– Я потерплю, – сжала она зубы, вызывающе глядя в зеленые глаза мужчины. – Ты ведь можешь сделать это… аккуратно?

– Думаешь, я не умею обращаться с женщинами? – недовольно спросил он, а рука его поднялась, поглаживая обнаженное плечо Бри.

– Мне откуда знать? Давай же, я не кусаюсь!

– При Риасмасе ты вела себя как разъяренная львица, – заметил он, осторожно лаская шею Бри.

Она дернулась от прикосновения мужчины и задышала как раненый зверек.

Росомаха видел, что она напряжена, и это можно было снять лишь одним способом. Словами здесь не поможешь. Да, девица худая, напоминает ребенка, но лицо ее, когда она не злится, миловидное. И это его единственный шанс вырваться и одновременно спасти ее от исполнения угрозы Риасмаса.

Осужденная на казнь… Интересно, что она вообще делает во дворце?

Он развернул ничего не понимающую Бри к себе. Она вздрогнула, когда губы мужчины накрыли ее рот, а язык проникнул внутрь, раздвинув сжатые зубы. Ее еще никто так умело не целовал, как этот таггир. Ощущение было бы приятным, если бы не думать, чем вызвана их встреча.

Она замерла в руках мужчины, отдавшись на его волю, позволяла трогать свои маленькие груди, соски на которых набухли от осторожных прикосновений. Стараясь отключить страх и неприязнь, обмякла в его объятиях и не понимала, зачем он все это с ней делает, когда можно быстро взять свое. Ведь времени и так мало!

– Расслабься, просто расслабься. Молодец, Бри, – шептал он, усадив ее на колени.

Она уже без сомнения смотрела в почти черные при этом освещении глаза, потом решилась и потрогала короткие волосы, провела по щеке, нащупав небольшой шрам на выбритой коже.

– У меня был тяжелый день, прости. Я бы уделил тебе больше времени.

Она с отчаянием сообразила, что еще днем мужчина сражался на арене и выиграл, раз он находится здесь. Только какой из нее приз? Так, мышка! Император мог бы отдать победителю рабыню с шикарной фигурой, умеющую ублажать мужчин.

– Ты откуда такая взялась? – с неким сожалением спросил у нее Росомаха.

– Какая разница? – пожала Бри плечиками. – Тебе ли не все равно?

Не зная, что делать дальше, она просто прижалась к груди мужчины. От него не пахло потом, как от охранников, да и целовался он хорошо. Но она все равно не могла принять то, что им приходится заниматься этим принудительно.

– Пока не знаю, Бри, – почти шепотом произнес он.

– Времени совсем мало, – напомнила девушка с хрипом, вырвавшемся из пересохшего горла.

Внутри сжалась пружина из оголенных нервов. Если сейчас он ничего не начнет делать, у нее просто случится истерика. Почему этот таггир медлит?! Ждет, пока истечет отведенный им час? Да половина и так уже прошла!

– Ты права, – выдохнул он наконец-то.

Губы снова завладели ее ртом, и в этом поцелуе почувствовалась какая-то горчинка сожаления и привкус мятных листочков, от которого Бри вдруг стало не по себе.

Что вообще делает этот мужчина среди рабов? Он ведь совсем не такой как другие. Бри не раз приходилось видеть рабов на рынке в городе, и тех, которые сопровождали своих хозяев. Этот таггир иной, словно ему не место среди грязи.

Во время поцелуя мужчина проводил кончиками пальцев по ее спине, и от этих касаний она просто пьянела, словно прикосновения перемещали ее в другую реальность, где были они вдвоем. Бри пыталась думать о чем угодно, только бы не о том, что должно случиться дальше.

Поддавшись какому-то порыву, она обняла шею мужчины, почувствовав под руками ошейник. Бри явно ощутила магию, которая наполняла рабский атрибут, от него шло тепло, испугавшее ее, и она тут же одернула руки как от огня.

– Ты чего? – не понял он, но Бри молчала, только рассматривала склонившееся над ней напряженное лицо мужчины.

– Все хорошо, я готова, – пискнула она в ответ.

Он еще пару секунд колебался, с тревогой всматриваясь ей в глаза, а затем поднялся и снял с себя повязку, лишь на ногах и руках оставались кожаные ремешки с пряжками. На такие при необходимости можно было закрепить оружие или другое снаряжение.

