- Что вы, Муза Федоровна, такое замечательное варенье! Я смотрю, вроде Андрей там за калиткой... Андрей! Андрюша! Иди чайку выпей, избегался весь за день, не поел толком.

- Не хочу, мам! Мы с Евге... с Женькой сейчас на пруд пойдем.

- Иди сюда, тебя говорят! Съешь вот, с маслом и вареньем. А почему с тетей Музой не поздоровался?

- Здрасьте! Ну мам, меня Женька ждет... Еще червей накопать надо...

- Да отпусти ты его, Нина. Спиннинг мой, смотри, не трогай!

- Ладно!

- Вы тоже рыбачите, Олег Павлович? Только в нашем пруду одни головастики.

- Завтра после работы на Истру едем. Все наличные колеса мобилизовали: красухинский "Москвич", двое на мотоциклах с колясками, даже шеф свою "Волгу" пригонит.

- Приятно, когда такой дружный коллектив. У нас в ателье ничего похожего: устаем, конечно, заказов - ужас сколько, да и на дому все подрабатывают. На сто двадцать-то особенно не разгонишься, вот и приходится дополнительно клиентуру брать.

- У нас поллаборатории по 120 получают, лаборанты по 90, и ничего, вроде хватает. Не в деньгах счастье, главное - чтобы работа нравилась.

- Извиняюсь, Олег Павлович, вы кто же по специальности будете?

- Я вообще-то радиоинженер, но мы работаем на стыке двух наук: физики и биологии. В наше время самые крупные открытия делаются как раз... Вы что-то хотите сказать, Муза Федоровна?

- Вспомнила! Когда свою специальность вы назвали: то же самое говорил о себе Александр Яковлевич.

7. СУББОТА НАЧИНАЕТСЯ В ПОНЕДЕЛЬНИК

Элегантный портфель и чехол со складными удочками в одной руке, рюкзак со штормовкой и прочим рыбацким барахлом в другой - таким было появление Олега в вестибюле института. С одной стороны, сегодня можно было вообще не появляться в институте, а сразу махнуть на Истру, но с другой стороны... существует Государственная комиссия, которой принципиально плевать на рыбалку. Захотелось же ей назначить приемку блока "Дубль-дуб" именно на пятницу...

Пока Олег соображал, куда бы забросить барахло, из лифта вынырнул Сережка Маковец.

- Здорово! Ты долго будешь здесь торчать? Мы с ног сбились - его ищем, шеф психует, Людочка с Зоечкой тихо рыдают, а он - нате вам пожалуйста прохлаждается. Тебе известно, что селектор опять не в дугу?

- Но мы же его вчера отладили...

- Что было вчера, я прекрасно помню, однако ты не знаешь, что есть сегодня. Меньше спать надо. Пошли.

В лаборатории царил тихий ужас. Вытащенный из стойки селектор зловеще поблескивал оголенными внутренностями, вокруг него на цыпочках суетились братья-электронщики Володя и Володя, на осциллографе неистово метались сбитые синусоиды, в углу притихли лаборантки Людочка и Зоечка, а над всем этим возвышался спокойный и грозный, как Наполеон накануне Ватерлоо, шеф.

- Добрый день, - недрогнувшим голосом произнес Олег.

- Вы, Олег Павлович, неисправимый оптимист, если вам этот день показался добрым. Вчера вы меня заверили, что установка в полном порядке, а что я вижу сегодня?

Шеф пожевал губами, поставил стул посреди комнаты и сел, всем своим видом показывая, что он возмущен и не уйдет отсюда до победного конца.

- Вам, Олег Павлович, как никому другому должно быть известно, что сроки приемки назначает Государственная комиссия, а не мы, и срывать эти сроки мы не имеем права, так как в противном случае с нас сорвут головы.

- Борис Львович, все это мне прекрасно известно. А поскольку я оптимист, то, уверяю вас, селектор заработает и приемка пройдет успешно.

Хотя Олега и раздражало присутствие за спиной шефа, он решительно снял пиджак, засучил рукава и склонился над блоком.

"До комиссии полтора часа, а так как барахлит только селектор, это еще полбеды. Придется все-таки заменить декатроны. Сколько раз просил снабженцев заказать декатроны, вот и остались на мели. Сейчас вот поставлю новые, а если они не выдержат во время испытания?".

- Серж, давай выход с генератора проверки.

- Уже давали.

