Черт его знает, сколько силы сконцентрировано в этом худосочном тельце…

– А что сказал этот позор человеческого рода?!

– Предложил вам потренироваться на собачках, – осторожно ответил собеседник профессора.

К моему удивлению, на этот раз одуванчик буянить не стал. Лишь печально вздохнул, махнул рукой и ушел куда-то к центру помещения.

Дверь снова хлопнула. Потом наступила относительная тишина.

– Идем, бро, – шепнул я таракану. – Щипанем этого фраерка.

Мы осторожно спустились по узким металлическим ступенькам и сразу же оказались посреди густых теней. На освещении здесь явно неплохо сэкономили.

– Ищи, волосатый… что-нибудь полезное ищи…

Таракан, едва слышно цокая по полу коготками, убежал в темноту, а я начал рассматривать оказавшиеся рядом цилиндры.

[Колонна ректификационная КР-103.]

– Весьма информативно…

Обойдя колонну по кругу, я убедился, что совершенно ничего не понимаю в промышленной химии. Стоявшая неподалеку центрифуга укрепила меня в этом мнении. Да и вообще, весь этот уголок, заполненный безликими неработающими агрегатами, вызывал в душе какое-то неприятное впечатление.

Ничего, что можно было бы по-тихому украсть, здесь точно не имелось. По крайней мере, на первый взгляд.

– Ххосяин, там бохатстфо, – из-за таинственного приземистого шкафа внезапно появился таракан. – Итем!

Влекомый любопытством, я осторожно последовал за питомцем и уже спустя полминуты оказался возле нескольких вместительных пластиковых бочек, составленных в пирамиду.

– Вот!

– Цэ два аш пять о аш, – прочитал я надпись на ближайшей емкости. – Ты уверен, что нам нужен спирт? И как, по-твоему, я его отсюда унесу?

– Ссам тумай, – сразу же обиделся Эдик. – Кхап.

– Да ну тебя…

То, что находилось вокруг нас, наверняка имело достаточно большую ценность. Но расхитить эти богатства не представлялось возможным – мне, как и прежде, оставалось надеяться только на то, что в лаборатории все же найдутся более мобильные ништяки.

Оставив таракана дальше изучать зал, я двинулся к центру. Туда, где по-прежнему время от времени ругался лысый профессор.

– И этого тоже в биореактор!

Выглянув из темноты, я стал свидетелем того, как остановившийся рядом с медицинским боксом ученый задумчиво пинает его ногой.

Один из ударов оказался неожиданно сильным. Павлов болезненно ругнулся, попрыгал на одной конечности, а затем вернулся к своему столу и с силой ударил кулаком по большой красной кнопке.

Ничего страшного не произошло, но спустя тридцать секунд раздался стук открытой двери, а до моих ушей донеслись звуки шагов.

– Доктор Павлов?

– Я уже семьдесят лет, как доктор Павлов, – сообщил профессор недовольным тоном. – Уберите этот мусор в биореактор!

В пятно света зашли двое мужчин, одетых в пятнистую форму.

– Биореактор полон, – заявил один из них. – В последнее время для него даже слишком много топлива. Может, на свалку?

– Нельзя, чтобы закачанные в подопытного вещества попали на свалку, – неожиданно рассудительно возразил ученый. – Выполняйте.

Легонько ворча, охранники проследовали к стеклянной коробке, открыли ее и вытащили наружу слабо шевелившееся тело.

– Давайте, давайте быстрее! И доставьте мне новых подопытных!

– Где мы их найдем, интересно, – проворчал один из охранников, таща за собой мешок с жертвой научного эксперимента. – Чертов Пеликан совсем обленился…

Дверь в очередной раз хлопнула, Павлов вернулся на свое рабочее место, а я задумался о том, что Карлос Пеликано и Пеликан – это чертовски созвучные имена. Слишком уж созвучные для простого совпадения.

Оставалось надеяться только на то, что маленькая подработка моего нового знакомого никак не скажется на выполнении им основного обещания.

