Я наяву счастьем живу

Ты мой единственный, нежный…»

Никогда нам не быть вдвоем. Я буду лить слезы и писать тебе письма. Блеск свеч будет сопровождать меня, когда письма будут нещадно гореть.

«Ты и я — нас разделить нельзя!

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна,

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена!»

Тройной лутц. Готово. Идеально.

По окончанию программы я падаю на колени, прижимая руку к груди. Запоздало понимаю, что рыдаю.

Навзрыд.

Зал аплодирует стоя, а я не могу заставить себя подняться.

Я благодарю зрителей и смотрю на медведей, которые уже стали традицией. Улыбаюсь и подъезжаю к бортику.

Этери меня обнимает, а к Дудакову я сама бросаюсь на шею. Слезы иссякли и чуточку стало легче.

— Что же я вижу? Кажется, кто-то поставил новый мировой рекорд, — шепчет Даня, протягивая мне руки.

Я касаюсь их и он меня обнимает.

— Дурацкая игра. Результаты неизвестны еще.

Мы отстраняемся и смотрим друг на друга.

И я понимаю: я не могу подвести его.

А он не желает ломать меня.

***

— 88, 13. Я не могу в это поверить.

Мы с Этери сидим в раздевалке и я уже час пялюсь на свои результаты. Женщина обнимает меня, вытирая с моих щек тушь.

— Я не стану кривить душой и скажу, что это был самый эмоциональный твой прокат. Если мы выведем твою кандидатуру на олимпийские игры, то только с этой программой.

Я пялюсь на планшет, а затем на Этери.

— Правда? Вы будете предлагать мою кандидатуру?

— Определенно да, моя девочка. Я не ошиблась, когда послала вчерашнюю юниорку на олимпиаду, пусть и все ставки были на Женю. Но ты показала свой характер. А сегодня ты сделала то, чего никто до тебя еще не делал.

Я удивляюсь, вспоминая все свои элементы. Вроде все обычное.

— Что?

— Растопила лёд в моем сердце, девочка. А свое заморозила. Но мы обе будем хранить этот маленький секрет. И справимся.

Я обнимаю Этери.

Я всегда думала, что она… не питает ко мне теплых чувств. Я думала, что она сможет в любую минуту уйти, переключиться на другого. И считала, что я сама не могу почувствовать что-то кроме благодарности.

Но жизнь непредсказуемая штука. Этери меня не предаст. Как и Даня. И Сергей.

Моя команда.

Моя вторая семья.

Комментарий к

Глава давалась мне очень сложно. По правде сказать - я ревела. Жестко. Так что с каждого по отзыву, как лекарство для стекольщика автора:D

Музыка, под которую Алина Загитова исполняет свою программу: Вальс из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь”. Исполняет под минус.

Певица Зара. Читать лучше именно под эту композицию.

Просьба ко всем профессионалам - не писать мне, что элементы, которые я использовала в ВЫМЫШЛЕННОЙ программк Алины не подходят/их нельзя ставить в короткую/это против правил и так далее, и тому подобное.

Я не профессионал и не разбираюсь в тонкостях фигурного катания. Моя задача сделать упор на эмоции Алины во время проката.

Приятного чтения!

========== Часть 19 ==========

Комментарий к

Алина выступала под оригинал песни группы imagine dragons - Radioactive

Но для удобства я использовала перевод - кавер группы Radio Tapok - Radioactive

Читаем под эти композиции и оставляем свое мнение)

POV Даниил

— Станет ли когда-нибудь легче?

Мне хочется убить себя за ее слезы.

Мы лежим на скамейках в раздевалке. Они стоят достаточно далеко друг о друга, но мне удается коснуться руки Алины. Девушка реагирует на касание, едва заметно вздрагивает и садится на пол, переплетая наши пальцы. Ее рука скрыта под черной перчаткой, но я чувствую тепло.

Чувствую и мне хочется проклинать себя раз за разом.

— Не знаю, чемпионка. Думаю, что да.

Алина вытирает слезы.

Я понятия не имею, как повлияет это спонтанное расставание на ее прокат. Хотел дождаться выступления, решить вопросы после. Но моя маленькая, умная девушка меня опередила.

Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать.

И вся правильность из меня тут же испарилась.

