По пути обратно дверь не подвела. В старинных зеркалах скользнуло отражение серого костюма в полоску, лысого черепа и крошечной оправы на толстом носу. Неурочный гость дворца Юсуповых бесшумно растворился в полумраке анфилады залов.

В Синей гостиной царил хаос. Случайный посетитель принял бы происходящее за внезапную эвакуацию Дома мод. Здесь организовали гримерную для подготовки моделей к предстоящему показу. Между вешалками метались костюмеры и визажисты. Белый свет ламп отражался в зеркалах и слепил глаза. Взмыленный администратор отдавал распоряжения, сверяясь с длинным списком. Юные модели разной степени обнаженности поспешно готовились к выходу на подиум.

Только один человек в гостиной не участвовал в общей суете. Шкафоподобный охранник невозмутимо замер возле раскрытого чемоданчика-сейфа, лежащего на белом столике с гнутыми ножками. Завойчинский, пожилой сотрудник ювелирного дома, сопровождающий драгоценности на аукцион, таким хладнокровием похвастать не мог. Озираясь на столпотворение вокруг, он теребил в руках несвежий шелковый платок, то и дело протирая потный лоб. В помещении становилось душновато.

Внезапно крик боли хлестнул по гостиной. От неожиданности несколько женских голосов взвизгнули следом. Охранник пружинисто обернулся, отыскивая взглядом источник звука. Упав на ближайший пуфик и сцепив зубы от боли, Вероника Козлова дрожащими руками сняла туфельку. Побледневшие стилисты с ужасом смотрели на ее окровавленную ступню. Между пальцами торчал острый осколок стекла. На паркет упало несколько капель крови.

– Аптечку! – зашипел координатор показа, выводя всех из состояния ступора. – Быстро!

Как часто бывает в подобных случаях, аптечка никак не находилась, и ногу перевязали чем смогли – салфетками и платками. Вероника тихо стонала. Координатор нарезал круги по гостиной как голодный тигр. Стекла его очков раздраженно взблескивали.

– Козлова, работать сможешь? – не выдержал он. – До выхода полчаса!

– Да! – Вероника вскочила с места. И тут же опустилась обратно с искаженным от боли лицом. Слезы поползли по щекам в два ручья, размазывая тщательный макияж. Над Вероникой заметался стилист. – Не-е-е-ет…

– Что ты ревешь, дура?! – взвыл координатор. – Показ срываешь?! Специально для тебя платье шили, чтобы под колье подходило! Ревет она… Блондинку мне, срочно! Вот такую же, рыжеватую с голубыми глазами. Ну?! В этом бардаке блондинок нет?! Их на Невском толпы! Загоните оттуда!

Стилисты поспешно вытолкнули вперед трех полуголых девушек. Координатор свирепо швырнул на пол папку с бумагами:

– Блондинку хочу! Вы слепые?! Эта – ниже на полголовы, за ней платье волочиться будет. А эта вообще русая! – Вдруг он замер на полуслове, устремив прищуренный близорукий взгляд поверх голов. – Вот ты, ты, которая у двери! Снимай штаны, быстро! Раздевайся! Кто такая?

– А… э-э-э… Екатерина, – несколько ошеломленно проговорила высокая блондинка, еле поспевая переставлять ноги. Стилисты решительно волокли ее к гримерному креслу, попутно стягивая пиджачок и распуская собранные наверху волосы.

– На кой ляд мне твое имя! – застонал координатор. – Хоть Евлампия, лишь бы рост подходил… Какое агентство? Неважно, потом разберемся! Ну что? Подойдет?

– Подойдет! – одобрительно откликнулся стилист, колдуя над лицом Екатерины. – Сбросить бы ей пару килограмм… Платье на живую нитку сделано, чуть вздохнет, оно треснет к чертям!

– Значит, дышать не будет! По местам все. Работаем! Работаем, я сказал! – Координатор подобрал брошенную папку и устремился к выходу на подиум.

Всеми забытая, на пуфике плакала Вероника, зажимая рот платком.

