Что она выкрикивала? Угрозы? Предупреждения? Предаваться воспоминаниям было некогда. Из-за закрытой двери валил ядовитой, удушливый дым, принявшись метаться по комнате, заставляя слезиться глаза. Я закашлялась.

Сильный удар в дверь заставил ту распахнуться, а меня отлететь в сторону.

– Ну, тварь! Где ты?! – ревел мой преследователь, похожий на сбежавший из Бездны темный дух. – Выходи, гадина!

Дым сослужил мне хорошую службу, скрыв от взгляда преследователя. Я успела добраться до окна и распахнуть его. Приток свежего воздуха будто плеснул масла в огонь, языки пламени удлинились, а дым из серого превратился в черный.

Шагнуть на широкий резной карниз было делом нескольких секунд, но ухватиться за водосточную трубу, чтобы без труда спуститься по ней, я не успела. Жесткие пальцы упрямого преследователя, упорно не желающего отставать, обвились вокруг щиколотки и потянули меня назад, в геенну огненную.

Лягаясь, как перепуганная лошадь, я кажется ударила его то ли в лицо, то ли в грудь, после чего его пальцы на мгновение разжались, но для меня это обернулось не спасением, а гибелью. Я кубарем покатилась вниз.

С четвертого этажа.

Когда небо и земля резко меняются местами, сложно понять сразу, уцелел ты или нет.

Первое, что я почувствовала, это изумление от того, что мне не больно. А ещё страх, что как только первое шоковое состояние пройдёт, больно всё-таки будет. По крайней мере утонув в чём-то обманчиво мягком встать я не могла, хотя руками и ногами, кажется, двигала.

Потом поняла, что меня держат. Кажется, на руках. И с немым изумлением воззрилась на того, кто удосужился так ловко меня поймать. Да ещё и удержать на весу в придачу. Как такое вообще возможно?

В нескольких дюймах от меня парило нечеловечески белое лицо, на котором ярко выделялись кроваво-алые губы. Для того, чтобы запомнить ещё какие-либо детали облика, я была в слишком смятённом состоянии.

– Вы… вы в порядке? – прохрипела я.

– Я?..

В этот момент дверь распахнулась и, обдавая нас запахом едкой гари, из горящего нутра дома вывалился кошмар моих последних часов.

Интуитивно я сжала пальцы, вцепляясь в одежду моего незвано-негаданного спасителя:

– Помогите, маэстро, – скороговоркой проговорила я. – Не отдавайте меня ему, пожалуйста!

Я не противилась, когда меня поставили на землю.

От преследующего жуткого монстра теперь отгораживало плечо незнакомца.

– Отойдите! – хрипло прорычал тот. – Я не хочу причинять вам вред. Но эта мразь заплатит за то, что сожгла мой дом. Она ещё пожалеет, что на свет родилась.

– Опустите оружие, – прозвучало в ответ.

Голос был тихий, ласкающий, словно бархат, низкий, похожий на мурлыканье большого чёрного кота. Такие голоса женщины слышат в тайных сладких снах чтобы тосковать по ним, просыпаясь.

– Она моя по праву! Я взял её на Улице Удовольствий, в Красном районе. Она не отработала задаток, выставила меня посмешищем, да ещё устроила пожар в придачу!

– Он говорит правду? – чуть повернув голову, спросил мой спаситель.

– Конечно, я говорю правду! – в ярости прорычал надоевший мне до смерти мерзавец.

– Я не к тебе обращаюсь, милый, – угрожающе мягко, с заставляющей холодеть душу насмешкой, проговорил неизвестный. – Я хочу услышать, что скажет эта куколка?

– Не знаю я никаких районов! Мне просто некуда было идти, а на улице так холодно. Я хотела погреться, вот и села к нему в карету, а он… он…

Я не знала, какие подобрать слова для описание тех непристойно-грязных минут, что этот человек заставил меня пережить. От стыда горели щёки.

Холодный ветер выбивал из моего измученного тела последние остатки тепла. Стараясь хоть как-то удержать его, я обхватила свои плечи руками.

Незнакомец развернулся ко мне уже вполоборота, повернув не только шею, но и корпус. На мгновение померещилось, что глаза его отливают зловещей зеленью, как у кошек, охотящихся в ночи.