И теперь, вместо того, чтобы целовать ее и настраивать на прокат, я пытаюсь уверить её и себя в том, что легче станет.

— Что ты видишь, Даня? Это дурацкая игра. Но через нее неплохо получается выражать то, о чем даже думать страшно.

Я опускаюсь на пол рядом с ней. Мы сидим и смотрим друг на друга.

— Я вижу тебя. Счастливую. Здоровую. Жующую проклятый шоколад, чтоб ему пусто было. Вижу, что ты получаешь от прокатов только радость. И ничего больше.

Алина качает головой, но я не позволяю ей сказать и слова.

— Я вижу тебя рядом с семьей. Вижу, как вы с мамой хлопочете на кухне, пока отец с Сабиной возвращаются с катка. Я вижу красивую девушку.

«Но я не хочу видеть рядом с тобой никого, кроме себя» — в этом я признаюсь только в мыслях.

Я хочу еще много чего сказать, но мы слышим предупредительный звонок. Через двадцать минут Алина должна выйти на лед.

Порвать всех.

Или окончательно сломаться.

— Ты обещал не бросать меня.

Мне почему-то кажется, что она хочет сказать другое.

/не оставайся только/

— Никогда.

Я наклоняюсь и целую ее.

Это мое признание в любви. Я чувствую соленый привкус на ее губах и мне хочется дать себе пинка. Алина отвечает на поцелуй, а я топчусь на своих планах «не приближаться к ней».

В какой-то момент девушка оказывается у меня на коленях и я понимаю: мое признание Алина принимает.

Мы целуемся, мы прощаемся. Разбиваемся, переплетая наши души воедино.

Когда ее рука оказывается у меня под рубашкой, я готов забрать Олимпийскую чемпионку у мира и ни с кем не делить ее.

Второй предупредительный звонок и мы отстраняемся друг от друга.

Я провожу пальцем по ее губе, а затем достаю конфету.

И сую ее в рот девушки.

***

На лед вывожу Алину я и это не обсуждается.

Девушка делает растяжку, на меня не смотрит. Ее припухшие губы и глаза красноречивей всех слов. Надеюсь, никто не додумается, чем мы занимались в раздевалке.

Наконец она снимает чехлы и выходит на лед.

— Вы в меня верите, Даниил Маркович, и неважно какое место я займу и так далее. Да-да я знаю, — смеется девушка.

Я хватаю ее за руку и тяну на себя.

— Зачем я тебе нужен? Ты уже и сама прекрасно справляешься с настроем, — она поглаживает салфетницу.

— Нужен.

— Сильно?

— Достаточно.

Девушка уже собирается уходить, но тут я ловлю ее за руку и заставляю подойти совсем близко, склоняюсь к ее уху и шепотом говорю одну только фразу так, чтобы никто ничего не услышал.

А затем смеюсь.

Алина походит на спелый помидор. Ее смущение и округлившиеся глазки… это хорошее зрелище.

— Да. Так и будет.

— Ради этого стоит постараться.

Лепечет она и отъезжает.

Она встает на середину катка. Кулаки сжаты. А в глазах вызов.

Больше нет страха.

Музыка вызывает шквал эмоций у зала, не каждый день на произвольной включают Драконов.

«Воспряв от сна, среди руин

Над слоем пепла — чую едкий дым

И химикат жжет каждый вздох»

Бауэр.

Химикат — критика и ненависть некоторых особ. Алина впитывала их едкую энергетику.

Но это в прошлом.

Кажется, что мне следует запасаться валидолом. Алина делает бауэр, прогибаясь как надо. Словно ее спина не разрывается от боли.

«Я гибну и рождаюсь вновь,

Я заплатил сполна и смыл кровь.»

Слова песни как нельзя кстати подчеркивают то, что происходило с девушкой в этом сезоне. Она морально уничтожена, убита. Но она находит в себе силы смыть всю мерзость.

«Это мой апокалипсис.»

Алина делает двойной тулуп, приземляется и делает сразу ложный выпад, видимо, чтобы пощекотать всем нервы.

Лично я чувствую, что мое сознание постепенно меня покидает. Я и сам забыл о таких хитрых ходах, когда фигурист делает вид, что вот-вот шлепнется. Этого не было в поставленной мной программе. На этом она должна была сделать простейшую дорожку.