Он подошел к груше и пару раз от души саданул по ней.

Сегодня, перед утренним разводом профорг лейтенант Инесса раздавала месячные талоны на птицу, масло и яйца, которых город на прилавках магазинов давно не видывал. С приходом нового Генсека этот важный ритуал обрел регулярность. Вторым важным следствием смены лидера оказалось то, что оперативников принялись отвлекать в рабочее время на бессмысленные рейды по кинотеатрам и местам отдыха граждан. От последнего, кто хотел, быстро научился косить, заменяя себя дружинниками, которых уже официально приходилось отрывать от работы.

Выйдя из кабинета Инессы, Дмитрий, как обычно, оторвал половину «масляных» талонов и протянул приятелю, лейтенанту Савелию Комлеву. Тот, как обычно, попытался отказаться. Но двое детей – не откажешься.

На разводе Дмитрию достался рейд по четвертому маршруту трамвая. Поступили данные, что сегодня на «резине» будет работать некто Вася Зелёный, щипать пассажиров. Чем не угодил органам Зелёный, Дмитрию было понятно. Оперативники прекрасно знали, что у начальства с ворами вась-вась, и если уж поступило такое задание, значит, пресловутый Зелёный сунулся на чужой маршрут без согласования с участковым, или с кем повыше. Видно, придавило беднягу – карточный долг поджимает, или влюбился.

День выдался душный. С самого утра солнце принялось поджаривать город, запекая пассажиров в железных коробках трамвайных вагонов, как яблоки в утках. Дмитрий с двумя понятыми колесил по четвертому маршруту уже битых три часа, а щипач Зелёный все не попадал в поле зрения. Трамваи шли полупустые, а зачем профессионалу полупустой трамвай? Он ждет себе в тенечке, когда работяги повалят во вторую смену на завод точного машиностроения, номерное предприятие. Тут и настанет его звёздный час – вырежет «лопату» у солидного фраера. Все это напоминало Дмитрию популярный сериал «Место встречи изменить нельзя», только там хотели найти, а он просто тянет лямку.

Трамвай пересекал площадь Революции, когда Дмитрий увидал в окно двух девчушек-близняшек. Они шли по обе стороны от мамы мимо магазинов, заглядываясь на витрины с пирамидами консервированной морской капусты и сухой молочной смеси «Малютка», с плохо одетыми манекенами и рулонами тканей неброских расцветок.

Дмитрию вспомнился недавний визит Геры: «Вот же, интересными делами занимаются люди, а ты тут как последний чудак».

– Значит так, ребята, – скомандовал он понятым, сотрудникам их же РОВД – девушке из машбюро и связисту Сане, – если обязуетесь хранить молчание – сейчас расходимся, и встречаемся, – он глянул на часы, – в четырнадцать тридцать на «пятачке». Понятыми, если что, пассажиров привлеку.

Молодые люди с готовностью дали самое честное. Девушка из машбюро глянула благодарно, улыбнулась, и даже показалась Дмитрию вроде как симпатичной.

– Не сомневайтесь, Дмитрий Игоревич, – крикнул Саня из дверей вагона, – не засветимся!

Дмитрий, конечно, знал, где вероятнее всего будет работать Зелёный – три самые людные остановки, включая «Проходную» завода. Поэтому с легким сердцем вышел там и устроил себе небольшой пикник с мороженым и минералкой.

В общем, не поймал он Зелёного. То ли наколка ложная была, то ли у Зелёного тоже источники информации имелись.

А после обеда начался аврал. Всех офицеров собрал в «красном уголке» замполит и огласил ЧП – пропала дочь первого секретаря горкома партии. Известно, что дома не ночевала, а вчера утром вроде видели с приятелями на «Волге», что из гаража обкома, номер такой-то. Взяли на пять минут покататься. «Так, не понял. Отставить ухмылки». Поэтому все переводятся на круглосуточное дежурство, и отслеживать, рыть носом, и если вдруг кому повезёт, если что узнаете, в первую очередь доложить мне, лично. Самостоятельных действий не предпринимать, и никакого трепа. Нам лишние слухи не нужны.

– Петр Семенович, – спросил кто-то из отдела экспертизы, – если ничего не предпринимать, как найдёшь-то?

