— Мне жаль, что всё так получилось, — нахмурился Чарльз. — Одно мне ясно точно: если Гермиона сегодня улетит отсюда с детьми, ты не сможешь помешать ей. Вы оба живёте в Штатах по поддельным документам. Да, вы вроде являетесь гражданами страны, но если ты захочешь установить отцовство и подать в суд, чтобы тебе разрешили принимать участие в воспитание сына — это всё может повлечь за собой проблемы, причём большие. Ты ведь и сам это понимаешь?

— Да, я понимаю, — отрезал Драко. — Ни в какой суд я подавать не собираюсь, я, что, похож на идиота? Чтобы подставлять и её и себя. Но ты понимаешь, дело не только в Хьюго, а в самой Гермионе… я люблю её.

— Ты в этом так уверен? — в голосе друга слышалось сомнение.

— Да, — вскипел Малфой.

— Но ты же мало знаешь эту женщину, — возразил Чарльз и взмахнул рукой, чтобы его не перебивали. — Да, я понимаю, что как оказалось, вы с… Грейнджер давно знакомы, вы учились вместе в Хогвартсе, но ты сам признался, что вы терпеть друг друга не могли. Да, вы один раз переспали по-пьяни, так это с кем не бывает, — усмехнулся он. — Эта твоя бывшая однокурсница спокойно потом вышла за Уизли, родила мужу дочку и жила, пока он не погиб, а о тебе и не вспоминала.

— Гермиона понятия не имела, где я, — возразил Драко. — И суть не в этом, неужели не понятно? Когда я знал её раньше, она мне не нравилась, я на Грейнджер внимания не обращал, как и она на меня. У нас всё началось именно здесь в тот самый день, когда она прилетела в наш городок. А то, что у нас оказался общий сын — это просто стечение обстоятельств. Теперь ты понимаешь?

— Кажется, да, — подумав, ответил О’Нилл. — Тогда о прошлом лучше не вспоминать, — он помолчал. — Но я действительно считаю, что эта ваша идея — привезти сюда женщин — была ужасна, особенно поселить их в тех домишках.

— Да, я знаю, — кивнул Малфой, опустив голову.

— Ты извини меня, я не должен был вмешиваться в твои отношения с Гермионой, — сказал Чарльз, блондин ничего не ответил. — И что ты теперь будешь делать?

— Я не знаю, — пожал плечами Драко. — Каждый раз, когда я пытаюсь с ней поговорить, ничего хорошего из этого не получается. Стоит мне открыть рот и начать говорить о своих чувствах, как я снова её обижаю, — друг улыбнулся, словно признание блондина его позабавило. — Со мной никогда такого не было, — словно оправдывался Малфой. — Это всё похоже на приступ какой-то страшной лихорадки. Остерегайся — это может и тебя коснуться, так что сотри со своего лица эту саркастическую улыбку.

— Нет-нет, спасибо, мне такого не надо, — парировал О’Нилл. — Достаточно посмотреть на тебя.

— Думаешь, я этого хотел или искал? — прикусил губу Драко. — Это случилось само собой. Приехала Гермиона, и вот я уже стою перед ней, как побитая собака.

— Как же так получилось? — задумался Чарльз. — Ты дожил почти до тридцати лет, я до тридцати пяти, и мы до сих пор ни разу не влюблялись?

— И мы гордились этим, — напомнил Малфой. — А вот оно в итоге как всё обернулось.

— Но я так и не понял, что побудило её захотеть уехать? — спросил О’Нилл. — Точно не я, Гермиона сама заговорила об этом, когда мы первый раз с ней разговаривали.

— Она обиделась на меня… ну… когда я сделал ей предложение, — признался блондин.

— Ты, что, так сильно напугал её? Поставил какие-то требования? — поинтересовался Чарльз.

— Видимо, всё из-за того, что я не произнёс достаточно красивых слов, — предположил Драко. — Да, согласен, я не сказал, что ангелы улыбались, когда она появилась на свет, не был романтичным и не пригласил её в ресторан, но ведь я всё равно попросил её стать моей женой.

— Что же ты ей сказал? — в нетерпении спросил друг.

— Ну… точно не помню, — замялся блондин. — Понимаешь, мы были у Бена, кругом было много народу. Я подошёл и сказал Гермионе, что мне не кажется удачной её идея выйти за Пита, да и за всех остальных, кто делал ей предложение.

— То есть другие мужчины тоже делали ей предложение? — поразился О’Нилл.