- Давай еще...

Время шло, селектор не поддавался никаким уговорам. Олег смущенно поглядывал на часы: до начала комиссии час, сорок минут... Чтобы скрыть свое беспокойство, он с отверткой полез в схему, проверил контакты, пайки.

- А, черт!.. - задергался Олег. Искры перед глазами, искры в глазах... Шестьсот вольт - не шутка, особенно когда это неожиданно.

- Коротнул? - выдохнул Сергей.

- Есть немного... - Олег потер шишку на затылке - крепко врезался об стойку. Сквозь табачный дым пробился резкий запах озона.

- Серж, меняй вот этот электролит, в смещении утечка.

В комнату ввалился Глеб, притащил катодник.

- Ну, что, братцы, припухаем? Как шведы под Полтавой? Он грохнул катодник на стол и потрепал Сергея по согнутой спине.

- Замолкни, ты, - зашипел Олег. - Шеф...

- Где шеф? - изумился Глеб. - Он в данный момент несется во всю прыть к начальнику отдела, меня чуть не сшиб.

И действительно, шефа в комнате не было. Все облегченно вздохнули и сели покурить. Сергей отставил паяльник, достал "Яву".

- Олег, успокой нервы. Прорвемся.

- Теперь прорвемся, - ответил Олег, доставая из пачки сигарету.

- Сейчас проверим, все должно быть о'кей! Иначе переквалифицируюсь в управдомы.

Закурили, помолчали.

- Серж, а как рыбалка? Не раздумал?

- Плюнем на все и в 17:30 отчалим. Кстати, Олег, ты обеспечил червей?

- Ребята, каюсь. Не надо казнить, надо миловать. Совсем забыл. Честное слово, до последнего момента помнил, потом заторопился на электричку и...

- Так, - ледяным голосом произнес Сергей. - Что будем с ним делать?

- Изрубим его на мелкие кусочки и скормим рыбам вместо приманки, предложил Глеб.

Олега спас телефонный звонок. Он взял трубку.

- Да, я слушаю, Борис Львович. Что? Но у нас почти все в порядке. Да, почти. Время еще есть. Как вы говорите? До понедельника? Но... Ясно.

- Могу вас обрадовать, сеньоры, рыбалка отменяется по техническим причинам. Комиссия переносится на понедельник, но... Нам предстоит провести субботу, а может и воскресенье в обществе селектора. У кого нет финансов на пропитание, шеф может ссудить до получки. Короче говоря, закончил Олег, - мы находимся под арестом на служебном месте. Для нас, сеньоры, суббота начнется в понедельник.

- Но мы же почти все сделали, - возмутился Сергей.

- Шефа смутило именно это "почти". Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

8. ГЛАВА ОБ ОРАТОРСКОМ ИСКУССТВЕ

Вообще, Олег - мировой парень, но иногда бывает такая зануда! Возьмется во мне воспитывать то, чего самому не хватает - железную волю или там усидчивость... В воскресенье все вроде хорошо началось: приехал он из института, где всю субботу пропадал, пробежались мы до пруда, поныряли с мостика, Олег баттерфляй изобразил. Мне бы помолчать на обратном пути, а я, как дурак, стал с ним про здешнюю жизнь разговаривать. Он все слушал-слушал, а когда я рассказал, как мы с Женькой над Проней подхохмили, тут на него и накатило.

- Слушай, - говорит, - ты же сущий неандерталец. Из твоих междометий понять ничего невозможно. Только и слышу: "А он ка-ак повернется, а он от него! А я - тоже тут, а он - в другую сторону! Во здоровски!". Порядок и причинность событий, даже основное содержание конфликта из этих бессвязных и безграмотных оборотов выяснить не представляется никакой возможности.

Я, конечно, обиделся. А Олега понесло...

- Культуру речи надо воспитывать с детства. Начнем сейчас же. Даю тебе пять минут на подготовку и три - на рассказ. Учти, пока не услышу от тебя связное и литературно грамотное повествование - пинг-понга от меня не ожидай.

- Да чего тут, - говорю, - рассказывать-то? Всего и делов...

- Не делов, а дел. Кроме того, будет значительно лучше, если ты исключишь необязательные вводные слова и обороты.

- А сам-то... Всю дорогу - "так сказать" да "так сказать"...

- Критику принимаю, моя речь тоже не изящна. Но что значит твое "всю дорогу"?