Ах да, мой девиз, философия о любви к себе.
— Послушай, Айзек, повышение это конечно важно, но и ты тоже… — Я вздохнула, наклонив набок голову. — Как думаешь, сколько у тебя жизней? Вот что я тебе скажу: одна. Только одна. Ну, не одна, если ты веришь в реинкарнацию, да и в этом случае ты можешь вернуться в этот мир мышью или змеей. Но попробуй сыграть на гитаре без рук... — пробормотала я последнюю фразу, скорее для себя, чем для него.
— Что? — спросил Айзек, рассмеявшись так сильно, что я замолчала.
— Извини, не обращай внимания на мое бормотание. — Я прикусила губу.
Мелоди, заткнись, прекрати свой треп про нирвану, карму и реинкарнацию и сосредоточься!
— Я пытаюсь сказать, что, если тебе нравится играть на гитаре, ты должен продолжать на ней играть. Сейчас или никогда. Это часть тебя и то, что делает тебя счастливым. Кроме того, уверена, что в глубине души Кэти сожалеет о том, что ты оставил группу. Подумай об этом, она же влюбилась и в эту часть тебя. Мы должны вернуть ее в счастливое время, когда вы начали встречаться. Когда вы «сщелкнулись».
— «Сщелкнулись»? — Он снова с удивлением посмотрел на меня, и внезапно на моем лице появилось смущение.
У меня была куча недостатков, но стеснение не входило в этот список. Тем не менее, иногда было трудно удерживать взгляд Айзека и не краснеть.
Дело было не во мне, а в нем. Во всем виновата милая ямочка на его щеке. Да, я решила во всем винить эту ямочку.
— Да, «сщелкнулись», Айзек. Нужно, чтобы вы, ребята, снова «сщелкнулись», вот чем мы здесь занимаемся. Мы пытаемся выяснить, как снова заставить работать магию между вами. Вы ведь любили друг друга, верно?
Он уставился на меня и кивнул.
— Хорошо. — Я имею в виду плохо. — Тогда уверена, она хочет, чтобы ты был счастлив. К тому же, как только наш план начнет работать, ты всегда сможешь спеть серенаду под ее окном. Это неизбежно любого приведет в чувство.
«Даже бессердечную Кэти», — вздохнула я. Серенада — это же так романтично.
И на этой ноте мы сделали шаг и вошли в магазин в поиске рубашек.
— Ладно, скажи мне, какой ты человек, какой стиль тебе нравится? Что-то классическое? — Я показала ему классическую рубашку. — Или модное? — Я взяла облегающую синюю рубашку и приложила ее к груди Айзека.
Облегающая, о, да. Даже вопросов быть не может, если спросите меня. У Айзека определенно было все для этого.
— Думаю, облегающая. — Он быстро осмотрел две рубашки, но я была быстрее.
Я уже подталкивала его к другому проходу, выясняя его любимый цвет — цвет хаки — и какие именно брюки ему нравились.
«Да, без брюк было бы гораздо лучше», — подумала я, но пришлось спрятать свои мысли за усмешкой и вручить ему пару брюк, чтобы он примерил.
— Знаешь, эти твои милые усмешки начинают меня пугать, — сказал Айзек улыбнувшись, и посмотрел на меня.
«Милые усмешки», да? Я отогнала первую же мысль. Айзек не флиртовал, он просто шутил.
«Ты и должен бояться», — снова усмехнулась я.
— Я безобидна, Парень из офиса. Не бойся, не кусаюсь, — слишком часто. Я поддразнила его и назвала в лицо тайным прозвищем. Снова.
«Почему бы и нет?» — подумалось мне. У нас с Айзеком была необычная дружба. Мы ускоренно двигались вперед после последних безумных двадцати четырех часов, проведенных вместе.
Итак, давайте посмотрим: он ел мою еду, мы делились конфиденциальными материалами, сопровождая это смехом и хихиканьем, я держала его голову над унитазом, затем видела его полуголым... Думаю, к настоящему времени мы были довольно давнишними приятелями.
— О, я ничему этому не верю, Пикси. — Он начал называть меня «Пикси», и мне это нравилось. Просто ужасно.
«Пикси». У меня внутри что-то сжалось, стало покалывать кожу, и я ощутила непонятное тепло во всем теле. Ничего подобного не было, когда Майк или Джон назвали меня «Пикси». Не-а. Это все из-за Айзека.
Я бросила на него парочку быстрых взглядов, когда он примерял рубашки, и он несколько раз поймал меня на этом.
