POV Розмари Хэзевей

После того, как подруги мне рассказали, что я натворила, я долго не молга прийти в себя. Серьезно: уже успели исключить Мию Ринальди, Эйвери Лазар и девушку по имени Метт Уайт, потому, что они провалили испытания. Нас осталось семнадцать.

— Хей, малышка, — послышался знакомый голос. Я усмехнулась, стараясь прогнать неприятный осадок:

— Малышка у тебя в штанах, Ивашков, — я резко обернулась к нему. Он тоже расплылся в усмешке. Обожаю этого парня за то, что с ним можно нормально пошутить.

— Откуда знаешь? Ты ведь не видела…

— И не собираюсь. Я не планировала себе инфаркт от разочарования в восемнадцать, Адри, — я уже вовсю смеялась. Адриан тоже улыбался. Видимо, его целью было развеселить меня.

— Не думаю, что ты так уж и разочаруешься… — надулся мой приятель. Я откинула назад волосы и вышла из комнаты, закрыв дверь. Адриан пошёл за мной.

— Знаешь, Ивашков, на улице растёт подорожник. После того, как я тебе врежу, он тебе пригодится, — я мило улыбнулась ему. Он оценил шутку. — Ладно, шутки шутками, а ты зачем пришёл?

— Я насчёт Дмитрия. Что ты к нему чувствуешь? — спросил он. Я, честно говоря, растерялась. И сейчас, привычно спускаясь по лестнице на первый этаж в столовую, чтобы поужинать, я размышляла о том, что действительно происходит в моём сердце, когда я думаю о Дмитрие. Я больше… не чувствую к нему ненависти.

— Ничего, — ответила я. Ложь. Я почти дошла до столовой, желая поскорее раствориться в толпе розовых курочек, которых с каждым днём становится всё меньше и меньше, лишь бы Ивашков не говорил о значении Дмитрия в моей жизни.

— Слушай, я не знаю, кто он для тебя. Может, ты и сама не знаешь. Но только слепой не увидет, что он тебе дорог. И ты должна сохранить отношения между вами, какими бы они ни были.

Сказав это, Адриан словно растворился в воздухе, также, как я в скором времени растворилась в разговорах с Лиссой и Сидни. И только пустующее место Таши отвлекало меня от мыслей.

***

POV Дмитрий Беликов

— Любовь — это заразно? — спросил я. Боже, какой же идиот… Мои мысли подтвердил многозначительный взгляд друга. Да я знаю, что придурок.

— Ты придурок только потому, что полюбил Розу, которую ты сам же предал. С тобой что-то не так, — выдохнул Кристиан, продолжая что-то печатать в телефоне.

— Снова оскорбления, Крис? — выдохнул я, стараясь вывести толику реального совета из его фразы.

— Снова правда, которую ты так и не научился слушать, — ответил друг. Я закатил глаза.

— Шрамы у меня уже от твоей правды, — ответил я, отложив на стол список оставшихся девушек. Я поднялся и пошёл в комнату номер двенадцать.

Подойдя к нужной двери, я понял, что она открыта. Заглянув в комнату я увидел Розу. Она сидела на кровати, прижимая колени к груди. А рядом с ней лежала… голубая тетрадь. Та самая голубая тетрадь, которой она сделала своим личным дневником в семь лет. Она её до сих пор хранит? И открыта… первая страница. Та самая, на которой она написала обо мне.

Только сейчас я понял, что Роза подрагивает, всхлипывая, и судорожно пытается стереть слёзы руками. Только, кажется, вместо того, чтобы улучшить ситуацию, она только сильнее все ухудшила: размазала тушь по всему лицу, и теперь она больше была похоже на панду. Такую милую панду.

Незаметно для себя я оказался в комнате. Я просто взял и зашёл. Я сжал руку в кулак и постучал по двери, надеясь, что она простит мои страдающие правила приличия. Она резко повернулась и посмотрела на меня. Удивление и испуг сквозили во взгляде кофейных глаз. Она действительно была похожа на панду.

Я ещё раз окинул тетрадь взглядом. Она это заметила и посмешила закрыть её и спрятать в ящик прикроватной тумбочки. Я слегка улыбнулся, наблюдая за ней. Как я не замечал? Ведь у неё точно такие же движения, как у моей Розы. И взгляд такой же. И плачет она точно также.

Я слегка нахмурился. Она посмотрела на меня с немым взглядом. Точно, моя Роза. Нам с ней не нужны были слова. Я понимал её взгляд, а она вообще читала мои мысли.

