– О, она такая милая, – проворковал Жон, погладив Нео по голове. Эта убийца-психопатка сейчас вела себя, словно щенок, и терлась о его ладонь. – Сестра, а почему ты не сказала мне-…

– Ты должен смотреть на меня! – рявкнула Синдер. С ним сейчас разговаривала именно она, и только она имела право занимать ведущую роль в его жизни. А если Жон решил, что они уже закончили разбор его побега, то серьезно заблуждался. – Насколько бы ты ни считал себя готовым к жизни в обществе – а ты к ней явно не готов – это не изменит того факта, что ты уже понаделал кучу ошибок. Например, твоя форма Гримма.

– Я не хотел никому ее демонстрировать, но мама отправила за мной Беовульфов.

Синдер замерла. Итак, специально созданные Салем Гриммы уже прибыли. Разумеется, Жон оказался вынужден с ними драться и, к счастью, все-таки смог победить. Оставалось надеяться лишь на то, что в следующий раз ее подчиненные будут находиться рядом с ним и сумеют его прикрыть.

– Сколько именно человек тебя видели? – спросила Синдер. – Мы можем попытаться заставить их замолчать, если будем иметь о них хоть какое-нибудь представление. Со средствами массовой информации, конечно же, пока ничего сделать не удастся, но они и сами утратят интерес к этой теме, когда разразится какой-нибудь очередной скандал. Так сколько человек в Биконе своими глазами видели тебя в форме Гримма?

Жон нахмурился, видимо попытавшись это вспомнить. Она терпеливо дождалась того момента, когда он загнул все пальцы на одной руке, слегка поморщилась, когда перешел на другую, и издала недовольное шипение, когда пальцы рук все-таки закончились.

– Ты, должно быть, шутишь, – простонала Синдер.

– Реальность далеко не всегда соответствует нашим планам.

– У тебя самого вообще хоть какой-нибудь план был?

– Конечно, – кивнул Жон. – Он состоял в том, чтобы добраться до Вейла, поступить в Бикон и стать Охотником.

– А потом?.. – спросила Синдер. – Ты же планировал что-то кроме того, чтобы просто проникнуть в школу, да?

– Ну…

– Чем ты собирался заняться после выпуска? Как именно ты намеревался сочетать карьеру Охотника и свою семью? Что бы ты стал делать в том случае, если бы твой секрет всё же раскрыли? Что бы произошло, когда от тебя потребовали бы убить твоих сестер? – с каждым вопросом плечи Жона опускались всё ниже и ниже. – Ты опять упустил из виду самое важное. Ты не можешь всё время просто потакать своим прихотям. И именно поэтому твоя мать не доверяла тебе что-либо делать без моего присмот-…

– У меня есть план, – прошептал Жон. – Или, по крайней мере, у меня есть цель.

Да? Синдер была удивлена. Может быть, он наконец вырос и вспомнил хоть что-нибудь из ее уроков? Было бы очень даже неплохо. Она слегка наклонила голову и посмотрела на него.

– Тогда давай, – подбодрила его Синдер. – Расскажи нам о твоей цели. Мне даже интересно, как ее достижение поможет тебе решить все твои проблемы.

Жон Салем Арк, сын ее госпожи, расправил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. На секунду Синдер показалось, что она видела перед собой не юношу, но мужчину, взгляд которого был полон мрачной решимости.

– Я хочу добиться мира между людьми и Гриммами!

В комнате отзвучало эхо его слов, после чего окончательно наступила какая-то противоестественная тишина.

Синдер совсем не привыкла к тому, что ее лишали дара речи или заставали врасплох. Сейчас же ее маленький братик умудрился сделать и то, и другое. Когда чувства к ней все-таки вернулись, первым же ее действием было приложить ладонь к лицу.

– Жон… – вздохнула она.

– Мир между людьми и Гриммами? – переспросила Эмеральд, к ее чести, постаравшись удержаться от насмешек – Довольно… интересно.

– И это еще очень мягко сказано, – кивнул Меркури.

Разумеется, Жон так и не заметил сарказма. Синдер бы ни капельки не удивилась, если бы вдруг выяснилось, что он даже не знал значения этого слова.