– Вы, товарищ лейтенант, меньше спрашивайте и больше слушайте. У вас голова, а не кочан капусты, – пояснил замполит и, так как никакого плана поисков не было, отпустил личный состав.

Дмитрий в числе прочих поставил отметку в журнале дежурств, они с Савелием запрыгнули в ПМГшку и укатили на опорный пункт номер три, что на заводе ЖБК.

На опорном, конечно, было душно, и совершенно нечего делать. Устроились в меньшей, где наличествовали два распахнутых окна и хоть какой-то ток воздуха, комнате. Дмитрий предложил Савелию в картишки, но после двух-трех партий «подкидного» мозги у обоих сделались совсем ватные.

Время от времени подъезжала очередная дежурная ПМГшка, набитая то нетрезвыми гражданами, употребившими, презирая жару, немало водки, то мелкими дебоширами, в общем, привычным контингентом. Во второй комнате опорного еще с утра маялась под присмотром сержанта доставленная дружинниками группа школьников, неудачно сходивших на дневной сеанс.

Дмитрий с Савелием высунулись посмотреть: есть ли чего занятного? В другой комнате окон не было, висевшая на проводе под потолком лампочка, казалось, изливала вместе с тусклым светом духоту. Школьники выглядели бледно.

– Отпустил бы ты их, сержант, – предложил Дмитрий.

– Зачем же вы, орлы, с занятий бегаете? В кино сходили? – поинтересовался Савелий.

– Так точно, – ответил за школьников сержант. – Только отпустить Анатолий Петрович не разрешил. Ему надо, для отчётности.

Анатолием Петровичем звали участкового, который, скорее всего, под видом обхода занимался личными делами.

– Так какого хрена они здесь сидят? – удивился Савелий. – Кино когда закончилось?

– Да из школы всё никак не явятся. Ни завуча, ни директора.

– Так, орлы, – обернулся к школьникам Савелий. – Дуйте отсюда, чтоб я вас не видел.

И распахнул дверь комнаты.

Те не заставили ждать. Даже спасибо лейтенанту не сказали.

– С Петровичем мы договоримся, – пообещал сержанту Дмитрий.

Они вышли на крыльцо, размышляя, чем бы себя занять. Подъехал очередной «луноход», он же патрульная машина, и здоровенный усатый старшина-хохол выволок щуплого парня лет двадцати пяти, интеллигентного вида, в джинсах и расхристанной рубахе. Невооруженным глазом было видно, что юноша пьян и еле на ногах держится. На плече у юноши болталась черная сумка. Парочка смотрелась забавно.

– Смотри, Савелий, твой клиент, – толкнул приятеля Дмитрий.

– В чем дело, старшина? – спросил Савелий. – Нарушал? Дебоширил?

– Не, товарышш лейтенант, – заулыбался тот. – В кабаке, прям за столом дрых.

– Что в карманах, ничего запрещенного?

– От, – старшина вытащил из кармана связку ключей и кошелек.

– На каком маршруте?

– Третём.

– Теперь давайте по пятому.

– Эге, – старшина кивнул, отпустил юношу и полез обратно в «луноход».

– Вперед, молодой человек, – ободряюще хлопнул молодого человека по спине Дмитрий.

Они зашли в маленькую комнату. В сумке обнаружились восемь пустых, источавших характерный запах, бутылок из-под пива и одна полная бутылка 777-го портвейна.

– С приятелями принимали, потом решили в кабаке добавить?

– Ну, – ответил юноша.

– Документы есть? – поинтересовался Савелий.

Юноша долго шарил по карманам джинсов. Наконец добыл пачку фотографий и протянул Савелию.

– Вот.

– Что вот? Гляди, Дима, семейный человек, а уже алконавт. Жена?

– Жена и дочка.

– Сколько дочке-то?

– Шесть месяцев. Отпустите меня, товарищ начальник. Недосыпаю. Заснул, ну что здесь такого? Я ж не нарушал?

Юноша продолжил шарить по карманам.

– Вот! У меня комсомольский билет есть.

– Еще и комсомолец, – зловеще произнес Савелий и взялся за бумагу и перо. – Значит так. Где трудимся?

– В КБ номер семнадцать, – убитым голосом произнес юноша.

– Должность?

– Ведущий инженер.

– Даже ведущий, – тем же тоном прокомментировал Савелий и нарочито пристально посмотрел на задержанного.