Еда! Что нужно батраку?
Паёк сытней. Хлеба, сосиски,
А не бесцветную фигню!
– Молчи! – одёрнул работягу
Седой, высокий, старый дед, -
– Молчи и ешь. Теперь уж нет
Торговли. Только передряги
Известно это – не секрет!
Тот дед в большом авторитете –
Сергей Михалыч – бригадир!
Он многими руководил.
Держал он Сашу на примете
За исполнительность любил:
– Ну что ты ложкой ковыряешь?
Спросил с улыбкой старый дед,
– А, Сашка? Может твой обед
Ты больше мне… ну доверяешь…
Я съем его в один присест!
– Михалыч, нету аппетита, -
Ответил Саша, мысли там,
Где целью нынешним делам,
Лежал породами накрытый,
Давно проверенный друган.
– Так ты домой снеси баланду,
Родне твоей нужней, поди!
Ну что же ты сидишь? Иди,
Беги! Потом, скорей обратно
Меня, мой друг, не подведи!
Михалыч бригадир… он помнит,
Наверное еще тот век,
Когда лишь первый человек,
Пробил в породе твердой шахту,
На самой красной из планет.
– Спасибо, – выдохнул рабочий
Тарелки, в руки тут же взяв,
Пошёл в жилой район стремглав,
Куда вернуться только ночью
Ему велел его устав.
– Горюет малый, – говор в спину.
Его бригада за столом,
С набитым старый хлебом ртом,
Его в дорогу проводила,
Стараясь больше съесть притом.
– Ведь был силён малой, Михалыч! -
Сказал плечистый камнетёс,
– Металла больше прочих нёс,
Выносливей он рушил скалы…
Видать пошёл того… Под скос…
– Ты языком мели потише! -
Одернул строго бригадир,
– Помимо мамы рядом с ним,
Живёт сестра и братик Миша
Он ради них, по сути, жил.
Его отца сюда сослали,
И был тот с касты спец – солдат
Он ссылки этой не был рад,
И мы его делов не знали.
Был неугоден, говорят…
Его еще Романом звали…
Он яро в шахтах говорил,
Что раньше этот красный мир,
Напоминал земные дали,
И есть другая жизнь под ним.
Помимо синих и зелёных,
Помимо красных человек,
Под твердью этой много лет,
Работают, машины чёрных,
Которым исчисленья нет.
Работают на автомате…
Программный код заложен в них,
Такой, что коль какой то псих,
Сотрет весь мир забавы ради
Они должны все воскресить!
– Да ладно, брешешь!
– Нет, ей Богу! – Но почему они молчат?
– Там в толщах главный аппарат
Ресурсы копит и неспешно,
Решает, когда будет старт.
– Решит и что тогда, Михалыч? -
Весь интерес теперь к нему…
– Ну, так – то, если по уму,
То он на нас заточит жало
Мы враг… понятно почему.
Пришли, разбили базы лихо,
Копаем почву день деньской
Понятно, что машины бой,
Дадут нам всем. Такое слышал,
Когда Роман ходил в забой…
Обед идёт, и льются сказки.
И слухов страшных круговерть.
Другого развлеченья нет
Мусолить можно долго страхи,
Но это не решит их бед.
-7-
Мать, с удивленьем сына встретив,
Из рук паёк переняла,
Без слез взглянуть едва смогла,
Внутри себя в тот час, отметив,
Что сын пришел черней-черна.
Седая. Хрупкая. Родная
В глазах её за сына боль,
Но в этом худо под горой –
Жалеть мужчин привычка злая
И разрушает их порой.
От этого Герой безмолвен
И с матерью своей контакт
Он держит в блоке кое-как.
Лишь иногда немногословен
Чтоб обозначить, что да как.
– Ты рано… – Я на время, мама.
На пять минут и вновь назад
Я не хочу встречать солдат…
Контора вновь всех наказала,
Что не исполнили наряд…
– Я понимаю… – Как сестренка?
– Сегодня что-то много спит…
А брат за партою сидит,
И учит, словно бы в ребенке,
Хотят убить младую прыть.
Хотя им нынче бегать негде
Вновь комендантский час введен!
Да и вокруг один бетон.
Хоть на площадку, что ли, черти
Могли бы дать металлолом!
Нам б пару труб и блок свободный.
Их много нынче развелось.
А им бы… лишь устроить чёс!
Не замечать людей удобней
Для них наш брат, что смрадный пёс!
– Пусть учит. Может быть в солдаты,
Иль вдруг в Контору заберут!
Ну, я пошёл. Дела не ждут
– Ты хоть скажи сынок мне как ты?
– В порядке мам… суров и крут!
Он улыбнулся на прощанье,
Нажал на кнопку "Выход в блок"
"Как быстро вырос мой сынок!
В отца пошёл… Был воин славный,
Пока держал закрытым рот"
Вздохнула женщина устало,
Едва за дверью скрылся сын:
"А ведь сейчас бы был иным,
Наш быт… Доход… и наша слава,
Роман же лишь врагов нажил.
Ведь мог ходить в любое место
Ему, и Марс был словно дом,
Он на поверхности притом,
Бывал в таких местах чудесных…
Видал холмы, видал каньон…
И черт же дернул обнаружить,
Среди песков металла стан,
В котором он в тот час узнал
Чужое, странное оружье
Ушедших в лету Марсиан
Контора поняла иначе,
Прозвала ересью слова,
И в тот же час пошла молва,
Что сдал Роман…" и с тихим плачем,
Осела в горечи вдова.
"Потом и вовсе неустанно,
Искал Роман следы иных,
Искал он до волос седых,
Пока в обвале очень странном
Могучий голос не утих.
А всё за то, что на привалах,
Смущал мечтой рабочий класс
Его речёвки как-то раз,
Дошли до слуха самых главных…
Те быстро оборвали сказ"
Контора бдела неустанно,
На базе был особый блок,
Куда пройти простой народ,
Не мог никак, согласна плана,
Что разработал "Царь и Бог".
Тот Царь – давно бессменный Лидер,
Ходила меж людей молва,
Что уж давно его глава,
Была в особый панцирь скрыта,
Который жизнь давал сполна.
Его сто лет могли лишь слышать,
Тому Роман нашёл ответ:
"Коль можешь править сотни лет
Тебя никто не должен видеть!
Наш Лидер – опытный стратег.
Сюда пришёл с Земли. Из первых!
Он знает как вести народ!" -
На вере каста из господ,
Держалась в блоке том отдельно,
Гоняя прочих словно скот.
И блок тот рьяно защищали:
Бессменно бдят внутри посты.
Висят короткие мосты –
Под ними люди прокопали
Для обороны даже рвы!
Тот блок – как переход до Высших,
Тот блок – предел для низших каст
Поэтому отряд солдат