– Я докажу обеим сторонам конфликта, что можно жить в мире, и тогда мне не придется сражаться с моей семьей. К тому же мой секрет не нужно будет хранить, и окажется неважно, чем именно я займусь после выпуска. Это решит все мои проблемы и принесет мир на Ремнант. Идеально.

– Безумие – вот что это такое, – сказала Синдер, посмотрев на него. Но в этот раз Жон твердо выдержал ее взгляд. Откуда вообще взялось его внезапное неповиновение? Неужели люди успели настолько сильно на него повлиять? Впрочем, сейчас это было неважно. Она всё равно не могла позволить продолжаться подобному идиотизму. – Гриммы являлись естественными врагами людей еще до начала времен, Жон. Ты не сможешь это изменить.

– Почему?

– Потому что такова жизнь, – ответила ему Синдер, разводя руки в стороны. – Гриммы охотятся и убивают людей, пока люди пытаются истребить Гриммов, после чего объявить их территорию своей. Так было еще до появления твоей матери.

– Может быть, – все-таки признал ее правоту Жон. – Но разве не стоит попытаться это изменить? Мы не узнаем, возможно ли что-то подобное, пока не попробуем это осуществить.

У Синдер разболелась голова при попытке оценить всю глубину его тупости. Он хотя бы сам себя слышал? Где она ошиблась в его воспитании? Ладно, может быть, его и в самом деле не стоило оставлять одного в библиотеке. Но Синдер сильно сомневалась в том, что хотя бы в одной из тамошних книг можно было набраться такой ослиной упертости.

– Это не сработает, – сказала она. – Люди и Гриммы даже общаться друг с другом не могут, не говоря уже о мирной жизни. Они просто не в состоянии сосуществовать.

– Мама с папой отлично ладят…

– Это просто нелепое исключение, – проворчала Синдер. – И я даже не хочу упоминать о том, что этим они подают ужасный пример твоим сестрам. Отношения твоих родителей весьма далеки от нормальных.

– А что тогда насчет тебя и Гриммов? – заметил Жон. – Ты же являешься обычным человеком, но они на тебя всё равно не нападают.

– Тут совсем другая ситуация, и ты это прекрасно знаешь. Твоя мама точно не станет распространять подобную защиту на здешних обитателей. А если они попытаются устроить с Гриммами какие-нибудь переговоры или начнут сражаться, то просто умрут. Тебе нужно выбрать одну из сторон.

– Я не хочу выбирать.

– Тогда тебе следовало хорошенько подумать до того, как совершать свои безумные выходки! – рявкнула Синдер. – Ты сам себя поставил в ситуацию, в которой тебе придется сражаться либо с друзьями, либо с семьей, и это уже никак не изменить. Твои планы по установлению мира не просто обречены на провал, они были-…

– Хоть ты-то в меня веришь? – задал вопрос Жон, проигнорировав ее слова.

Нео быстро кивнула и приторно улыбнулась.

Синдер пришла в самую настоящую ярость.

– А ну отойди от него!

Она попыталась дотянуться до Нео, но та скользнула за спину ее брату и вцепилась в него.

– Эй! – тут же возмутился Жон. – Сестра, перестань! Посмотри – ты настолько запугала ее, что она теперь даже не может разговаривать!

Запугала ее? Не может разговаривать? Нео?! Синдер объяснила бы ему всё это, но прежде чем она успела открыть рот, мелкая сволочь посмотрела на Жона со слезами на глазах, а затем и вовсе уткнулась лицом ему в живот. Синдер с рычанием шагнула вперед, чтобы оторвать малорослую манипуляторшу от своего брата, но Жону это явно не понравилось.

– Синдер, прекрати!

– Жон, она не верит в твой идиотский план, а просто тобой манипулирует.

– Мой план совсем не идиотский. То, что никто ничего подобного никогда не пробовал, вовсе не означает, что он не сработает!

– Это реальный мир, – рявкнула Синдер, – а не место для твоих детских фантазий. Именно поэтому тебя никогда не выпускали из дома, в отличие от твоих сестер. Ты – идеалист, причем излишне наивный и склонный к необдуманным решениям. Вот как раз таким, как твой ‘план’!

– Это нечестно! Я учусь и постепенно набираюсь опыта!

– О, так ты набираешься опыта, да? – усмехнулась Синдер. – Уверена, что это станет прекрасным утешением нам всем, когда тебя начнут убивать.