Я пошёл в ванную, открыл ящичек рядом в раковиной, и в нём нашёл ватные диски. Взял с полки мицелярную воду и намочил ватку этой жидкостью. Бутылочку поставил на место, а диск взял с собой.

Сел рядом с ней, аккуратно взяв её за подбородок и чуть подняв голову. Она не сопротивлялась, только смотрела на меня и ждала, что я буду делать. Я нежно прикоснулся ватным диском к чёрным разводам туши и начал аккуратно стирать их. Так, в полном молчании, я вытер потёкшую тушь, и Роза больше не была пандой. Теперь она опять была очень красивой девушкой.

В её глазах я видел отражение своих. Почему я не замечал, какие они глубокие — её шоколадные глаза? Я никогда не задумывался над тем, как она видит меня. А тепепь понял. Она переживала. Все одиннадцать лет. А я так безобразно поступил с ней.

Я наклонился к ней, мягко соприкоснувшись губами. Я чувствовал, как колотится её сердце, а моё следует его ритму. Как кровь приливает к вискам, в жилах закипает кровь, вместе с адреналином и великим множеством эндорфинов.

Я целовал её очень аккуратно, будто она — куколка из тонкого дорогого хрусталя. Больше я не покину её. Не смогу. Не смогу разбить этот хрупкий хрусталь, из которого сделано её сердце. Да и своё фарфоровое — тоже.

***

POV Василиса Драгомир

Всегда ли это так волнительно — видеться с человеком, по которому буквально сходишь с ума? Да. Да, это трудно. Но если не сделать этого — то трудности усиляться. Люди станут друг-другу чужими, и им уже не нужна будет их встреча. Именно поэтому, как бы мне ни было тяжело, я должна пересилить себя и рассказать Кристиану о том, что я чувствую к нему.

И вот я стучу в голубую дверь. Немного хриплый голос отвечает мне «войдите», а затем опять стихает. Я открываю дверь и захожу. Вот он, Кристиан. Он был немного зол, я видела, но как только он увидел меня, то сразу же поднялся с пола, бросил своё занятие, каким бы оно ни было, и улыбнулся.

— Привет, Лисса, — он криво улыбался, но это получилось очень даже мило. Я вижу, как он старатся держаться вежливым, хотя на самом деле он любит язвить и давать едкие замечания и комментарии. Однако мне он улыбается. И это вызывает улыбку и у меня.

— Привет, Кристиан. Знаешь, я должна тебе кое-что рассказать… — протянула я, пытаясь удержать на лице приветливую и добрую улыбку. Он немного насторожился, но кивнул. Я набрала в легкие побольше воздуха. Сейчас, или никогда!

— Крис, ты мне нравишься. Как парень, — я сказала это. Сказала.

Я видела, как вытягивается его лицо. Это было немного неожиданно как для него, так и для меня, однако я рада, что смогла это сказать.

— Знаешь, Лисса, ты мне тоже, — он кивнул. Я взглянула на него и улыбнулась. Он тоже улыбался. Готова поспорить, его наполнили такие же чувства, как и меня.

Он меня поцеловал.

Нежно прикоснулся к моим губам, а потом мягко, аккуратно, будто боясь, переводил это из детствого «чмока» на более взрослый уровень. И от этого сносило крышу. Это было замечательно, незабываемо.

***

POV Розмари Хэзевей

Какие вы испытаете эмоции, если вас поцелует любимый человек? Небольшой страх? Радость? Счастье? Бабочек в животе? Или, может, облегчение? Я почувствовала всё и сразу. Этакий ураган чувств захватил мой разум, пока я тонула в его поцелуе. Да, это тот случай, который сложно описать словами. Получится только почувствовать…

Мы оторвались друг от друга и начали глубоко и прирывисто дышать, восстонавливая дыхание. Кислород в лёгких ушёл на нет, и теперь его необходимо восполнить.

Дмитрий смотрел на меня, и в его взгляде сквозили нежность, забота, любовь. Чистые и непорочные, лишённые пошлости и задней мысли, это был не инстинкт, это было чувство. И я знаю, что счастлива.

— Я должен тебя покинуть, принцесса, — он слегка улыбнулся, аккуратно и по детски чмокнув меня.

— Увидимся на ужине, — ответила я, кивнув. Мне тоже нужно кое-что сделать. Рассказать Драгомир о произошедшем и спросить об их с Кристианом обстоятельствах.