Наши руки рассоединились, когда он схватился за перила.

- Не надо…

- Я не думаю, что получу работу в твоей компании, когда все закончится.

Я уже достаточно хорошо знала, что я не предназначена для корпоративного мира. Все эти студенческие ссуды на колледж были напрасны.

Что я буду делать? Работать на ферме моих родителей всю оставшуюся жизнь?

- Из-за меня? - спросил он, оглядываясь через плечо.

Я скопировала его движение и обхватила пальцами черный металл, который стал теплым от ясного солнца, свободно светившего на мягком голубом небе.

- Нет, потому что я не получаю от этого никакого удовлетворения. И я знаю, что многие люди работают за зарплату, и такова жизнь, но…

Он посмотрел мне в глаза, его рука коснулась моего бедра.

- Ты не станешь одним из этих людей. Я не хочу, чтобы ты была такой, - его брови нахмурились, и он с шумом выдохнул. - Я хочу, чтобы ты делала то, что делает тебя счастливой.

- Единственное, что мне нравилось до сих пор - это работа в центре. Ну, и езда верхом на лошадях, но…

- Так делай это.

- Что делать? - я отошла от него и посмотрела на воду.

- Делай то, что включает в себя работу с детьми и с лошадьми.

Он говорил это так легко. Но была ли такая работа?

- Я не знаю. Тебе нравится то, что ты делаешь?

- Да, наверное, но у меня никогда не было выбора. Я был воспитан, чтобы управлять компанией. Кроме того, если компания не получит прибыль, у нас не будет фонда.

- Из-за чего ты дерешься? – я не хотела произносить это вслух, но мне нужно было знать, в конце концов. - Я имею в виду, ты такой хороший парень - мне трудно понять, почему ты когда-либо бил людей… специально.

Я мельком взглянула на него, когда он почесал подбородок и опустил глаза.

- Это началось в конце средней школы. Мой друг и я решили походить в тренажерный зал в городе, и мы заметили двух парней, которые проводили спарринг в кольце, пока мы качались. Мы стояли и смотрели пока один из парней не окликнул нас - он сказал, чтобы мы поднимались. Он показал мне, как нанести первый удар.

Руки Адама сжались в кулаки, как будто он находился сейчас в своих воспоминаниях.

Я молчала, не зная, что сказать.

- В следующий раз, когда я пошел в спортзал, я снова увидел там того же парня. Донована Ханнигана.

Ханниган? Так назывался Бар, в который я ходила в пятницу. Совпадение?

- Донован научил меня и моего друга драться. Я не сказал родителям, потому что знал, что им это не понравится. Сначала это было для развлечения. Я дрался с некоторыми парнями в спортзале. Донован сказал мне, что никогда не видел человека с таким природным талантом.

Я потянулась к его рукам и схватила его за запястья, удерживая их между нами.

- Донован взял меня под свое крыло. Отца всегда не было в городе, но Донован был там. В день моего девятнадцатилетия он сказал, что у него для меня сюрприз - это был бой. Настоящий. Там были толпы людей, и я почти боялся выйти на ринг. Но Донован убедил меня сделать это, и я выиграл. Это было так просто. Сначала я не был уверен, что это не была просто удача. Но после того боя я выиграл и все остальные.

- Твои родители узнали об этом?

- Конечно. Синяки, порезы, несколько переломов…

- Что они сказали?

- Папа угрожал отречься от меня, выгнать из бизнеса. Когда я рассказал об этом Доновану, он очень хотел, чтобы я переехал в одну из его квартир. Когда я сказал родителям, что собираюсь съехать, они испугались, что я это сделаю, поэтому в основном отказались от своих угроз. Я учился в колледже, работал в компании…, а ночью я тренировался. Я бился.

Боже.

- Это стало зависимостью, чувство победы. Я всегда гонялся за чувствами, которое она мне давала, желая все больше и больше. Мне нравилось, что так много людей скандируют мое имя, поддерживают меня. Но чем глубже я вникал во все это, тем больше я узнавал, кем на самом деле был Донован, - он опустил руки, как будто ему было слишком стыдно прикасаться ко мне. - Но как только Донован схватит тебя, то будет уже трудно выбраться.

- Ты пытался уйти?

- Я бы хотел сказать "да"…, - его глаза потемнели от боли.

- Но ты этого не делал?