– Ну, вот и все, господа, – заканчивая экскурсию, директор Юсуповского дворца остановилась у подножия парадной лестницы и повернулась к двум следовавшим за ней мужчинам. Один из них, широкоплечий, с короткими темными волосами и аккуратной бородкой, поспешно отвел взгляд в сторону и стал внимательно изучать мраморную вазу. Второй устало прислонился к сфинксу, стерегущему первые ступеньки. – Надеюсь, вы поделитесь с нами своими соображениями по поводу убийства Григория Распутина, мистер Холмс. Мнение такого выдающегося сыщика… – Каким-то образом Ирма умудрялась оставаться официальной, и в то же время это определенно был флирт. Причем с обоими гостями.

– Я предпочитаю делать выводы на основе фактов. – Шерлок Холмс раздраженно дернул плечами – сфинкс оказался холодным и жестким. – История же сохранила для нас скорее противоречивые слухи и невнятные сплетни. Был яд или нет? Если был, как на самом деле он попал в организм жертвы? Экспертиза свидетельствует о трех огнестрельных ранениях, несовместимых с жизнью. Однако убийцы утверждали, что жертва чуть ли не по улице бегала. Уже то, что они неоднократно меняли свои показания и противоречили показаниям других, говорит о том, что эти свидетельства ненадежны.

– Версия о причастности к этому делу Великобритании представляется мне абсолютно несостоятельной, – начал было Ватсон, однако смешок Холмса перебил его:

– Когда в деле замешана политика, быть абсолютно уверенным в чем-либо крайне опрометчиво. В отношении убийства Распутина я вряд ли смогу сказать что-то определенное.

Ватсон быстро наступил на желтый ботинок Холмса и одновременно выдал директору дворца самую обаятельную улыбку из своего арсенала.

– Конечно же, Шерлок подготовит эксклюзивное интервью на эту тему. Надеюсь, Ирма, мы сможем согласовать детали с вами лично. – Называть директором эту статную блондинку с умными карими глазами у Ватсона не получалось. «Хозяйка дворца» подходило ей больше. – Спасибо за замечательную экскурсию! Уделили нам столько времени! У вас, я вижу, ответственное мероприятие…

– Да, в Красной гостиной вот-вот начнется аукцион «Меха и драгоценности». Ювелирный дом «Радиант» продемонстрирует публике знаменитое колье Марии-Антуанетты с рубином, который был на ней в день казни. – Ирма вздохнула, будто королеву убили пару часов назад и не дальше соседнего зала. – Возможно, вам это будет интересно. Позвольте я провожу вас. – Ирма легко коснулась рукава Холмса. – Этот рубин королеве подарил ее возлюбленный – граф Аксель Ферзен. Говорили, что камень приносил удачу…

– Драгоценности вообще мало кому приносили удачу… – хмуро буркнул Холмс, поднимаясь следом за Ирмой по беломраморной лестнице. – Казнь Марии-Антуанетты это только подтверждает.

– А королева верила в свой талисман до последнего. – Изящные руки Ирмы вспорхнули, указывая на манекены, стоящие вдоль стен в Белом фойе. – Ювелирный дом подготовил несколько копий колье. Обратите внимание, как прекрасно сочетаются рубины с платьями той эпохи…

– А! Так вот к чему эта штука! – воскликнул Холмс, внезапно останавливаясь. Разогнавшийся Ватсон чуть не налетел на него. Заложив руки за спину, Холмс разглядывал огромный постер в центре фойе – контур женского подбородка, длинная линия шеи и капля рубина под ложбинкой ключиц. Алая, как капля артериальной крови, единственное цветное пятно на строгом черно-белом фото.

– Шерлок, такие постеры расклеены по всему городу! – Ватсон улыбкой извинился перед Ирмой за своего друга. – Неужели ты только сейчас обратил внимание?

– Что может быть интересного в фотографии ювелирного изделия, если оно не украдено? – Холмс пожал плечами и невозмутимо откинул со лба упавшую прядь. – Или в изображении женщины, если она еще не труп?

В темном муаровом платье, переливающемся в свете софитов, Екатерина вышла на импровизированный подиум Красной (или, как ее называли раньше, Золотой, или Императорской) гостиной. Колье стекало с ее шеи темно-бордовыми каплями, переплетенными золотыми нитями. Серебристо-голубой соболий палантин уютно покоился на плечах и прикрывал спину. Звуки музыки, исполнявшейся небольшим оркестром, приглушили восторженный шепот публики, который всколыхнулся навстречу модели.