– Пожрать бы, – ни с того ни с сего протянул одуванчик. – Так вот работаешь с утра до ночи, себя не щадишь, а всякие козлы… эх…

Его слова тут же напомнили мне про валявшийся в инвентаре пакетик с сухариками. В принципе, ими вполне можно было отвлечь старикашку. Или даже убрать его из лаборатории. А то и прикончить…

Не откладывая дело в долгий ящик, я проверил наличие лакомства и медленно попятился назад, на поиски таракана. Благо, тот буквально сразу же вынырнул мне навстречу.

– Тихо… тихо, мать твою, чудище когтистое, – прошептал я. – Видишь вон того хрыча?

– Лыссый кхап.

– Он самый. Пакетик видишь? Твоя задача – положить этот пакетик лысому на стол. Так, чтобы никто ничего не заметил, ясно? Дождешься, пока он куда-нибудь отойдет, а затем аккуратненько так на краешек кинешь. Усек?

– Сслощно, – с сомнением протянул таракан. – Полощить, если ххосяин отхонит лысофо. Лысый уйти, я полощить.

– Я не буду гонять лысого, – мне пришлось с негодованием отвергнуть предложение питомца. – Дождешься, когда он уйдет, затем положишь. Выполняй!

Несмотря на все тревоги Эдика, операция прошла как по маслу. Печально бубнивший себе под нос всевозможные нехорошие вещи профессор уже минут через пять выбрался из кресла и целеустремленно направился куда-то в угол. Сразу вслед за этим над краешком стола появилась обросшая голубым мехом клешня и сухарики оказались в запланированном месте.

Спустя еще минуту Павлов вернулся к своему креслу, откинулся на спинку и печально вздохнул:

– И там ничего нет. Хоть тараканов начинай ловить.

Притаившийся у моих ног шестиног вздрогнул, но мужественно промолчал.

– Гнусная работа… а это еще что?

Заметивший пакетик старикашка довольно долго его рассматривал, а затем, совершенно неожиданно для меня, опять треснул по красной кнопке.

Пришлось шустро отползать назад и прятаться среди шкафов и бочек.

– Что случилось, профессор? – В зале снова появились два закамуфлированных по самое не могу человека. – Еще кого-то в биореактор хотите засунуть?

Вместо ответа ученый ткнул пальцем в пакетик:

– Смотрите. Видите?

Охранники послушно вылупились на сухарики.

– Ну да, – осторожно кивнул старший из них. – Сухари. Вкусные, наверное.

– Я не про это, – раздраженно скривился Павлов. – Откуда они здесь?

– Ну… принес кто-то, наверное.

– Кто?!

– Мы не знаем. Может, кто-то из наших забыл. Наверное.

Долгую минуту все трое рассматривали несчастный пакетик, затем профессор раздраженно махнул рукой:

– Никакой пользы от вас. Когда будет завтрак?

– Утром.

– Повара нужно отдать мне на опыты… все, идите, идите…

Недоумевающие охранники удалились, а Павлов продолжил изучение сухарей в одиночестве.

– Чертовы солдафоны.

Чуть-чуть поколебавшись, он осторожно ткнул еду пальцем, но та вела себя смирно и не пыталась строить никаких козней. Расхрабрившись, одуванчик аккуратно разорвал полиэтилен и замер, наслаждаясь дивным запахом.

– Божественно…

Уже в следующий момент по залу разнесся смачный хруст – хозяин лаборатории не смог сдержаться и принялся со скоростью лесного пожара уничтожать пищу.

Та закончилась чрезвычайно быстро.

– Не так уж плохо, – на этот раз в голосе ученого послышалось некое подобие удовлетворения жизнью. – Теперь попить бы…

Я терпеливо ждал и наблюдал.

Пораженный остро-солеными сухариками организм некоторое время пытался сопротивляться их влиянию, но очень быстро сдался. Павлов встал из-за стола, дошел до ближайшего шкафа и вытащил оттуда огромную бутыль с минеральной водой. Присосался к ней, испуская частые стоны наслаждения, затем убрал емкость обратно и вернулся на рабочее место.

Через минуту сценка повторилась.

После четвертого вояжа человек-одуванчик стал нервно осматриваться по сторонам, поправлять брюки, а в конце концов целеустремленно двинулся к лестнице. Судя по всему, спеша на свидание с белым братом.

– Давай, давай…

Дождавшись, когда он скроется в коридоре, я выскочил на открытое пространство и бросился к столу.