- Папа пытался предложить Доновану деньги, чтобы он оставил меня в покое. Очень много денег. Но, как я уже упоминал, Донован больше заботится о своей репутации, чем о чеке. Ему нравилось зарабатывать деньги на моих боях.

Я изо всех сил пыталась понять, о чем он говорил. Такое чувство, что было двое Адамов. Но кто стоял передо мной сейчас - боец или бизнесмен?

Мурашки пробежали по спине, когда глаза Адама поймали меня. Его история становилась все хуже.

Он наклонился вперед… И я потеряла его. Я не знала, что делать со своими руками. Наконец я скрестила их на груди, почти обнимая себя, чтобы сохранить самообладание.

- Пять лет назад я ушел. И я не приближался к тому кровавому кольцу с ... ну, до двух недель назад.

- Почему? - прошептала я, и ветер сорвал это слово с моих губ.

- Оуэн, - он напрягся и посмотрел на меня. - Мне не следовало драться с ним на ринге. Он был недостаточно квалифицирован, чтобы драться со мной. Я должен был отказаться драться с ним, - он сглотнул, и его эмоции были очевидны. - Потребовался только один левый хук - и то, как он упал, - он моргнул и закрыл глаза. - Что-то случилось с позвоночником.

Я зажала рот рукой.

- Я навещал его в больнице после боя, беспокоился о нем, и они сказали, что он, вероятно, никогда больше не будет ходить. Там были полицейские… Я провел ночь в тюрьме, - он коснулся своих запястий. - И я хотел, чтобы папа никогда не выручал меня. Лучше бы он позволил мне там сгнить. Я заслужил это.

- Но это был несчастный случай! Этот парень сам решил пойти с тобой на ринг, - я не могла не встать на его защиту, несмотря на то, как я относилась к боям.

- Полиция пыталась настроить меня против Донована. Я много знал о его делах, но также знал, что не могу на него настучать. Я знал, что он не перестанет причинять боль людям, которые мне дороги…

- Боже.

- Так как мне не разрешили вернуться в больницу, чтобы увидеть Оуэна, то пошли мои родители - они сказали мне, что Оуэн был парализован. Он будет в инвалидном кресле вечно. И это была моя вина. Мои родители дали ему большие деньги, а потом я поговорил с Донованом. Я угрожал ему, требуя, чтобы он оставил меня в покое.

- Вау…

- Донован ненавидел меня за то, что я ушел от него. Несколько его парней держали меня, избивая до полусмерти. И я позволял им. Я заслужил это после того, что случилось с Оуэном.

- А теперь ты вернулся? - мои плечи сжались, когда грусть охватила меня.

- Я не уверен, что на этот раз будет выход, - он схватил себя за переносицу. - У моей семьи могут быть деньги, но у Донована есть власть. Ему принадлежит половина города. И я честно не знаю, как мне удалось так долго от него сбегать.

- Поэтому ты создал центр? Чтобы попытаться держать детей подальше от его лап?

Он кивнул.

- Искупление.

- Ты не можешь винить себя…

- Я могу, и я это делаю. Я помню, что сделал с Оуэном каждый день. И это удерживало меня от боев, до сих пор, - он покачал головой, и вспышка гнева осветила его глаза. - Видишь ли, Анна, мы все делаем выбор. Я сделал свой давно. Теперь я должен страдать от последствий. Теперь ты понимаешь, почему я опасен для тебя, почему ты не можешь быть со мной.

Адам начал уходить, а я стояла и смотрела, как он уходит.

- Нет, - это слово вырвалось из моих губ шепотом. - Нет, - сказала я громче и, наконец, побежала за ним. - Нет, Адам, - я дотронулась до его плеча.

Он повернулся ко мне лицом.

- Я не согласна с этим, - воскликнула я.

Он покачал головой, его взгляд стал жестким, как сталь.

- Прошлая ночь была для нас. Мы не можем…

- Если ты не хочешь, чтобы это продолжалось, потому что тебе насрать на меня, это одно. Но если ты тот, за кого я тебя принимаю, не отступай. Борись. Боритесь за себя! Борись, чтобы быть тем человеком, который ты есть на самом деле, когда ты со мной. Борись за детей в центре, - мое тело дрожало, а его глаза, казалось, таяли в синеве, цвета моря. - Делай, что должен, чтобы спасти своего друга, а потом уйти от Донована и никогда не оглядывайся назад.