— Ну… монеты вообще-то и должны переходить из руки в руки, — заметил Свен.

— Может, их зачаровали так, чтобы они в конце концов возвращались именно к хозяевам? — Она помолчала и прибавила, хмыкнув: — Знать бы ещё, куда девались сами хозяева.

Дорожка с натугой вползла на крутой склон и упёрлась в странного вида закрытые ворота. Вокруг по-прежнему высились серые скалы, а из них ведьмиными грибами торчали непривычной формы башни с металлическими крышами. Шипел пар, что-то лязгало, земля под ногами едва ощутимо подрагивала. Свен провёл рукой по гладкому металлу ворот, но ни ручек, ни замков не было и следа.

— Стой тут, — распорядилась Эстирдалин и направилась к торчавшей из каменистой земли трубе. Она крутанула там какую-то штуковину, и ворота медленно начали поворачиваться, раскрываясь. Эстирдалин припустила со всех ног, шмыгнула внутрь и дёрнула за собой Свена, потому что ворота, провернувшись, начали закрываться, и пытаться удержать их открытыми вряд ли было в человеческих силах.

— Ты здесь уже бывала? — подозрительно спросил Свен.

— Нет, но на острове Дагон Фел ведутся раскопки силами нашей гильдии, и я кое-что слышала о двемерских механизмах.

Они стояли на верхней площадке какого-то огромного зала. Здесь, наверху, не было ни дверей, ни вообще чего-то интересного, кроме непонятно как горящих век за веком светильников. В айлейдских руинах светились целые гроздья кристаллов, и там явно была замешана магия. Что заставляло до сих пор работать и светильники двемеров, и прочие их устройства — одни двемеры знают, только их уже не спросишь.

Наклонная каменная плита вела вниз мимо пролома в стене. Свен заколебался, свернуть ли в этот пролом или спуститься и, как подобает приличному человеку, войти в одну из круглых стальных дверей на той стороне зала. Парочка типов, грабивших руины, решила за него, кинувшись им с Эстирдалин навстречу. С кинжалами. Вообще без брони. Свен от вида такой беспримерной дурости чуть головой об стену не побился: этих деятелей что, вообще ничему не учили?

— Только не насмерть, — попросил Свен и ухватил щит так, чтобы врезать им плашмя.

— Как скажешь, милый, — промурлыкала Эстирдалин и засветила молнией под ноги первому. Тот шарахнулся от разряда, сбив с ног напарника, а сам свалился с каменных мостков и уже не встал. Сознание потерял или сломал шею, тролль его знает — разбираться было некогда. Свен длинными саблезубьими скачками понёсся вниз и ухватил второго деятеля за шиворот, прежде чем тот успел встать сам. Кинжал тоже полетел вниз, а обезоруженный контрабандист получил пару крепких тумаков и послушно затих.

— Двемерская головоломка, — сказал Свен, встряхнув пленника так, что у того аж зубы лязгнули. — Кубик такой из жёлтого металла. У кого?

Контрабандист отвечать не торопился, и Эстирдалин зажгла в руке огненный шарик.

— Подержи его покрепче, чтобы не дёргался, — попросила она. — И ноги коленом раздвинь.

— Да не знаю я ничего про ваш сраный кубик! — взвыл субтильный имперец, отчаянно извиваясь в руках здорового даже для нордлинга Свена, как крысёнок в зубах у кота. — Всё самое ценное у Крито, босса нашего — вон там, на галерее, дверь в его комнату.

Свен подозрительно посмотрел на кучу камней, ведущую к галерее. Выглядела она не особенно надёжной, но другого пути наверх не было.

— Ладно, — сказал он, — давай наверх. Только без глупостей, парень. Мне с таким, как ты, разобраться и топора не надо.

Тот шмыгнул носом, что-то пробормотал про нордских медведей и послушно заскакал по камням, то и дело оглядываясь на Свена. Эстирдалин осталась внизу — страховать напарника и поглядывать, не появится ли кто-нибудь ещё из круглых дверей или из пролома на другой стороне зала. Наверху имелась такая же круглая стальная дверь, но Свен соваться туда не торопился. Сначала дождался, чтобы к нему поднялась магесса, потом связал пленника и заткнул ему рот. В гудении, шипении, лязге, глухом буханье какого-то, судя по звукам, огромного механизма крики наверняка не очень-то были слышны, но Свен не собирался зря рисковать.

