11. Эмигрантский оркестр Шел зимы унылейший триместр, И асфальт под ливнем трепетал. Эмигрантский маленький оркестр Музыку Бетховена играл. Где машин сверкающих мутанты В тишине, лишь изредка, рычали, Собрались седые эмигранты Из страны, ушедшей в мир печали. Схоронив навек свои таланты, В тель-авивской зимней пасторали, В уголке укромном музыканты На обломках памяти играли. 12. Да, я – русский Над Россией угрюмое время, И по лицам размазана мгла, И на душах тяжелое бремя, Словно глыба, тревога легла. Я бродил по дворам петербургским, Там, где грязью забрызганный снег. Я всегда ощущал себя русским, Хоть когда-то предпринял побег. Да, я – русский. Пусть кто-то клевещет, Что чужбина мне стала родней. Я с рожденья России завещан, И навечно мы связаны с ней. 13. На шахматной доске Под сенью мироздания Два разных короля Воюют за сознания. Их место битв – Земля. Сражение жестокое За разумы людей. И время одинокое Средь клетчатых полей Все пишет примечания, Состарившись в тоске. И жаждет окончания На шахматной доске. 14. Декабрьская мечта Хочу увидеть, как растает лёд В лучах слепящих теплого рассвета. Пусть новый год скорее настаёт И нам несёт с собою радость лета! 15. Таежнику Любишь гордые стройные кедры И шагаешь навстречу ветрам, За спиною твоей километры, Что прошел по таежным местам. Но опустится смерти завеса, И найдешь ты последний приют, Там, где башни кедрового леса Над тайгой вековечной встают. 16. Предпочитая город Я люблю заливные луга И течение маленьких речек, Их, поросшие мхом, берега И траву деревенских местечек. Я люблю придорожный ковыль И прямой приозерный камыш, И седую дорожную пыль, И глухую таежную тишь. И люблю я прохладу лесов И деревьев чудесный покров, Но мне ближе фасады домов: Я – созданье больших городов. 17. Зима в России Я вышел в серебряный бор, И снег захрустел под ногами. Я шел сквозь хрустальный простор, Где небо играло тенями. Я слышал серебряный звук Под сводом морозного утра, И красных я видел пичуг На ветках, среди перламутра. В России я был в январе. В одеждах серебряных линий Она улыбалась зиме, И солнцу подмигивал иней. 18. Любимой Любимая, ты мой цветок огня, Того огня, что жив еще внутри. Он до сих пор пылает для меня, Горит, как вестник будущей зари. Любимая, ты мой священный знак, Знак вечности на старом древе лет. Когда вокруг лишь темнота и мрак, Ты для меня всегда в окошке свет. Ты для меня прекрасная звезда. Тобою освещен мой небосклон. Тебя я выбрал раз и навсегда И был твоим сиянием пленен. Так раскрывай пошире лепестки, Чтоб яркий свет заполнил все вокруг, Чтоб не было печали и тоски, И мир исчез в объятьях наших рук. 19. Воин света Рога звонкого слышал я звук И уверенный топот шагов, И оружия медленный стук. Это рыцарь пришел с берегов. Рыцарь света на страже весны, Крестоносец из крепости дня С берегов, где надежды и сны Верой в лучшее грели меня. 20. Ощущение волны Когда тихонько умирает день, Я слышу плеск вселенского океана. Я сам волны его живая тень, Как отзвук исполинского органа. С приливом и с отливом трепещу И многого еще не понимаю, Но в вечном плеске истину ищу И бесконечность в сердце принимаю. 21. Художнику Ты пейзажи творишь в тишине старой крыши, В этом мире такие едва ли бывают. Но я знаю, что ты получаешь их свыше. Ты рисуешь картины, и они оживают… 22. Лицедей Я жестких театральных рамок пленник В кругах людей. Чужим я страшен. Я для них изменник. Я – лицедей И многих уличаю шуткой злою, Взгляд не тая. Веду я честный разговор с собою Внутри себя. 23. Летняя гроза Вот грянул гром, и зажурчали струи По сонным лицам утренних дубрав. Смеялся гром, и капель поцелуи Коснулись листьев, сочность им придав. Июльский дождь наполнил воздух чувством И влажным ароматом летних трав. И все преобразил своим искусством, Всевластие жары на час поправ. |
