- Хорошо. Я собираюсь развязать тебе глаза, - ее голос дрожал, но почему? Почему она так нервничала?

Я закрыл глаза, когда она сняла галстук.

- Открой глаза, - тихо сказала она.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, на что я смотрю. Несколько ребят из центра стояли передо мной с улыбками на лицах, как и мои братья, сестра, мама и папа… И мы стояли в боксерском зале. На полу лежали маты, также здесь были два ринга для боев, тяжелые мешки с песком, гири и другое оборудование, по всему большому помещению.

- Что происходит? - я сделал шаг назад от удивления, когда мои глаза упали на заднюю стену. Красными буквами были написано «Спортзал МакГрегора, и под этим, на древнем гэльском, были символы, соответствующие части моей татуировки. Семья.

Анна подошла ко мне и скользнула руками по рукаву моего пиджака, упираясь в то место, где я уже давно сделал татуировку.

- Вот видишь? Я не думаю, что тебе нужно выбирать между семьей и боями. Я думаю, мы все неправильно поняли. Я думаю, ты можешь получить и то, и другое.

Мой рот открылся, готовый опровергнуть ее слова, но она поднесла палец к моим губам.

- Я не говорю, что ты должен драться на соревнованиях, - покачала она головой. – Но, когда я увидела, как ты тренируешься у себя дома, ты двигался так грациозно. Это было на самом деле красиво. Боевые искусства не должны быть жестокими. Они могут научить уважению и дисциплине, и я подумала, что, возможно, тебе понравится делиться своими знаниями с другими.

Она откашлялась и сделала шаг назад, разведя руки.

- После некоторых уговоров твоя сестра согласилась помочь мне, и мы обустроили эту студию для тебя. Это заняло пару месяцев, но мы думали, что это может быть еще одним убежищем для детей.

Студия боевых искусств как убежище? Я не был в этом так уверен. Но если дети собирались научиться драться, может, им лучше было сделать это здесь, под присмотром взрослых. Они могли бы научиться оценивать соперника, знать, когда нужно драться.

Я провел ладонями по лицу и посмотрел на свою семью.

- Ты это серьезно? – я оглянулся на нее. Часть меня была взволнована, но я также был напуган. За последние три месяца я даже близко не подходил к боксерскому залу. Я не нуждался в боях, потому что у меня была Анна. Но…

- Почему? – выдохнул я, внезапно переполненный эмоциями.

Она нервно улыбнулась мне.

- Потому что я люблю тебя. И я знаю, ты говоришь, что тебе это не нужно, что ты счастлив без боев, но…

Я обнял Анну и крепко ее поцеловал, обхватив руками ее затылок. Мне было наплевать, что на нас смотрят. Я так сильно любил эту женщину, что не мог дышать.

Через минуту я отступил назад и уставился на нее. Анна немного задыхалась, а глаза блестели.

- Спасибо тебе.

Эти два слова не могли передать, как я был ей благодарен.

- Значит, ты не против? Не злишься? - она прикусила губу и сжала перед собой руки.

Мой взгляд скользнул по комнате и по пятнадцати человекам вокруг нас. Никто не произнес ни слова, что было крайне необычно для этой группы.

- Я никогда не смогу злиться на тебя, - улыбнулся я ей, когда потянулся к ее руке. - Но есть одна вещь, - мое сердце стучало в груди, как отбойный молоток, стучало и стучало. Я опустился на одно колено, все еще держа ее за руку.

Я едва слышал вздохи окружающих нас людей, когда смотрел на нее. Все, на чем я мог сосредоточиться, была эта смелая женщина. Ее рука дрожала, и я взял ее двумя руками, чтобы согреть.

Я на мгновение наклонил голову, а затем снова посмотрел на нее с улыбкой.

- Я все испортил, - пробормотал я. - У меня все было запланировано на следующие выходные - я собирался отвезти тебя на Хапенни-Бридж. У меня приготовлено кольцо и один из тех любовных замков… и, конечно, я оставил их дома, - я сделал глубокий вздох и заметил, что свободная рука Анны прикрывает рот.