— Пошли, — сказал он Эстирдалин, с интересом вертевшей в руках гномье копьё, прислонённое к стене у дряхлого потемневшего шкафа. — Да брось ты его, незаметно такую дуру в город не протащишь, а штраф платить нечем пока что. Пойдём лучше навестим босса. Крито, говоришь? — Он посмотрел на пленника, и тот угрюмо кивнул, подтверждая, что да, так и есть.

Крито незваным гостям совсем не обрадовался, но ума у него точно было побольше, чем у подчинённых. Бросаться в одиночку на двоих, один из которых маг-альтмер, он не стал, хотя судя по тому, как у него метались глазки, было у него что-то припасено на такой случай, вот только воспользоваться он этим почему-то не смог. Наверное, просто не успел — другую, не стальную двемерскую, дверь Свен бы, наверное, просто вынес, а эту только резко распахнул с ноги.

— Ну всё, вы покойники, — заявил Крито, когда Свен подпихнул его к трубе и привязал к ней руки накрест за спиной.

— Да так уж и покойники? — фыркнула Эстирдалин, расхаживая вдоль полок со всяким добром вроде узорчатых кубков и странного вида деталей. — О, вот она! Дорогуша, всё, что нам нужно — вот эта штучка. Понимаешь? — Свен попытался её перебить, но она сделала небрежный пасс, и он в негодовании замычал, не в силах сдвинуться с места: никак он не ожидал, что эта зараза кроме своего огня-льда умеет ещё и паралич накладывать! — Я могу попросить у Радда Твердосердечного десяток легионеров, — продолжила она свою речь, обращённую к Крито, — чтобы выгребли всё, что вы сюда натаскали. А заодно и переловили вашу банду. Или вырезали, чтобы не болтали лишнего. Делиться придётся, конечно, но куда ж без этого? А я забираю всего только головоломку, цени!

Кажется, Крито оценил, потому что сплюнул и сказал:

— Передай своему нанимателю, что это последняя штучка, которую он получил. Раз он так ведёт дела, то пошёл-ка он на хер.

— Фу, как грубо, — поморщилась Эстирдалин. — Ладно, я сегодня добрая.

Она подошла к столу, взяла перо, открыла чернильницу и что-то быстро набросала на листке бумаги.

— Вот, — сказала она, помахивая листком, чтобы чернила скорее высыхали. — Свиток Яростного огня устроит?

— Сняли сапоги, кидаете опорки? — скривился глава контрабандистов. — Добрые вы мои… Ладно, ограбленному выбирать не приходится. Только ходи теперь и оглядывайся, остроухая. Я тебе это припомню.

— Мне, — хмуро сказал отошедший наконец от паралича Свен. — Она тут вообще ни при чём, это мои дела.

— Оно и видно, — усмехнулся Крито, и Свен подумал, что надёжнее будет прибить гада, а не оставлять тут связанным. Но видно, его намерения в самом деле легко читались по его лицу, потому что имперец заметно побледнел и торопливо сказал: — Ладно-ладно, в расчёте. Буду помнить, что не убил, хоть и мог. Только это… дверь оставь открытой, чтобы кто-нибудь из ребят отвязал. Труба горячая, с-сука.

— Это легко, — кивнул Свен. — А надумаешь-таки разобраться, так я в Балморе, в своей гильдии. Милости прошу в любой день.

На галерее он развязал первого пленника и велел ему освободить босса. Чуток погодя, не прямо сейчас. Парень, с болезненным шипением растиравший онемевшие запястья, буркнул, что ага, вот прямо щасс вскочит и кинется на подмогу начальству. Закончив с руками, он принялся яростно растирать лодыжки, так что Свен с Эстирдалин без всяких приключений спустились в заполненный гудением и скрежетом зал, потом поднялись к воротам и с нескрываемым облегчением вывалились наружу. Солнце уже опасно спустилось к вершинам, следовало поторопиться, чтобы засветло добраться до Балморы.

— И всё-таки, — спросила Эстирдалин, — что тебе обещал Антаболис за эту штуку?

— Рассказать кое-что о Шестом Доме, — устало ответил Свен, поняв, что иначе он от любопытной заразы не отделается.

— И какое тебе дело до Дома Дагот, который был уничтожен даэдра знают когда?

— Надо, — коротко ответил Свен.