***

Выхожу на балкон второго этажа во внутренний дворик, с которого открывается отличный вид на малый тренировочный плац, где так любят разминаться охранники замка. Сегодня здесь только Хельга и она уже закончила свою тренировку. Раздетая, в подпоясанной рубахе и кожаных штанах, с заплетёнными в косу волосами, девушка разматывала с пальцев ткань, защищавшую костяшки от чересчур сильных ударов по набитой соломой и опилками груше.

Только собралась спуститься вниз и поздороваться, как во дворе появился староста. В чёрном кафтане, сутулый, какой-то весь свалявшийся, будто половая тряпка. Издали трудно разобрать выражение его лица, но походка выдавала тяжесть и глубокую усталость, запрятанную в измученном теле. Он что-то негромко сказал Хельге, кажется поздоровался, раз она закивала в ответ.

Чтобы расслышать слова старика, медленно, скрываясь в тени, прошла по балкону поближе, всё лучше разбирая его речь. Они говорили обо мне.

— Лэри, прогоните её, лэри Хельга! — заискивающе, но непреклонно причитал мужчина, подобострастно склонившись перед ней. — От неё одни беды!

— С чего ты взял, что имеешь право с подобным обращаться ко мне? — холодно спрашивает Хельга. В её глазах мелькнуло нечто недоброе.

— Как она пришла — люди стали умирать! Дикие вернулись, беды пришли! Вновь прячемся от луны по подвалам и клеткам, вновь кровь течёт по улицам! — не унимался старик. — Она — шайтан! Демон, а не человек! Враг!

Хельга рассмеялась.

— Неужто ты, Махо, байки удумал мне рассказывать? Да ещё в такой час? Наговариваешь на гостя нашего? А плетей за такое не желаешь получить? — взъярилась Хельга. Подбоченившись, она как будто стала выше — нависла над старостой, сверкая глазами.

Но не сдался старик, не отступил.

— Она оборачивается зверем по ночам! — воскликнул он. — Есть доказательства! — на щелчок пальцев выбежала служанка Иза, в руках девушка несла простынку. Протянув её Хельге, поклонилась и быстро-быстро переставляя ногами удалилась.

— Что это? — непонимающе спросила волчица, разглядывая изодранную тряпку.

— Это постельное бельё вашей гостьи. Иза принесла сегодня утром. Смотрите — это следы когтей!

— Она человек, а не животное! — вновь разозлилась Хельга, отбрасывая простыню. — Ваши сомнения беспочвенны!

— Есть свидетель! Стражник, что стоял у дверей Елены в ночь, когда погибла Лидия! Он видел, как Елена соблазнила вашего отца! Она имела вид дикой волчицы! Управляла им, приказывала, что делать!

В ответ Хельга сильно ударила старика по лицу и тот упал, испуганно сжавшись, боясь новых ударов.

— Не смей! В твоих словах крамола! — зашипела девушка. — Кто ты такой, чтобы бросаться такими обвинениями? Приведёшь ко мне стражника, что посмел оставить пост. Его ждёт суд за побег, а вас за укрывательство беглеца!

— Лэри Хельга! — плаксиво простонал староста, всем видом показывая раболепие и полное подчинение власти женщины. — Я бы мог, да он сбежал как узнал, что кан-альфы нет в замке! Никакого порядка…

— Стража! — крикнула Хельга и на её зов вышли двое стражников. — Заключить этого человека под арест! И пусть все узнают — его будут судить по законам военного времени! За своеволие и крамолу! Также выгоните Изу из замка — пусть возвращается в семью. Её поведение — недопустимое и опасное.

Староста Махо канючил до тех пор, пока не скрылся из глаз. Его почти волоком протащили по снегу стражники, а он всё пытался гнуть свою линию, выдавая новые порции своих идей касательно того, кто я такая. Как только его голос потерялся, из Хельги будто стержень вынули, она обмякла, опустила плечи, слегка ссутулившись. Медленно она подошла к брошенной тряпке и подняла её, расправив, внимательно рассматривая резаные линии.

— Что скажешь? — негромко спросила она, повернув голову в мою сторону.

По крутой лестнице я спускалась достаточно долго, чтобы успеть остыть и подойти к девушке с невозмутимым лицом. Чего нельзя сказать о том, что творилось под бесстрастной маской.

