— Дела всё так же плохо, — отвечал Никита, — мне грозит банкротство. Твоя помощь была бы весьма кстати, но я всё понимаю — ребёнок. Таня мне всё рассказала, ты очень устаёшь. Поэтому я не смею давить на тебя.

Проглотив недоумение, я собралась с мыслями, неужели моя сестра работает в его филиале? Значит, он пытался через неё выйти на меня, а она намеренно не дала ему этого сделать?

— Таня работает на тебя?

— Да, — отвечал друг, — пока ещё мы все держимся, но думаю, через четыре месяца нас всех погонят.

— Ситуация сложная. Что ж, во имя нашей дружбы я помогу тебе. Дай мне две недели на поиск няни, согласуй мою кандидатуру на должность стресс-менеджера с управляющей компанией и готовь приказ о моём назначении. Вышли мне все материалы — объём производства, распределение внутренних финансовых потоков, экономические показатели, список поставщиков сырья со всеми счетами и накладными, и то же самое для твоих потребителей. И ещё, к моему первому рабочему дню подготовь краткую характеристику всех сотрудников. Кризисного директора тебе уже прислали?

— Обещали. Некий Лазов Юрий Михайлович.

— Я знаю его, — обрадовалась я, ибо этот человек был моим наставником на прошлом месте. — Мы сработаемся, действуй.

— Я твой должник.

Мои губы искривились в нервной дрожи, да, придётся оторвать от себя сына и каждый день видеться с сестрой, но на кон была поставлена моя жизнь.

Мне было тяжело влиться в социум, ощущение того, что все всё знают о моих семейных проблемах, параноидально сводило с ума. Неимоверным усилием воли я подавила свои страхи и переживания, хладнокровие было единственным моим спасением, оно оберегало меня от порядком истощивших душевных терзаний и вечного голода моего нового «союзника». За считанные дни тонкая корочка льда сковала моё истерзанное сердце, заставив его огрубеть и покрыться толстыми рубцами. Отчаяние и страх сменились надменностью и ненавистью, позиция судьи укрепилась в моём сознании и не оставляла никому из моего окружения права на ошибку. Эта схема была отработана мной за пять лет стремительно развивающейся карьеры и усилена влиянием Дярго, которому все происходящие со мной метаморфозы явно пришлись по вкусу. К своим профессиональным обязанностям я приступила жадно, вникая во все тонкости этой фармакологической фабрики, наблюдая за работой персонала, проводя собеседования и тренинги. Уже через месяц у меня был готов чёрный список сотрудников и схема реструктуризации предприятия. Оставаться беспристрастной и холодной мне помогал Дярго, которого я призывала каждый раз, когда присутствовала на переговорах с инвесторами или поставщиками. Он позволял мне видеть их слабости и выдавал мысли, ну, а взамен я подготавливала ему «трапезу» из любивших выпить грузчиков, дам, предпочитающих продвигаться по карьерной лестнице через постель, и любого, кто был слаб и презираем мною. Таня — первая, на кого он откликнулся жадной вибрацией, ведь она питала его долгое время, пока не передала мне. Я могла его сдержать и не дать её в обиду… могла, но не хотела.

Эхо разносило по длинному светлому коридору стук моих каблуков, проходящие мимо люди настороженно смотрели на меня и учтиво кивали в приветствии. Пухлая папка недовольно шуршала под моими пальцами и требовала разжать объятия. Я толкнула дверь генерального директора и вошла в просторный кабинет. Бледный Никита стоял около своего стола и пытался вставить хотя бы слово в дребезжащий поток возмущений, исходящий от заплаканной пожилой женщины, сжимающей в руке извещение о сокращении.

— Вы понимаете, что невозможно прожить на одну пенсию? — кричала она. — Эта работа для меня жизненно необходима! И неужели вы сильно сэкономите на моей зарплате кладовщика.

— Мария Ивановна, — лепетал Никита, пытаясь успокоить сотрудницу.

— Вы не одни попали под сокращение, — ледяным тоном я врезаюсь в разговор, — решение принято и обратной силы не имеет.

— Вы меня на смерть обрекаете! — визжала женщина.

Мои веки прищурились, я впилась взглядом в её глаза, отчего она сразу замолкла, и подошла ближе, искривив в надменной ухмылке губы.

