Тагетарл, не удержавшись, приоткрыл рот от удивления при этих словах.

— А теперь, когда вы допили свой кла, мальчики и девочки, пора приступать к работе: мы еще многое должны сделать до того, как наступит день. Покройте огнеупорным составом все деревянные поверхности. Перчатки, может, и не слишком удобны, но они защитят вашу кожу. И, пожалуйста, работайте тихо. Я не хочу слышать даже шлепанья кистей по дереву. В конце концов, опыт у вас есть.

Пока двое из группы собирали кружки и ставили их в мойку, остальные тихо вышли из кухни, прихватив свои вещи. Тагетарл выглянул в окно: в рассветных сумерках едва можно было различить строения на той стороне широкого двора.

— Когда состав накладывают на деревянную поверхность, он темный, а высыхая, становится прозрачным. Не беспокойся, — сказал Шпилька, поднимаясь, чтобы снова наполнить чайник водой из-под крана и поставить его на огонь. Усевшись на стул верхом, он вытащил из кармана листок бумаги и, разгладив, положил его на стол перед Тагетарлом. — Видел его тут в последнее время?

Тагетарл нахмурился:

— Это тот самый человек, которого ты рисовал, когда приходил в последний раз. Мне он показался знакомым. Я еще подумал — как странно, что он просит копию Учебных Баллад. Я только что выполнил заказ лорда Кашмана, и на складе у меня не было ни одного экземпляра. Сказал ему прийти через неделю.

Шпилька кивнул, словно это вовсе не было для него новостью:

— Завтра.

— Ты хочешь сказать, он планирует вот так просто войти сюда… — Тагетарл пришел в ужас, вспомнив о том, что уже совершили Очистители. — Я показал ему цех. Это было простой любезностью…

На лице Шпильки появилась сардоническая усмешка:

— Надеюсь, ты ограничился цехом.

— Да, но я еще упомянул о том, сколько у меня учеников…

Тагетарл хлопнул себя ладонью по лбу. Как он был наивен! Неужели он утратил ту предусмотрительность и осторожность, которая свойственна арфистам? И где его проницательность?! У него в обучении было семь парней — все они, исключая Марли, еще подростки — и еще три девушки, все — худенькие и легкие в кости, которых взяли в цех, потому что у них были ловкие руки и быстрые пальцы. Прибавить к ним тех восьмерых, которых привел с собой Шпилька…

— Не нервничай, — успокаивающе проговорил Шпилька. — У тебя не было повода — по крайней мере, тогда — для каких-либо подозрений. И не было причин быть нелюбезным. В конце концов, ты выполняешь особую работу. Пусть даже Очистителям это и не нравится.

Тагетарл глотнул горячего кла, но напиток, вопреки обыкновению, не принес ему ни успокоения, ни облегчения и быстро стынущим комом провалился в желудок.

— Сколько нападавших было в цехе целителей? Десять? Нет, пятнадцать.

— Я бы сказал, для той работы, которую они собираются проделать здесь, им понадобится по меньшей мере десять человек, — заметил Шпилька словно бы вскользь, как будто это не имело никакого значения. — А еще какие-нибудь «любопытные» посетители у тебя бывали в последнее время?

Тагетарл спрятал лицо в ладонях, потер лоб, потом поскреб в затылке.

— Очень может быть. Но все они выглядели разумными людьми.

— Может быть, — дружелюбно заметил Шпилька, — такими они и были — исключая, конечно, тех, которые считают, что ты — лживое орудие Мерзости, и все только потому, что ты можешь переписать целую книгу не за многие месяцы, а за день.

Тагетарл застонал.

Протянув руку, Шпилька похлопал Тагетарла по плечу:

— Но мы предупреждаем всех, кто находится в опасности, а я знаю, кого — и что — искать.

— Те три рисунка, которые ты мне показывал?..

— Надеюсь, все трое придут на эту вечеринку, — на лице Шпильки появилось загадочное выражение.

— На вечеринку?.. — вскинулся мастер-печатник.

— Ну, если угодно — на комплекс вечерней гимнастики. Поскольку они надеются застать тебя врасплох и устроить тебе сюрприз, мы приготовим сюрпризы для них самих. — Он поднялся, и Биста скользнула со своего насеста на подоконнике ему на плечо. — Пойду, помогу там.