– Разве ты не знаешь, для чего мужчины приглашают красивых девочек к себе в карету на ночь глядя? – журчал ровно, как вода по камешкам, его шелковисто-вкрадчивый голос.

Я не знала, что ответить.

– Что ж молчишь?

– Я не пойду с ним. Не подчинюсь ему. Не стану делать то, что он хочет.

– Ясно.

Сейчас я не могу поручиться за то, что мой навязчивый поклонник напал первым, но в то мгновение я в этом не сомневалась. Всё произошло мгновенно. Размытая чёрная тень, словно разлетающиеся в стороны крылья, неясный блик-отблеск. Потом тень уплотнилась, вновь превращаясь в человека, только вместо рук у него были, как мне показалось, острые, изогнутые сизые когти, обагрённые кровью.

Волосы, упав на лицо моего спасителя, скрыли его от меня.

Выпрямлялся он медленно, проводя тыльной рукой по губам. Подняв руку в пригласительном жесте, протянул ко мне узкую ладонь с нервными, тонкими, как у музыканта, пальцами.

Словно зачарованная, я молча смотрела на него, трясясь от холода всё сильнее.

– Спасибо, – выдавила я наконец из себя. – Спасибо, что вступились…что помогли… и что… убили его.

–Я убивал куда более приятных людей за куда меньшие прегрешения, мне это было не сложно. Не стоит благодарности.

Он неторопливо приблизился, кладя горячую руку мне на плечо:

– Мне ты скажешь, как тебя зовут, девочка?

Я замотала головой.

– Нет? – удивленно приподнялись тёмные брови.

– Я не знаю своего имени. Вернее, не помню его.

– Где ты живешь, тоже не помнишь?

– Нет.

– А ты, случаем, не врёшь, куколка?

Я поглядела на него почти обиженно, невольно придвигаясь ближе. Так было теплее.

– В этом мире есть непослушные маленькие девочки, любящие искать приключения на свои очаровательные маленькие попки, – с улыбкой сообщил он мне. – Девочки, сбегающие от родителей из дома?

– Если бы я помнила где мой дом, маэстро, я бы не была сейчас здесь с вами. Я пошла бы туда незамедлительно. Там… там, наверняка, гораздо теплее…

– Да ты совсем закоченела, крошка.

Скинув с себя плащ, он набросил его мне на плечи, сразу же окутав каким-то незнакомым приятным запахом и блаженным теплом. Я благодарно завернулась в столь щедро предложенный подарок.

– Сколько тебе лет ты тоже не помнишь?

Пришлось снова мотать головой. Я не помнила.

– Надо же тебе было вот так, буквально, свалиться мне на голову. Что же теперь с тобою делать, а? – задумчиво протянул он.

– Не знаю.

– Сегодня ночью все три луны слишком ярко сияют на небе, – голос незнакомца зазвучал ещё мягче и вкрадчивее. – Полнолунье Трёх Лун, время Великой Охоты. Знаешь, человеческий детёныш, такие как я, в стародавние времена без жалости пожирали таких, как ты – тёплых, нежных, девственно-чистых. Вас приносили нам в жертву, чтобы мы могли утолить свой вечный голод перекусив ваши тонкие шейки. Это всё упрощало, не находишь? Хотя, о чём это я?.. Ты ведь даже имени собственного не помнишь, что тут говорить о старинных легендах далёких Синих Гор? Ладно, крошка, буду считать тебя своей добычей.

Незнакомец напрягся, прислушиваясь.

–Вот задница тролля! – оскалился он, – Сюда спешит департаментский патруль.

Я ничего не слышала. На улице было темно и тихо.

– Уходим. Быстро!

Подхватив меня на руки мой прекрасный рыцарь небрежно перекинул меня через плечо, будто я была кульком с мукой. Он не побежал по дороге, как я ожидала, а зачем-то прыгнул на стену, легко и ловко взбираясь по ней вверх.

Небо и земля снова перемешались перед глазами. Меня замутило, и я провалилась в темноту, кажется, в очередной раз потеряв сознание.

***

Комната, в которой я пришла в себя, была похожа на Знак Вечной Жизни – круглая, словно её не строили, а рисовали. От пола до потолка ниспадали легкие, струящие под лёгкими тёплыми сквозняками, драпированные занавеси. Колышущаяся ткань создавала впечатление неустойчивости, ирреальности пространства.