— Да, — пальцы Малфоя так сжались, что послышался хруст. — Кроме Пита, наверняка, попросили её руки Ральф, Джон, может и Бен.

— Итак, ты стоял рядом с ней у Гамильтона… — поторопил его Чарльз.

— Правильно, — кивнул блондин. — Мы встретили эту Элисон Рейнолдс. Ну, в общем, я сказал Гермионе, что если ей уж так приспичило выйти замуж, то я сам могу жениться на ней.

— Так вот как это было, — с облегчением произнёс друг. — Хоть ты и не спрашиваешь моего совета, но я бы на твоём месте попросил снова, при этом наговорил побольше нежных слов, которых ты так не любишь, — его губы изогнулись.

— Не знаю, смогу ли я, — напрягся Малфой.

— А у тебя, что, есть выбор? — в голосе О’Нилла послышалось раздражение.

— Я не знаю, правда, не знаю, — вздохнул блондин.

— У тебя ещё есть время подумать, сейчас только восемь утра, — посмотрев на часы, сказал Чарльз. — Я пока пойду в офис, а ты сиди и думай.

Похлопав друга по плечу, О’Нилл ушёл. Драко полчаса просидел на диване, за это время он успел вспомнить прошлое, попытался понять, что делать в настоящем, и даже помечтать о прекрасном будущем. Почувствовав, что во рту пересохло, он пошёл на кухню и приготовил себе кофе. Малфой надумал себе план действий, теперь надо было только воплотить его в жизнь.

Через десять минут выйдя из двери, он сразу направился к дому, где жила Грейнджер и её дети. Не успел блондин подняться на крыльцо, как шатенка уже открыла дверь. Она переоделась, сегодня похолодало, и на Грейнджер был прелестный розовый свитер и джинсы, Драко показалось, что она никогда не выглядела так мило.

— Доброе утро, — сказала Гермиона, ей хотелось обнять мужчину, но его странный взгляд и выражение лица заставили её передумать.

— Доброе утро, — ответил Малфой, стараясь говорить спокойно. — Я кое-что принёс для тебя, Хьюго и Розы.

— Они ещё спят, — обернувшись, поведала Грейнджер.

— Это не имеет значения, я отдам это тебе, а ты передашь им, — решил Драко и посмотрел на качели. — Давай посидим здесь.

— Хорошо, давай, — согласилась шатенка, ей стало интересно, что же хочет отдать ей блондин.

Малфой смотрел на женщину: по её взгляду ему показалось, что она не хочет этого разговора, она точно жалеет о том, что случилось ночью, и ей хочется как можно скорее уехать отсюда.

— Это бумаги на Игла, — сказал Драко и протянул ей конверт. — Я отдаю его Хьюго, так ему будет легче уехать. Когда вы устроитесь, дай мне знать, я приеду и привезу собаку.

— Но это твой пёс, — словно ребёнку попыталась объяснить Гермиона.

Малфой печально улыбнулся и не стал рассказывать, как трудно вырастить и отдрессировать настоящую лайку.

— Они любят друг друга, к тому же я хочу, чтобы у моего сына что-то было именно от меня, — попытался донести до женщины Драко. — Можешь не переживать, я не буду рассказывать Хьюго, что я его настоящий отец, я понимаю, что у меня нет на это никаких прав.

— Но, Драко…

— Пожалуйста, Гермиона, позволь мне сделать хотя бы это, — попросил Малфой. — Роза, прелестная девочка, я долго не мог решить, что ей подарить, — он полез в карман и вынул оттуда массивный золотой медальон в форме сердца: — Это принадлежало моей бабушке по линии Блэк, — он с трудом открыл крышку, внутри ничего не было. — Ты можешь вставить сюда любые фотографии. Бабушка отдала мне его незадолго до смерти, я и забыл о нём, это мама положила медальон в свою шкатулку, когда собирала наши вещи, я говорил, что она тщательного готовилась к побегу. Мне бы хотелось, чтобы ты сохранила его, пока Роза не станет достаточно взрослой, чтобы носить его.

Глаза Грейнджер наполнились слезами, когда он положил ей на ладонь цепочку с сердцем и сжал её руку.

— Драко… я не знаю, что и сказать, — растерялась шатенка.

— У меня нет другого способа, чтобы показать тебе, как я люблю тебя и… детей, — не глядя на неё, произнёс Малфой. — Мне хочется сказать — наших детей…

Он встал, чтобы достать из кармана чёрную небольшую коробочку и какую-то старую заколку.