- Но я чертов идиот - не могу ждать еще неделю. Или даже целый день. Выходи за меня замуж, Анна. Будь моей женой. Ты говоришь, что я осуществил твои мечты, любовь моя. Пожалуйста, Анна, осуществи и мою тоже.

Слезы катились по ее щекам, когда она кивнула.

- Да, - прошептала она.

Я встал, глядя в ее изумрудно-зеленые глаза. Я держал ее за руки, не уверенный, что сам смогу оставаться в вертикальном положении.

- Поцелуй ее! Поцелуй ее! - скандировали дети, и я думаю, даже мама тоже.

- Ну? - Анна улыбнулась сквозь слезы. - Ты меня поцелуешь или как?

У меня застрял ком в горле, и я не мог сказать и слова.

Я был так счастлив.

С боями или без них - это уже не имело значения. Если бы Анна была рядом со мной, я был бы самым счастливым ирландцем на Земле.

- Анна МакГрегор, - пробормотал я. - Мне нравится, как это звучит.

Она ахнула, когда я поднял ее на руки и крепко прижал к себе и поцеловал. Анна украла мое дыхание, также, как и в первый раз, когда я увидел ее.

Бонус

Адам

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Это был всего один левый хук.

Только один.

Я прижимаюсь лбом к стеклу двери больничной палаты, когда Гарда хлопает защелкивает наручники на моих запястьях за спиной.

Моя грудь напряжена, и я едва могу дышать, когда последний раз бросаю взгляд на Оуэна из-за плеча, прежде чем меня выводят.

Как, черт возьми, это произошло?

- Это действительно необходимо?

Это был папа. Как он узнал, что я здесь? Он запыхался, как будто бежал сюда. Я удивлен, что он вообще в городе. Этот парень всегда пропадает.

- Простите, Мистер МакГрегор. Следую протоколу, - говорит офицер.

Папа пользуется большим уважением в городе, но опять же - он один из самых богатых людей Дублина. И по умолчанию я тоже.

Я смотрю на пол, когда мы направляемся к лифту. Я не могу смотреть папе в глаза.

- Встретимся на вокзале, сынок, - говорит он мне, когда двери начинают закрываться, и тогда я поднимаю глаза и ловлю его взгляд.

Я не вижу никакого гнева.

Я вижу разочарование. И я не виню его. Он делал все, что мог, чтобы остановить мои бои с тех пор, как я начал почти семь лет назад. И сейчас… Оуэн может остаться инвалидом из-за меня. Я облажался.

- Пошли, - говорит офицер, когда мы подошли к его патрульной машине.

Я наклоняю голову, когда он подталкивает меня к задней части своего автомобиля.

- Какого черта такой человек, как ты, связался с Донованом Ханниганом? - спрашивает, когда он начинает водить.

Я в оцепенении смотрю в окно, глядя на проходящих мимо людей.

Я знаю, что произойдет, когда мы доберемся до участка. Они захотят, чтобы я рассказал все, что знаю о пресловутом криминальном авторитете.

И как бы я ни ненавидел его, ненавидел себя, ненавижу все прямо сейчас, я знаю, что не смогу им ничего рассказать.

***

Адам

Деньги дотягиваются чертовски далеко. Деньги вытащат тебя из тюрьмы. Деньги выручат тебя, даже когда ты сделал больно кому-то настолько сильно, что он, вероятно, никогда больше не сможет ходить.

Я подношу стакан к губам и смотрю на свое отражение в зеркале. У меня мертвые глаза. Все мое тело онемело. И это не из-за тех семи стаканов, что я уже выпил.

Я сглатываю и делаю шаг назад, бросая стакан в зеркало, наблюдая, как он разбивается – коричнев-золотая жидкость стекает вниз, скрывая мое отражение.

В гневе я хватаюсь за короткие пряди волос и тяну их.

- Адам Чертов МакГрегор.

Мое тело замирает при звуке голоса Донована. Как, черт возьми, он сюда попал?

Я медленно поднимаю голову и смотрю на него.

Рядом с ним двое парней. Два парня, которых я когда-то считал друзьями. Но судя по тому, как они на меня смотрят, мы совсем не друзья.

- Ты разговаривал с полицией? - спрашивает Донован, приближаясь ко мне. Он ступает на мой синий коврик и смотрит на разбитое стекло у моих ног.