– Тебе, кстати, идет, – сказал Жон девушке. – Нет, мне очень нравится твоя обычная прическа, но эта придает тебе какой-то дикий и первобытный вид, что весьма тебя украшает.
Парень просто произнес те слова, которые, как он думал, могли бы ее успокоить. Но глаза Янг округлились, а она сама отступила от него на шаг, заметно при этом покраснев и зачем-то посмотрев на Руби.
– Ну, думаю, тогда все не так уж и плохо. Просто… почему я не могла вместо этого надеть какие-нибудь звериные уши? Почему надо было творить такое именно с моими волосами?
Вайсс что-то тихо пробормотала о лицемерках, и Жон похлопал свою напарницу по плечу, надеясь хотя бы немного ее приободрить. О ее волосах даже ничего нельзя было сказать – ей совсем не шел зеленый цвет.
Блейк вздохнула.
– Ты не можешь носить искусственные уши, потому что настоящие фавны легко заметят подобные вещи. Я уже неоднократно говорила тебе это. Есть очень много того, чего подделки никак не могут скопировать. Ты даже не сможешь ими пошевелить.
– Ага, но из всех возможных вариантов ты выбрала… – Янг вздохнула. – Вот какого хрена я стала фавном-канарейкой?!
– Потому что твои волосы желтого цвета.
– У многих людей волосы желтого цвета, Блейк! Я могла бы стать кем-нибудь другим, а не этой проклятой канарейкой.
– В чем вообще проблема? Это всего лишь птичка.
– Именно! Всего лишь дерьмовая птичка, а не какой-нибудь крутой хищник. Эта тупая пташка, которую берут с собой в рудники шахтеры, чтобы она там сдохла. Почему я не могу быть, например, фениксом или чем-то еще подобным?
– Может быть, потому, что их не существует в природе? Возможно, рудники могли бы стать хорошей причиной для твоего присоединения к Белому Клыку, – предложил Рен. – Например, тебя не устраивает то, как люди относятся к твоему наследию, а так же ужасные условия труда в шахтах корпорации Шни.
– Эй! – рявкнула Вайсс. – Что бы вы там ни слышали об этом, но в ПКШ внимательно следят за здоровьем и безопасностью своих сотрудников. Мы вовсе не стараемся специально угробить побольше народу! И вообще, большинство фавнов гибнет не от несчастных случаев, а от различных болезней, в то время как в нашей компании им предлагают бесплатную медицинскую помощь!
– Жаль только, что зарплаты там такие маленькие… – заметила Блейк.
– Медицинское обслуживание требует денег!
– Тогда получается, что оно совсем не бесплатное?
– Ладно, успокойтесь уже… – встал между ними Рен. – Вайсс, не кипятись. Ты не должна быть такой агрессивной. Мы стараемся создать впечатление, что ты робкая и необщительная, чтобы тебя сложнее было опознать. Блейк, Вайсс, вообще-то, не является главой ПКШ. Не надо осуждать ее за те решения, на которые она никак не могла повлиять.
Обе девушки фыркнули и отвернулись. Напарница Жона вернулась к своей команде, а Блейк утянула к себе хихикавшая Нора. Колокольчик на шее девушки тихо позвякивал на протяжении всего их пути.
Рен был вынужден идти между командами, чтобы успеть вовремя предотвратить возможную драку.
“Для вида, находящегося на грани вымирания, люди что-то слишком уж сильно любят сражаться друг с другом. Вроде бы та угроза, которую мы собой представляем, должна была их объединить”.
Жон никак не мог это оспорить, хотя и очень хотел. Реми был абсолютно прав. Дядя Воттс когда-то пытался научить парня человеческой психологии и способам ее использования в своих манипуляциях. Жон не настолько в этом преуспел, как, например, его сестры, но предупреждение о том, что нельзя было казаться слишком сильным, он прекрасно запомнил. В конце концов, если людей зажать в угол, то они просто собьются в стаю.
Но человечество вот уже несколько поколений зажато в этот самый угол, и все так же продолжало враждовать друг с другом, как это наглядно показывал спор девушек.
“Нельзя винить в этом наших подруг, Реми. Они – продукт того мира, в котором родились и выросли”.
