– Мои бойцы уже давно готовы, – сказал Адам. – Мы ловили Гриммов месяцами. И чем дольше мы ждем, тем больше становится риск для моих подчиненных.

Синдер фыркнула. Как будто ее хоть немного заботило благополучие этих животных. Единственное, чего девушка сейчас действительно желала, – это вернуться в свою комнату в Биконе, открыть бутылку тайком пронесенного туда вина и напиться до такого состояния, чтобы самой поверить, будто все ее тщательно подготовленные планы не были небрежно отодвинуты в сторону идиотизмом ее же младшего брата.

А вместо этого ей приходилось иметь дело вот с этим вот рыцарем печального образа действий, который с чего-то решил, будто его мрачные взгляды вообще могли ее хоть капельку напугать.

Синдер меняла подгузники сверхъестественному чудовищу, так что уже не боялась абсолютно ничего. Ах да, и конечно же, она загоняла в ванную шестилетнего монстра с тентаклями, который не желал купаться. И с ним же, к слову, играла в прятки прямо посреди Земель Гриммов, когда этому самому монстру исполнилось десять лет.

Адам Таурус мог хмуриться как угодно, но для девушки это были всего лишь безобидные детские ужимки.

– Я уверена, что твои храбрые воины вполне могут проявить немного терпения, сильно при этом сократив риск своих потерь, – хотя, разумеется, никакой уверенности в том, что они вообще желали чего-то подобного, у нее не имелось, особенно если учесть обычную статистику смертности среди бойцов Белого Клыка. Иногда Синдер даже начинало казаться, что туда шли только фавны-лемминги, независимо от их сходства с другими видами животных. – Намеченное нами время нападения не позволит гарантированно достичь всех наших целей. Именно об этом я хотела тебя предупредить, чтобы ты успел внести в свои планы необходимые корректировки.

– И когда же наступит это нужное время? – с небольшой угрозой в голосе спросил мужчина.

– Сразу как только я сумею его установить, – ответила Синдер, решив не уточнять, насколько это дело могло затянуться. А после того, как она получит силы девы, Адам мог заниматься чем угодно. Ну, если учесть историю его деяний, это, скорее всего, все равно окажется уничтожением каких-нибудь людей.

Впрочем, девушка наверняка сумеет как-нибудь справиться с угрызениями своей совести. Разумеется, эта борьба будет весьма непростой, но в своей победе она ни капли не сомневалась.

– А что насчет Хентакля? Он что, тоже согласился с подобной задержкой?

Синдер улыбнулась. Жон от мирного решения этой проблемы, безо всякого сомнения, будет в полном восторге.

– Он понимает всю важность правильного выбора времени, из-за чего я с ним и начала работать. И вряд ли Хентакль будет доволен, если ты попытаешься просто проигнорировать мои слова.

Адам прищурился.

– Мне это не нравится.

– Как и мне, но всем нам приходится чем-то жертвовать для того, чтобы это нападение стало успешным, – произнесла девушка, поднимаясь со своего стула до того, как мужчина успел бы найти еще какой-нибудь повод ее здесь задержать. Бутылка вина требовала ее присутствия совсем в другом месте. – Я буду на связи. И постарайся не привлекать к себе лишнего внимания.

– Синдер! – окликнул ее Адам. – Белый Клык – это вовсе не твои рабы, чтобы использовать нас в своих играх, а потом выкидывать прочь. Мы годами сами обеспечивали себя всем необходимым и вполне можем снова этим заняться. И выбор сотрудничества с тобой был обусловлен лишь нашими общими интересами, но если это уже не так, то наши пути вновь могут разойтись.

– Это была угроза, Адам?

– Нет, всего лишь предупреждение.

Хм, забавно, хотя и довольно затаскано. Похоже, террористы-человеконенавистники тоже не чурались кинематографа.

– Мой интерес остался прежним, Адам. Просто я нашла дополнительные возможности для нанесения этого удара, – она строго посмотрела на мужчину. – И не стоит зря искушать свою судьбу, пытаясь играть в свои игры. Тебе совсем не понравятся последствия подобного поступка.