Тагетарл привстал, с трудом приходя в себя от потрясения, но Шпилька указал ему на чайник:

— Нам понадобится еще кла, и много. И не обращай на меня внимания, пока я буду тут ходить сегодня, хорошо? Сделай вид, что ты меня не замечаешь. Остальные спрячутся на чердаке: главное — никого туда не посылай, хорошо? Воду и еду мы Принесли с собой. Никто не узнает, что мы здесь.

Он уже собрался уходить, но остановился, погладив золотую ящерицу, сидевшую у него на плече.

— Еще одно, Таг, — продолжал он. — Ты можешь внезапно получить неожиданный подарок, например, мехи с вином. Так вот, даже из вежливости — не пробуй это вино. И никакую пищу, которую тебе предложат в благодарность за книги.

— Что?..

Тагетарл ошеломленно уставился на Шпильку. Они действительно принимали свежие фрукты и мясо в обмен на книги. Неужели Очистители дошли до того, чтобы использовать яд? Потом он вспомнил, что мастеру Робинтону подсунули снотворное и похитили его на Встрече в Руате, где были сотни людей.

— И сколько человек может быть в это вовлечено? Шпилька пожал плечами:

— Не знаю, но Очистители, похоже, работают группами. Поскольку они намереваются разрушить цех, то приведут достаточно народа, чтобы все тут разнести. Есть еще люди, — и он тяжело вздохнул, сожалея о том, что такие люди встречаются, — которые берутся за любую работу, лишь бы она приносила им марки.

Тагетарл содрогнулся, ясно представив себе разрушенный цех, горящую бумагу, рассыпанный повсюду краситель, удары молота, обрушивающиеся на его прессы… Даже если Шпилька совершенно уверен, что его состав поможет спастись от огня…

— Ты не успокоил меня, Шпилька, — едко проговорил он.

— Мы хотим, чтобы они вошли внутрь, — продолжал Шпилька, которого тон Тагетарла вовсе не смутил, — чтобы они продемонстрировали свои недобрые намерения, и при этом не хотим, чтобы они вышли наружу.

Его зубы обнажились в недоброй усмешке.

— Это сделать легче; ты меня понимаешь?

— Нет, не понимаю, но вижу, что это именно такое приключение, которое доставляет тебе огромное удовольствие!

— Когда ты был помоложе, Таг, тебе тоже нравились опасные приключения. — Шпилька нимало не смутился. — Пока ты не стал мастером и не основал новый цех.

Прежде чем Тагетарл успел ему возразить, он поднялся со своего места.

— Кстати, если услышишь, как кто-то свистит, — он издал чистую высокую трель, — вот так, то это я. Если услышишь вот такую, — такт из пяти нот прозвучал очень странно, похоже на музыку, которую Менолли писала для квартетов очень опытных музыкантов, — это означает, что поблизости появился кто-то подозрительный. Запомнил?

— Разумеется, — с некоторой обидой ответил Тагетарл. — В конце концов, я — мастер цеха арфистов. Кстати, это напомнило мне вопрос, который я хотел тебе задать: где ты набрал эту свою команду, да еще так быстро? В одном из цехов?

В этих молодых людях было что-то знакомое, но что именно, Тагетарл не мог бы сказать.

— Там и тут, — загадочно ответил Шпилька, но затем прибавил с необычной прямотой: — Скороходы и кое-кто — из жителей побережья: они ждали кораблей. Все это проверенные люди, уверяю тебя. Они меня просто загнали, пока мы добирались сюда. И по крыше быстро пробрались. — Он выглянул наружу. — Кроме того, они умело управляются с кистями… и не только с кистями.

Тагетарл не успел спросить больше ничего: Шпилька с Бистой на плече уже покинул кухню. Удивленный появлением Шпильки и потрясенный мыслью об опасности, грозившей его цеху, Тагетарл остался стоять посереди кухни, оглядываясь по сторонам и размышляя, как ему сообщить все эти новости Рошинн. Что ж, если он вымоет кружки и уберет их на место, она не узнает о ранних посетителях. По крайней мере, не сразу.

— Входи, моя милая Тай, — сказал Ф’лессан, когда она вошла в кухню, — мы поедим — а потом займемся делом.

Он поднялся и шагнул ей навстречу.