Обалденно сексуальный. Кэти, милочка, каким демоном ты одержима?
— Скажи мне кое-что, Айзек, — попыталась я замаскировать свое подсматривание. — Что любит Кэти? Какая она женщина? Несобранная? Организованная? Приверженица традиций? Рисковая? — Мне хотелось понять, вникнуть как можно больше в суть Девушки из офиса и удостовериться, что наш план сработает.
— Кэти очень организованная, приверженица традиций, я бы сказал. Любит все изысканное и утонченное.
Любит общаться со знаменитостями, с важными клиентами банка, интересуется премьерами фильмов и открытиями художественных галерей. Айзек сказал, что Кэти покупала только дизайнерские наряды и презирала рынки, за исключением «Ноттинг-Хилл», где покупала дорогую винтажную мебель для своего дома.
«Напыщенная снобка среднего класса», — сразу же выдал заключение мой мозг.
Интересно, что бы она подумала насчет того, что я покупала свою одежду на рынках Камдена или Брик-лейн.
Я нахмурилась.
Или даже лучше: что Айзек, разговаривал с кем-то с розовыми волосами, с бóльшим количеством татуировок, чем она вообще когда-нибудь смогла бы вообразить, и с пирсингом в местах, где у людей не должно быть пирсинга.
Я рассмеялась про себя и отмахнулась от удивленного взгляда Айзека.
— Что? — спросил он, поигрывая галстуком.
Он примерил темно-зеленую рубашку, и я предложила зеленый галстук на тон темнее, очень утонченный и загадочный.
Ходячий секс!
— Дай сюда, — забрав галстук из его рук, я застегнула последнюю пуговицу на воротнике, прямо под его Адамовым яблоком. Затем нервно сглотнула. — Мне просто интересно, что у вас общего, я имею в виду, она кажется очень… очень…
— Напыщенной?
— Точно, а ты такой… такой…
— Нормальный? — подсказал он, когда я завязала узел на галстуке.
Идеально. Сделав шаг назад, я кивнула.
— Да. Ну, не «нормальный» в смысле «простой». Просто ты выглядишь как парень, который не таким интересуется, — пришлось пояснить мне, и Айзек повернулся, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале.
Несколько минут он ничего не отвечал. Мы просто сфокусировались на одежде и решили примерить еще и несколько костюмов. Я закрыла шторку примерочной и прикусила губу, когда услышала звук расстегиваемой молнии брюк.
— Ты права, Пикси. Меня не волнуют все эти вещи. Я даже никогда не притворялся, что волновали. И если тебе интересно, что свело нас с Кэти вместе, то должен сказать, что понятия не имею, — признался он через закрытую шторку примерочной.
«Обычно такая женщина, как Кэти — высокая, красивая, умная и стильная — никогда бы и не взглянула на такого обычного и скучного мужчину, как Айзек». — Это были его точные слова. Помню еще, как покачала головой при словах «обычный» и «скучный».
«Ты какой угодно, но совсем не скучный», — хотелось сказать мне, но я не стала прерывать ход его мыслей. Мне нужно было, чтобы он все понимал.
— Я кто угодно, но не дамский угодник, Пикси. Думаю, ты и сама уже поняла. — Айзек легко рассмеялся, и я прикусила губу. — Я не был особо популярен как в школе, так и среди девчонок. Поэтому, когда мы с Кэти «сщелкнулись», как ты назвала это, я был очень удивлен. Конечно, я видел ее перед рождественской вечеринкой и наблюдал, как мои коллеги пытались подкатить к ней, однако она подошла ко мне. Ко мне, Пикси. Мы танцевали с ней, разговаривали часами напролет. — Казалось, будто голос Айзека отдалялся. Я почувствовала острую боль, вроде внезапной резкой боли в животе.
Ревность? Не может быть, что все зашло слишком далеко. Я немного наклонилась вперед, чтобы расслышать.
— Я поверить не мог, что такая женщина, как она, заинтересовалась мной, смеялась над моими шутками. И когда Кэти меня поцеловала, я почувствовал, что должен сделать все что угодно, лишь бы эта женщина осталась со мной.
— Хм-хм, — пробормотала я, прикусив губу и сглотнув горечь во рту. — Почему ты считаешь странным то, что она чувствовала к тебе влечение? Может, Кэти сочла тебя сексуальным. — Я чуть не подавилась на этом слове. — Возможно, ты ей понравился, потому, что ты ее слушал, не желая сразу залезть в ее трусики.
