свой сэндвич, покрутил его в руках. – И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.
Эллис, до сих пор сидевшая в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулась.
– Ешь, – сказал Шейн как мог мягко и пододвинул к девушке тарелку.
Та секунду пялилась на сэндвич голодным взглядом, а затем торопливо схватила и, давясь, стала запихивать в рот. Шейн сидел молча и наблюдал. Только когда Эллис проглотила последний кусок, сержант откусил свой бутерброд и выпучил глаза.
– Чёрт, он же ледяной.
Эллис отвернулась, пытаясь спрятать улыбку за водопадом волос, а затем снова прыснула.
– Прости, – повторила она, наблюдая, как Шейн пытается воткнуть зубы в ледяной кусок говядины. – Это лучше, чем в больнице. Правда. Но в следующий раз, давай я приготовлю что-нибудь? Ну… – она запнулась, – если он будет… следующий раз.
Шейн, убедившийся, наконец, что он не настолько голоден, отложил сэндвич и посмотрел на гостью.
– Ты умеешь готовить?
– Не то чтобы очень. Но… – она снова хихикнула, бросив взгляд на сэндвич, и замолкла.
Шейн внимательно смотрел, как меняется выражение её лица. Это было странное сочетание. Эллис бросало из крайности в крайность, и Шейн откровенно боялся, что дело закончится истерикой.
– Не бойся, – сержант протянул руку и одними кончиками пальцев коснулся запястья Эллис, заметив, что та снова начинает зажиматься.
Эллис нервно кивнула.
– А что ещё ты умеешь? – спросил Шейн, торопливо сворачивая на другую тему.
– Полезного, или вообще? – Эллис едва заметно приподняла уголки губ, будто вспомнила что-то хорошее.
– Ты скажи, а я решу, полезное это или нет.
– Ну… – Эллис закусила губу, и от одного этого вида в животе у Шейна всколыхнулась волна желания, – то же, что и все. Могу убираться у тебя, почту разбирать, принимать звонки… Хотя вряд ли тебе что-то такое нужно. Ещё я играю на барабанах… Но вряд ли от этого может быть толк.
– Я не спрашивал, как ты можешь отработать жильё, – сказал Шейн мягко, чуть сильнее сжимая пальцы Эллис. – Я просто спросил, что ты умеешь. Значит, ты барабанщица?
Эллис усмехнулась.
– Вроде того. Я играла в группе, недолго… Когда ушла из дома.
– А почему ушла? Не разрешали играть?
Эллис встрепенулась всем телом, будто собиралась взлететь, и упала обратно на стул, пойманная пальцами Шейна.
– Пусти… – выдохнула она, отворачиваясь.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Пусти… – повторила Эллис с каким-то отчаяньем, и Шейн убрал руку. – Ты не знаешь меня.
– Я хочу узнать.
– Зачем?
Шейн промолчал. Встал и, взяв со стола тарелку, переставил её в раковину, стараясь уйти от неприятной темы. Это была просто работа, но вряд ли Эллис хотела услышать такой ответ. Впрочем, это была ни хрена не работа. Это перестало быть работой в тот миг, когда ему, альфе, ударил в нос запах мяты. Но если не работа, тогда что это? Похоть? Первобытные инстинкты? Шейн не хотел думать, что Зверь внутри него настолько силён. В такие моменты он вообще предпочитал не думать, поэтому машинально включил воду, обтёр тарелку с обеих сторон и поставил в сушилку.
– Я за раскладушкой, – сказал он, не оборачиваясь, и вышел.
Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его почему-то кольнула совесть. Его собственная кровать была немногим удобнее, и всё же подходила для больной куда лучше.
Впрочем, сказать об этом Эллис он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.
– Да, – сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.
– Она у тебя?
Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду – означало подставить Эллис.
– Можешь не говорить, – неприятный смешок, – знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.
Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, знакомый рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.
– Ты можешь отдать её. Или я убью тебя и заберу её сам. Что выбираешь, сержант?
На сей раз ответ был прост.
– Попробуй, – бросил Шейн и нажал отбой.
Обернулся к Эллис, прижавшейся к кухонному столу и замершей так. На лице девушки явственно отражался страх.
– По работе, – Шейн усмехнулся. – Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?
Эллис медленно кивнула. Отпускать её не хотелось – даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.