Адам посмотрел ей вслед, а его ладони сжались в кулаки.

***

– Почему это должно находиться здесь? – прошипела Блейк.

– Потому что у нас был выбор между ‘этим’ и моим папой, – ответила ей Янг, поглаживая лежавшего у нее на коленях Цвая. – И поверь мне, нам еще очень повезло.

Блейк надулась, но спорить все же не стала. Вместо этого она взяла свои книги и выложила из них хлипкую даже на вид стенку между своей кроватью и очаровательным корги.

– Он будет держаться от меня подальше или вылетит в окно.

– И после этого ты еще жалуешься, когда тебя сравнивают с кошкой, – протянула Янг.

– Потому что это расизм!

– Если оно крякает, как утка… – закатила глаза девушка. Нет, она, конечно же, встречала фавнов-псов, которые вовсе не гонялись за кошками, и сильно сомневалась в том, что фавны-быки впадали в ярость при виде красного цвета…

Янг вообще не была уверена, что проблема тут состояла именно в каких-то мифических инстинктах фавнов, а не в странностях самой Блейк.

– У тебя сегодня необычайно дурное настроение, – заметил Рен.

– Ничего ‘необычайного’ тут нет, дружок. Просто мой отец сейчас ведет допрос моего же парня в его комнате. Мне даже пришлось заставить Руби проконтролировать, чтобы там не прозвучало никаких постыдных историй обо мне.

И это было очень плохо, потому что ее сестра наверняка сама сдаст Янг, если ее поставят перед выбором между этим и рассказом историй о ней самой. Руби была, конечно же, просто замечательной девочкой, но слишком уж легко предавала, если дело касалось ее собственного выживания.

– И насколько это может быть плохо?

Янг уставилась на Рена.

– Нужно признать, что подобного опыта у меня не имеется, – ответил на ее взгляд тот.

– А, ну да.

– И у тебя, похоже, тоже.

– Сегодня он как раз появится, – мрачно произнесла девушка, поглаживая Цвая. Не то, чтобы она не доверяла своему отцу или Жону, но вот то, что они оказались в одной комнате, ее ничуть не радовало.

Разумеется, они оба были просто замечательными, вот только Жон был немного легкомысленным и прямолинейным, а Тайянг в этом отношении и вовсе напоминал средневековый таран. И к тому же ей так и не удалось загнать в угол Кроу, чтобы выяснить, что именно тот успел наговорить ее отцу. Этот засранец смылся при первой же возможности. Янг сделала себе мысленную пометку выследить его немного позже и объяснить, что то, о чем разговаривают дядя с племянницей, должно между ними и оставаться.

– Завтра начнется второй тур, – сказал Рен. – Уверен, что это поможет тебе немного отвлечься.

А если и нет, то она хоть самую малость развеется, пиная своих несчастных противников.

– Ты завтра драться-то сможешь?

– Ага, со мной все будет в полном порядке. Так значит, мы с тобой выступаем в паре, верно?

– Да.

– Береги Ренни, – подала свой голос Нора. – Он очень чувствительный, так что сразу же ломай ноги любому, кто подойдет к нему с какими-нибудь нехорошими намерениями.

Янг рассмеялась.

– Хорошо.

– Нора, я вполне могу сам за себя постоять…

– О Рен, ты такой милый, – погладила его по голове девушка, а затем повернулась к Янг и одними губами произнесла ‘сломай им ноги’. Та ей подмигнула, заработав этим полный страдания взгляд от лидера их команды. Блейк во всем этом участвовать не стала, слишком занятая высматриванием корги из-за стен своей книжной крепости.

– А что, если твоему псу захочется сходить в туалет, – поинтересовался Рен.

– Он хорошо выдрессирован, – ответила ему Янг.

Из их ванной комнаты послышался звук смыва унитаза, а затем оттуда вышел Цвай. Пробежав мимо укреплений Блейк и полностью проигнорировав ее злобное шипение, он вновь забрался на кровать своей хозяйки и свернулся в клубок.

Нора с Реном удивленно уставились на корги.

– Ну, наверное, это далеко не самая странная вещь, которую я видел, – пожал плечами парень.