— Мы оповестили вас заранее, — спокойно проговорила я, смакуя каждое слово, — у вас есть целых три месяца, чтобы найти новое место. Если вы прекратите истерику, то я готова дать вам положительную рекомендацию.

На глазах женщины выступили слёзы, её руки дрожали, и голос неуверенно покидал грудь:

— Почему я?

— Вы не являетесь критичным специалистом, — продолжая жечь взглядом свою пленницу, чеканила я.

— Степан Петрович тоже пенсионер… — начала она.

— Степан Петрович — наладчик производственных линий, — перебила я, слегка повысив голос, — его труд очень ценен для нашей фабрики, его я намерена удерживать любой ценой.

— Моей зарплатой? — ухмыльнулась Мария Ивановна.

— Да, — не собираясь деликатничать, ответила я.

Женщина мгновенно вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Я спокойно положила папку на массивную крышку стола и подошла к Никите.

— Зачем ты так с ней? — спросил он.

— А в чём проблема? — улыбнулась я в ответ.

— Можно было мягче.

— Мягче — дольше, а у меня нет времени.

Он внимательно посмотрел на меня, потом резко схватил мою руку и подвёл к зеркалу, останавливаясь за моей спиной и обхватывая плечи.

— Кого ты там видишь, Алекс? — тихо проговорил парень, почти шепча эти слова мне на ухо.

Я внимательно всмотрелась в женщину в отражении. Её малахитовые глаза, прищуриваясь, окидывали зрителей ледяным взором, тонкая белая кожа обтягивала высокие скулы, а чётко очерченные губы слегка изогнулись в презрительной ухмылке.

Рука Никиты легла на пламенную голову, слегка наклоняя её, пальцы скользнули по волосам, отчего огненные пряди упали на девичье лицо и обнажили шею. Выражение лица женщины не менялось, даже когда горячее дыхание снова коснулось мочки её уха.

— Раньше я очень сильно любил её, — не дождавшись моего ответа, проговорил Никита. — А знаешь за что?

— За что? — спросила я, и мой голос звучал на удивление равнодушно.

— За её доброту и любовь к жизни, — отвечал бархатистый голос. — Ты такая красивая, Алекс, но настолько холодная и жестокая, что начинаешь пугать меня.

Его руки не торопились выпускать меня, ладонь так и покоилась на моём затылке, ещё лет пять назад его прикосновения вызывали во мне трепет, и подавить его было очень сложно. Теперь я не чувствовала ничего… абсолютно, лишь холод и апатию.

— Ты позвал меня затем, чтобы я спасла твой филиал, — всё так же отрешённо ответила я, — а не любила весь мир. Я выполняю поставленные передо мной задачи.

Его руки соскользнули с моего тела, он сделал шаг в сторону и, хмуря брови, раскрыл принесённую мной папку. Я подошла ближе и начала водить пальцами по диаграммам и таблицам.

— Нам нужно сократить ещё две тысячи человек, списки уже готовы и находятся у начальника отдела кадров. Я уже договорилась с компанией «Home doctor», они будут поставлять свои ингаляторы с нашими ингаляционными растворами, их составы в самом конце, можешь взглянуть.

— Но для ингалятора не нужны специальные растворы, можно обойтись простым физраствором, который есть в каждой аптеке и стоит копейки, — перебил меня Никита.

— Да, но простой обыватель об этом ничего не знает и купит то, что выпишет врач и настоятельно порекомендует производитель аппарата, — пояснила я, снисходительно улыбаясь.

Он окинул меня пристальным взглядом и, нервно проведя рукой по своей небритой щеке, спросил:

— Значит, ты уже и с клиниками договорилась? Ну, и сотрудничество это выстраивается не на приятельских отношениях, я прав?

— Конечно. «Home doctor» от нашего сотрудничества уже получил аванс и вместе с ним 15% от прибыли с продаж, поэтому они будут крайне заинтересованы в реализации нашей продукции. Ну, а клиники получат пробную бесплатную партию оборудования и наших лекарственных средств. Чем чаще они будут назначать нашу продукцию своим пациентам, тем внимательнее мы будем относится к их проблемам и частично решать их благотворительными перечислениями, что значительно снизит нам налогообложение. Так что одни плюсы.