“Ну, и кого же тогда надо винить? Если нельзя осуждать ни все человечество, ни отдельных личностей, то кого вообще можно обвинять?”
“Н-ну, Белый Клык…”
“Что-то я не слышу убежденности в твоем голосе. Кроме того, разве не плохое обращение с фавнами послужило причиной возникновения этой организации?”
“Это был просто повод. Если бы их действительно заботило равенство, то они были бы заняты помощью фавнам, а не причинением вреда людям. Они желают лишь мести”.
“И это никак не оправдывает остальных людей, Жон. Белый Клык давно бы исчез, если бы плохое отношение к фавнам не подталкивало новых членов постоянно вступать в их ряды”, – фыркнул Реми. – “Что-то я сильно сомневаюсь, что они так уж желают рисковать своими жизнями в незаконных рейдах без всяких на то причин. Туда приходят отчаявшиеся, пылающие гневом либо искренне заблуждающиеся. Так кого нужно винить за это?”
Парень не знал ответа на этот вопрос, и это очень сильно его беспокоило. Как он сумел бы заключить перемирие между человечеством и Гриммами, если даже не мог заставить людей жить в мире друг с другом? Если подумать, то какие реальные шаги для достижения своей цели он уже предпринял? Никаких – просто шатался по Бикону… и пытался избежать разоблачения, что, кстати, оказалось куда более сложным делом, чем он когда-то думал.
“Я найду того, кто виноват в этой ситуации”, – наконец решил для себя Жон. – “И я вынужден признать, что пока не слишком преуспел в выполнении своего плана. Но способ объединения людей все равно должен существовать”.
“Ага, а потом они используют свои объединенные силы для того, чтобы взять штурмом башню твоей матери и перебить твою семью”.
Парень стиснул зубы.
“Я не позволю им так поступить!”
“Либо одно, либо другое, Жон”, – сказал Реми. – “Я твой советник и всегда на твоей стороне. Я просто предупреждаю тебя о возможных опасностях того или иного решения. И я не лгал тебе, когда говорил, что Гриммы – это единственный вид, который никого ни за что не осуждает. Пока в мире существуют два человечества, они будут так или иначе враждовать. Зависть заложена в самой природе людей. Если ты заберешь у них то, на что сейчас направлена их агрессия, то они просто найдут себе новую цель”.
Значит, Жон должен был исправить еще и это. Будет очень сложно… тут он не питал никаких иллюзий. Но опять же – отец часто говорил, что легко достигнутая цель не стоила абсолютно ничего. Для человечества должен был быть выход получше, чем ютиться в крошечных поселениях, постоянно сражаясь с бродившими вокруг Гриммами. Текущее положение дел не было выгодно никому. Гриммы тысячами гибли под ударами все более и более разрушительного оружия людей, и в то же время сами люди все чаще применяли свои новые разработки друг против друга.
У этой ситуации просто не могло не существовать другого решения…
Мысли Жона были прерваны предупреждением Блейк о том, что они прибыли на место. Остальные прекратили свои разговоры, с интересом разглядывая здание. Парень и сам не знал, чего именно он ожидал, но уж точно не этого. У его матери для таких целей была целая башня. Белый Клык точно являлся криминальной организацией?
Постройка была очень сильно обшарпана и вообще больше напоминала старый сарай, который наскоро попытались переделать в жилой дом, да так и забросили вместе со всем остальным районом. Те небольшие участки стен, что не были покрыты влажным мхом, открывали вид на потрескавшуюся кирпичную кладку. Окна были выбиты и частично заколочены. Возможно, это были просто декорации, помогавшие им оградить это место от излишнего внимания, но никакого желания вступить в ряды Белого Клыка это здание не внушало.
– Вот это? – удивленно спросила Вайсс. – Это же какая-то помойка.
Блейк хмыкнула.
– Да, это то самое место, где была назначена встреча. А чего еще ты ожидала? Тут весь район состоит из таких развалин, а в прошлый раз мы вообще собирались в руинах какого-то бара. Белый Клык использует только то, что ему доступно. И не всегда оно имеет хоть сколько-нибудь привлекательный внешний вид.