Бри уже почти без страха смотрела, как обнаженный мужчина склоняется к ней. Теперь они были на равных, и ее паника внезапно отступила. Она точно знала, что это нужно им обоим.

Росомаха снова осмотрелся, затем шагнул и резко сорвал одну из полотняных штор с оконца в боковой части помещения. Кажущаяся совсем черной ткань плавно легла на пол. Девушка повернулась, не сразу поняв, что делает ее вынужденный любовник.

– Пол холодный, – пояснил он грубоватым тоном.

Она видела, что Росомаха раздражен, но в чем дело, понять не могла. Единственной мыслью было то, что он не хотел иметь с ней ничего общего, а она не в его вкусе. Бри присела на корточки, радуясь, что темнота скрывает худое обнаженное тело и острые черты лица от его пристального взгляда.

– Бри… маленькая неопытная девочка, – раздался голос, когда она зажмурилась в ожидании. – Ложись. Это не так страшно, как тебе кажется.

Бри почувствовала его горячие руки на своей спине, и таггир медленно уложил ее на твердую поверхность. Он осторожно раздвинул ее бедра, и она почувствовала, как мужской орган упирается в нежную плоть. Короткими толчками, стараясь не причинить ей дискомфорта, он начал проникать внутрь. Всю нижнюю часть тела пронзила боль, и девушка отчаянно вскрикнула, но тут же испугалась своего голоса, только жадно глотала воздух, стараясь не спугнуть таггира.

– Ты кричи, Бри! Они хотят это слышать, поверь мне. И тебе будет легче, – говорил он, проникая все дальше.

Ненадолго он замер и снова поцеловал дрожащие от немого плача губы. Некоторое время не двигался, чтобы она привыкла к ощущениям, а потом начал медленно углублять толчки, одновременно слизывая со щек девушки слезинки.

Она кричала. Не потому, что было больно, а от обиды на свою судьбу. От того, что ее вынудили делать это, вопреки ее воле. Возможно, мужчина и был осторожен, и его к близости подтолкнули обстоятельства, однако от правды не становилось легче. Но какое-то странное чувство поднималось из груди, и Бри не могла понять, что происходит.

Не понимал и Росомаха, что с ним творится. Из хрупкой девушки в его тело проникала странная сила, которой ему так недоставало. Она не была новой, а словно напитывала засохшие энергетические каналы, оживляла их, пробуждала от долгого сна. Будто Бри отдавала ему свою магию, опустошая себя.

Незримая связь, установившаяся между ними, в какой-то момент напугала обоих. Бри даже перестала рыдать и просто смотрела на мужчину, широко раскрыв глаза. Он тоже остановился и вышел из девичьего тела. Сел рядом, поглаживая ее вздрагивающий животик, затем шатаясь поднялся и пошатнулся.

Странное какое-то чувство! Будто от этого опустошения, от этой передачи магии стало легче, и внутренняя сила уже не давила на Бри. Девушка приподнялась и села на бок, почувствовав болевой спазм.

Неужели, это все? Он ведь даже не получил никакого удовольствия, как и она. Но удивляло внутреннее состояние, странное облегчение и неожиданное удовлетворение, будто ей нужно было отдать Росомахе что-то важное, и это свершилось.

– Что происходит? – не понимая ничего, крутила головой Бри.

– Я не знаю… – таггир рассеянно осмотрелся вокруг.

За это время глаза обоих привыкли к темноте, и они видели комнату довольно ясно. Мужчина поднял руки вверх, и от них вдруг полыхнуло оранжевое пламя.

– Ты маг? – удивленно смотрела на него Бри.

– Нет! Никогда им не был. Исчадия Умора!

Он повернулся, желая сказать что-то еще, но в этот момент в помещение ввалились двое вооруженных охранников.

Бри прижала к груди ткань, чтобы хоть как-то прикрыться, ведь теперь комнату озарял свет лампы, которую принес с собой один из мужчин.

– Его Императорское Величество вас ждет. Время истекло, – с насмешкой произнес старший.

– Идем, Бри, – безразличным тоном сказал Росомаха.

Ей вдруг стало не по себе. Мало того, что внизу все тело до сих пор болело, так еще этот его холодный тон…