– Извини, но мое решение остается неизменным.

– Ты просто отстойная подруга, – буркнула Руби, сложив руки на груди и еще сильнее надувшись, но хотя бы больше не орала о том, насколько ее ненавидела, что Вайсс не являлась ей матерью и всё прочее в том же духе. – И вообще вы все отстойные друзья. Я вовсе не заслужила подобного наказания.

– Успокойся, Руби, – сказала Пирра, присаживаясь на кровать рядом со своей напарницей. – Это просто означает, что теперь мы больше времени будем проводить всей нашей командой, вот и всё. На следующие выходные мы все вместе отправимся в Вейл.

– Отправимся вместе, – медленно повторила Руби, и Вайсс, пожалуй, впервые за всё время их знакомства услышала в ее голосе сарказм. – Если, конечно, кое-кому не понадобится срочно омыть ноги…

Но было видно, что она просто притворялась сердитой, причем делала это довольно неумело.

– А, ну… видишь ли… я не… это не так уж и просто объяснить… эм…

– Да, напарница? – подбодрила ее Руби, уставившись совершенно невинным взглядом. – Пожалуйста, постарайся объяснить мне это как-нибудь попроще, а то я не очень умная.

– А, ну… эм… – Пирра умоляюще посмотрела на Вайсс.

Но та лишь закатила глаза и, взяв свою книгу, открыла ее на случайной странице, сделав вид, будто не заметила взгляда Пирры. Той всего лишь приходилось пожинать плоды своих собственных трудов, как обычно говорил в подобных случаях Клейн. Поэтому ей придется самой справляться со всей этой ситуацией.

Вайсс лениво подумала о том, что вряд ли день Жона был настолько же насыщен событиями.

***

Жон шел по коридору, рассеяно оглядываясь по сторонам. Когда он спросил у Вайсс о том, распространялся ли ее запрет и на одиночные прогулки по Бикону, то получил смущенный взгляд и заверения в том, что всё было совсем не так. Сам Жон никак не мог понять, почему этот вопрос ее настолько смутил. Запрет означал лишь то, что они с Руби должны были отправляться в город лишь в сопровождении Вайсс или Пирры.

А еще он не понимал причин раздражения самой Руби. Все-таки чем больше народу шло вместе с ними, тем веселее оказывалась прогулка.

Впрочем, сейчас мысли Жона занимало кое-что иное. В них преобладали напряжение и опаска, смешанные с сомнениями и страхом, а также приправленные мрачными ожиданиями. Ему требовалось срочно поговорить со старшей сестрой и спросить у нее совета. И это следовало сделать наедине, поэтому он был вынужден пропустить даже их командные тренировки.

Вздохнув, Жон свернул за угол, и тут ему на голову обрушился целый поток ледяной воды.

– Попался! – прокричал кто-то.

Холодный воздух, а также влага, пропитавшая его волосы и одежду, заставили Жона едва заметно дрожать. Он приоткрыл один глаз.

Перед ним стоял Кардин Винчестер с металлическим ведром в руках.

“Убей его уже”, – вздохнул Реми.

Жон проигнорировал его слова. Почему Кардин вообще вылил на него эту воду? Какой в этом был смы-… О! Его глаза моментально округлились.

“Это что, такой розыгрыш?” – уточнил Жон. Неужели Кардин решил разыграть его прямо посреди коридора?

“Эм… ну, наверное? Как бы там ни было, если ты сейчас схватишь его за шею, то-…”

“Так это же замечательно!”

“Хм?”

Реми просто не понимал. Сестры Жона всё время разыгрывали друг друга, а также его самого. Джейд и Хазел – та самая Хазел, которая была его сестрой, а вовсе не дядей – практически постоянно вели шуточные войны. Иногда у них даже получалось заставить Синдер принять во всем этом участие, хотя той подобное очень сильно не нравилось.

И всё же члены его семьи любили друг друга даже больше, чем взрывы. Их розыгрыши никогда не были направлены на причинение вреда, и Жон уже сбился со счета, сколько раз его сестры выливали друг на другу воду из ведер, подвешенных над дверьми. Это являлось, наверное, основным видом розыгрышей!

“Если Кардин чувствует себя рядом со мной настолько комфортно, что решил меня разыграть”, – сказал Жон, – “тогда, скорее всего, он уже перестал считать меня монстром”.

