Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Девчонка едва за двадцать попалась в парке группе бандитов. Это Шейн так думал – группе – хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу – такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать подобное в одиночку. Царапины и… следы вторжения. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.

Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сам сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». «Бархатный»… Знали бы они, о чём говорят.

Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри тут же ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.

Чертыхнувшись Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери, приводя чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Казалось, густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стоят в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.

– Сэр? С вами всё в порядке?

Проходившая мимо медсестра остановилась напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.

– Сэр? – медсестра попятилась. – Сэр, я вызову охрану…

Не глядя Шейн рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливой девушке. Говорить он всё ещё не мог, а медсестра хоть и перестала угрожать, подозрительно смотрела на него и спиной пыталась вжаться в стену. Не дура. Хотя будь она умнее – уже мчалась бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.

Шейн с трудом вернул себе самообладание и выпрямился.

– Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.

Девушка сделала вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с её лица никуда не делся.

– Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.

«Чертовски плохо, чтоб тебя…»

Шейн отогнал непрошеную мысль.

– Я должен задать несколько вопросов пациентке из тринадцатой палаты.

Он выжидающе замолчал.

– Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодая леди не разговаривает.

«И как бы я сам догадался…»

– Я знаю, – он чуть наклонился, разглядывая бейджик, – знаю, Сэнди. Но это моя работа, так же как твоя работа менять ей пелёнки. Кстати об этом… Пациентку что, не мыли?

Сэнди недовольно поджала губы, будто её уличили в халтуре.

– Она сопротивляется, сэр, – ответила Сэнди сухо. – У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда её и отправят, скорее всего, в ближайшее время.

– Туда?

– В психушку, сэр. Если никто не захочет забрать её под опеку. Страховки у неё нет, но и вышвырнуть её на улицу в таком состоянии мы не можем.

– У неё нет родственников?

Сэнди фыркнула.

– Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите.

Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай – если родные у девушки и были, то вряд ли сильно беспокоились о ней. Документов тоже обнаружить не удалось.

– Я понял, – Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.

Потрясающее везение. Или невезение – это с какой стороны посмотреть. Молодая волчица. Волчица, если верить запаху. Если учесть что их, волков, осталось не более чем один на тысячу, а волчиц ещё раз в десять меньше – повезло. Если же вспомнить о том, что волчица валялась в полном отрубе изрядно попользованная, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат волчицы сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы.

Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.

– Сэнди, прошу… помойте её. Я заплачу, – он сказал это доверительно, давая понять, что говорит как частное лицо, но медсестричка лишь развела руками.

– Ничем не могу помочь, – повторила она упрямо. – Вот, – Сэнди запрокинула голову и оттянула воротник халата, демонстрируя длинную царапину. Несомненно, ужасную рану в сравнении с тем, что пришлось перенести пациентке.

– Тогда так… – Шейн покосился на тележку. – Ватные тампоны есть?

Сэнди наградила его взглядом, полным недоумения, но извлекла откуда-то снизу коробку с тампонами. Шейн не глядя взял два и кивнул медсестричке на проход.

– Иди, займись… кем-нибудь ещё. Я позову, когда закончу.

Девушка пожала плечами и молча пошла прочь. Убедившись, что та не пытается оглянуться, Шейн заткнул ноздри ватой и попробовал сделать вдох. Теперь воняло медикаментами, но, по крайней мере, зверю внутри этот запах был безразличен.

Последний раз подоткнув тампоны, Шейн повернулся и снова вошёл в палату. Девчонка лежала на кровати. Глаза её были открыты. Едва Шейн ступил в комнату, больная обернулась к нему и тут же попыталась отползти назад по матрасу.

– Сержант Джеткинс, – Шейн закрыл за спиной дверь и остановился на пороге, выставив перед собой значок и внимательно рассматривая пострадавшую.

Теперь Шейн смог разглядеть светлые, будто седые, волосы, торчащие из-под бинта слипшимися патлами, перепуганные светло-серые глаза и чуть курносый нос.

– Тебе кажется, что я похож на него?

Девчонка вздрогнула, и Шейн мысленно усмехнулся. Её удалось расшевелить, и это была победа.

– У меня, наверное, такая же уродливая морда, здоровенные клыки и проплешины на заднице?

Во взгляде девушки мелькнула искра любопытства, и на какое-то время он стал осмысленным. Шейн решил закрепить успех.

– Тогда почему ты боишься?

Светло розовые узкие губы дрогнули.

– Или ты теперь всех будешь бояться?

Девушка выругалась. Витиеватая фраза слабо вязалась с симпатичной мордашкой и полным страха взглядом, и Шейн тихонько рассмеялся.

– Так я и думал. Тогда, может, будем вежливы друг с другом? Я представился, а ты?

Губы девушки снова дрогнули.

– Если не скажешь, как тебя зовут, мне придётся придумать самому. Как насчёт Винни? Как Винни Пух.

Девушка ругнулась, теперь уже коротко и тихо.

– Не расслышал, – сообщил Шейн.

– Эллис.

– Эллис, – повторил Шейн и улыбнулся, – отлично.

«Как Элис в Стране Чудес» – промелькнуло в голове, но Шейн смолчал.

– Итак, Эллис… Я должен сказать, что пришёл тебе помочь, но мне кажется, ты не захочешь меня слушать.

Взгляд Эллис стал ещё более недоверчивым.

– И раз ты не захочешь просто поговорить со мной, нам придётся придумать что-то другое. У тебя есть идеи?

Эллис молчала. Впрочем, ответ и не требовался.

– Куришь? – Шейн извлёк из кармана пачку дешевых сигарет.

Губы девушки снова дрогнули.

– Я сейчас подойду к окну. Можешь вжиматься в подушки, если хочешь, но если тебе интересно, это тебя не спасёт. Зато выглядеть будет глупо. Я приближаюсь, ОК?

Пациентка кивнула. Шейн медленно, так, чтобы та видела каждое его движение, прошёл мимо кровати. Остановился у подоконника, дёрнул на себя раму, но она не поддалась.

– Здесь запрещено курить, – сказала Эллис тихо.

Шейн усмехнулся и встал спиной к окну, убирая сигареты обратно в карман.

– Уже пробовала?

Эллис бесшумно кивнула куда-то в угол и, проследив за её движением, Шейн увидел голубоватый индикатор дыма.

– А это… – добавила она уже по своей воле и кивнула на окно, – чтобы я не покончила с собой. И это я пробовала, да.