— Я определённо не шайтан, — сказала, принимая простынь из её рук. — И утром эта тряпка была цела, когда я выбралась из постели.

— Но всегда есть какое-то но? — спокойно спросила она.

— Есть вероятность, что со мной действительно не всё в порядке.

Мы стоим в центре тренировочного плаца, под ногами вытоптанный снег и опилки, а вокруг гуляет ветер. Никого нет рядом. После всех приготовлений, ночь провели в её смежных комнатах, чтобы не испытывать стеснения. Это время, хоть и прошло без происшествий, всё равно оставило тягостное послевкусие. Почему нет барабанов? Завтра взойдёт полная луна, самый пик агрессии, а страшного ритма не было. Это значит, что Вельямину удалось победить Райво? Или же…? Другие варианты звучали слишком плохо, чтобы произносить их вслух.

— И обо всём, что со мной происходит, известно Вельямину, — закончила говорить, наблюдая за невозмутимой Хельгой.

— Хорошо, — кивнула она, принимая на веру мои слова. — Твоё слово против слова старосты. Он будет наказан.

— За беспокойство?

— За ложь и подстрекательство, — сказала как отрезала, но всё-таки решила прояснить. — Староста — это нить от них к нам. Он должен остужать горячие головы, а не распалять пламя. Его задача — покой и верность. Сама возможность тех слов, что он озвучил, — неприемлема. Людской бунт остужается многочисленными казнями, а мы не можем себе этого позволить в таких условиях. Это приведёт к резне. Поэтому его удалят в камеру подальше от людей. А из замка выгонят всех неблагонадёжных.

По глазам волчицы видно — не это беспокоило девушку. Она напряжённо думала о другом предателе.

— Почему Толик пошёл к людям, а не к Вельямину? Почему сбежал?

— Вельямин приказал Толику уйти, — осторожно сказала я. — Возможно, Толик встретил кого-то из людей уже за пределами замка?

— Он был в ту ночь в твоей комнате?! — полувосклицательно-полувопросительно высказалась девушка.

— Дикость привела его ко мне, — прошептала, слегка склонив голову. — Но не стоит об этом.

Тишина обрушилась со всех сторон. Замок будто вымер, что было недалеко от истины. Многие волки остались в своих комнатах, запертые в подвальных помещениях и камерах. Немногие оставшиеся сейчас в городе занимаются укреплением стен, жилых помещений и домов. Идёт полномасштабная подготовка к длительной осаде, заточенная под малое количество обороняющихся. Никто не знает, сколько волков выстоит, когда наступит полнолуние. Ахлик готовил замок ко всему. Даже ступенчатой кольцевой обороне на случай, если жителям придётся защищаться друг от друга. Последний рубеж — сам замок, поэтому здесь сейчас почти никого не было.

Хельга взяла под руку и мы медленно пошли внутрь замка — недолгая передышка закончилась, её ждут дела, а меня очередная попытка разговорить Михо. Я верила, что ещё есть шанс достучаться до него.

***

План был прост. Ожидание приправленное страхом, немного нервного хождения по комнате. Отказ от еды. Изломанные ногти. Я не умею ждать, хотя ожидание это единственное, что объединяет всех нас.

Чтобы скоротать время, взяла какую-то книгу из библиотеки Вельямина. Кажется, это сказка про охоту. Или же очередная легенда. Быт оборотней не слишком разнообразен, для человека, смотревшего и читавшего книги и фильмы про них это было странно. Я как-то не задумывалась, что в сказочном мире могут быть настолько приземлённые вещи, как стирка, уборка, ремонт и готовка, и много других прозаичных дел. Короче — бытовуха. Работа, скука и вера в сказки. Не даром они столько их сочинили.

Я умудрилась вытащить книгу словно посвящённую моему сну. В ней шла речь о прародителе местных оборотней. Гигантском духе, из пасти которого вышли первые волки. Это была всего лишь сказка, ничего более. Её цель — преподать урок смирения перед двойственностью своей натуры. Урок принятия себя в обоих обличиях. И как в моём сне, главные герои сказки, склонили головы перед прародителем, принимая второе я и превращаясь в прекрасных и могучих зверей, побеждающих врагов-драконов.