Вот только Кардин теперь как-то нервно на него смотрел, словно чего-то ожидая.

– Но… но это же была святая вода, – наконец произнес он. – Ее благословили десять разных жрецов…

Святая вода?.. Жон понятия не имел, что именно это означало, но звучало довольно солидно. Кардин пошел на подобные траты всего лишь ради одного единственного розыгрыша? Ну, тогда становилось понятно, почему он так сильно нервничал. Кардин просто опасался того, что Жон мог проигнорировать его шутку. Скорее всего, он был слишком застенчивым.

Теперь всё наконец встало на свои места. Кардин протягивал ему руку дружбы и боялся того, что ее могли оттолкнуть. Это было бы равносильно тому, как если бы Янг отбросила цветы, которые Жон ей подарил.

Понимая, насколько сильно он мог сейчас обидеть парня, Жон сделал то единственное, что ему оставалось, – принял вызов и решил поучаствовать в этом соревновании. Улыбнувшись, он положил руку на плечо Кардину.

– Будь уверен, что я обязательно отвечу тебе на эту любезность, Кардин, – произнес Жон. – Теперь тебе лучше спать в полглаза.

Тот побледнел, а ведро выпало из его рук. Кардин отступил на пару шагов назад и, помотав головой, сделал странный знак рукой, после чего вытащил из-под одежды какой-то деревянный медальон. Когда Жон вопросительно приподнял бровь, Кардин и вовсе заскулил, а затем убежал прочь.

Жон удивленно моргнул, посмотрев ему вслед. Ведро так и осталось лежать на полу.

“Хм… кажется, он уже весь в этой игре”, – сказал Жон, подбирая позабытую емкость. – “Извини, Кардин, но мне пока не до того. У меня еще есть кое-какие важные дела”.

Наверное, ему стоило прихватить ведро с собой, чтобы не доставлять лишних проблем уборщикам. Тихий щелчок фотоаппарата заставил его оглянуться. Позади него стояли две девушки, с одной из которых он был прекрасно знаком.

– О, привет, Вельвет.

– Ик… – ответила ему та.

Проклятье, неужели она до сих пор его боялась?

– Вельвет сказала ‘привет’, – произнесла ее спутница, всё еще держа в руках свиток и делая очередную фотографию. – Как бы то ни было, мне нравится твоя рубашка. Особенно ее прозрачность.

Да? Жон опустил взгляд вниз и вздохнул, поежившись от холода. Его школьная рубашка прилипла к телу, и теперь сквозь нее кое-где просвечивала кожа. Он попытался запахнуть пиджак, но тот был ничуть не менее мокрым.

Следовало срочно переодеться.

– Прошу прощения за подобный вид, – сказал Жон. – Кардин только что вылил на меня ведро воды.

Он показал на емкость в своей руке. Может быть, теперь эта девушка не станет считать его каким-нибудь чудаком, разгуливавшим по коридору в мокрой одежде просто для развлечения. Кашлянув, он поставил ведро к стене.

– Как бы там ни было, меня зовут Жон, Жон Арк.

– О, я знаю, кто ты такой, – сказала девушка. – А меня зовут Коко, поэтому можешь так меня и называть. Обычно я добавляю еще что-нибудь про удовольствие от встречи, но сейчас оно полностью принадлежит Вельвет.

Никакого ответа от той, к слову, так и не последовало. Ее глаза оказались расширены, скорее всего, от ужаса, и она явно не хотела встречаться с ним взглядом, уставившись куда-то в район его груди. Дыхание Вельвет стало прерывистым, а пальцы нервно переплетались.

Коко сделала еще одну фотографию.

– Зачем они тебе? – спросил Жон.

– Для Вельвет, – пожала плечами Коко. – Чтобы они напоминали ей о том, как красиво по тебе стекала вода.

– А ей это зачем? Неужели ее так мучает жажда?

– Нет, – быстро произнесла Вельвет.

– Да, – задумчиво кивнула Коко. – Очень мучает.

– К-коко! Н-нет, ничего подобного!

Жон улыбнулся Вельвет, которая пусть и очень сильно покраснела, но всё же теперь смотрела именно на него. Да, она по-прежнему нервничала в его присутствии, но это уже был немалый прогресс.

– Будь у меня что-нибудь, я бы обязательно разрешил тебе это выпить, Вельвет.