Спросить у него насчет девочки. А то что-то мама молчит, а ведь обещала дать знать, когда отец согласится на помолвку. Так что спрашивать теперь нужно именно у него.
***
Джеймс Поттер никак не мог привыкнуть к мысли, что его жена ему врала все эти годы, скрывая информацию о незаконнорожденной дочери. И от кого Лили родила? От Снейпа! Который оказался Принцем и отцом еще двоих мальчиков. И Гарри тоже он воспитывал! Подумать только!
От осознания своей зашоренности и невнимательности Джеймсу хотелось выть в потолок. Ну как он мог не заметить сходства Даниэля Принца и Марка? Они же близнецы! Но Принц (кстати, а что это он говорил про королевскую кровь?) оказался более достойным воспитывать ребенка, от которого отказались (пусть и частично не по собственному почину) его родители. Что ж.
Пускай так и идет. В конце-концов, он этого мальчика, по сути, и не знает. И если сам Даниэль в курсе, что он живет в приемной семье, и не имеет ничего против - значит и трогать его он не будет.
А вдруг противный Снейп заколдовал сына, что бы тот забыл своих истинных родителей? Вдруг сыну у него плохо, а сказать об этом запуганный мальчик попросту боится?
Джеймс напряженно вскочил с кресла и заметался по комнате. И вот что ему делать и что предпринять? Куда идти за советом, к кому можно обратиться за помощью? Как ему вернуть ребенка?
Стоп, ведь Сне… Принц сказал, что мальчик уже не Поттер и принадлежит другому роду. Но ведь можно же вернуть его обратно? Может, Дамблдор ему поможет, совет даст?
Но едва Джеймс сделал шаг в сторону двери, ведомый странно крепким желанием все-все рассказать всегда понимающему директору, всей душой болеющему за его семью, как позабытый рунный ограничитель дал о себе знать, довольно сильно сжав ему шею. И тут как с глаз упала пелена - совершенно расхотелось бежать к Альбусу за советом.
Поттер обессиленно упал в кресло. Над этим тоже стоило подумать. Срочно.
А помочь ему могут в Гринготтсе! Хоть Лили и не любила маленьких банкиров, но кто ему мешает прямо сейчас пойти в банк? Никто!
На сей раз руны молчали, когда за профессором Поттером закрылась входная дверь.
***
Гринготтс встретил Джеймса Поттера настороженно прищурившимся гоблином, что стоял возле дверей банка, встречая посетителей и следя за порядком в холле. Однако Поттер, немного скованно и резко склонил голову в неловком поклоне. Гоблин удивленно вскинул кустистые брови, смерил человека пристальным взглядом с ног до головы, однако ответил на приветствие, так же поклонившись Джеймсу.
Поттер, удивленный донельзя и собственным нехарактерным для него поведением (обычно он просто вваливался в чистый холл Гринготтса, не обращая внимания на “привратника”), и ответной реакцией гоблина, тихонько прошел к информационным стойкам:
- День добрый, - Джеймс замялся, поймав пристальный взгляд банкира, но все же продолжил, - Я бы хотел поговорить с поверенным рода Поттер.
Дежурный гоблин еще раз смерил человека несколько одобрительным взглядом и прошелестел в ответ:
- Проходите в кабинет, он Вас ждет.
И снова уткнулся в бумаги. Джеймс хотел было скривиться, сказать острую гадость гоблину, но снова на его шее вспыхнул и слегка сжался ошейник.
“Будь проклят этот Принц! Так и задохнуться недолго! И за кого он меня принимает, я же не вассал ему!”
Дежурный за стойкой недовольно поднял голову, желая поторопить нерасторопного клиента, и тоже заметил мигнувший рунный рисунок. Выражение лица банкира резко перестало быть недовольным, Джеймс удивленно смотрел на подобравшегося гоблина: такое он видел в первый раз.
- Ступайте за мной, мистер Поттер, срочно! - и человеку ничего не оставалось делать, кроме как поспешить следом за семенящим магиком.
Долго идти им не пришлось, и Джеймс был крайне удивлен, когда понял, что попал к поверенному Принцев, о чем свидетельствовал выбитый на стене за спиной самого поверенного герб этого рода. Приведший сюда Поттера дежурный стал что-то резко объяснять старшему по рангу на гоблидуке, пару раз ткнул кривоватым пальцем с острым ногтем в сторону человека, которого легко зашвырнул в кресло, и, закончив вводить в ситуацию коллегу, тихо замер, ожидая дальнейших инструкций.
- Возвращайся на пост, - проскрипел поверенный, обращаясь к сотруднику, но при этом пристально всматриваясь в лицо нежданного посетителя. Человек настороженно посматривал на магика, тот продолжал глядеть на него.
- День добрый, - хрипло начал Джеймс. Ему было немного не по себе от такого отношения, поэтому маг решил закончить со своими делами в Гринготтсе как можно быстрее.
- А это кому как, мистер Поттер, - язвительно оскалился гоблин, - Как по мне - так действительно добрый, чего не скажешь о Вас.
Джеймс недоуменно поднял брови, а его нежданный собеседник продолжал:
- Вижу, Вы все же натыкались палкой в бок спящего дракона, и он соизволил проснуться и принял ответные меры? - магик легко соскользнул с высокого стула и подошел к клиенту, - Мда, милый ограничитель на Вас он навесил, ничего не скажешь. Тем не менее, могу сказать абсолютно точно: зла, которое Вы вполне себе заслужили за всю Вашу насыщенную жизнь, он Вам не причинил, даже наоборот.
Поттер вообще отказывался что-либо понимать: с чего это зеленошкурые так восхищенно говорят чуть ли не о рабском ошейнике? С чего они так уважительно отзываются о Сней… Принце? Почему его едва ли не волоком притащили в кабинет к управляющему совершенно другого рода? И что, Мордред подери их всех, здесь происходит?
- Может быть, Вы все же соизволите объяснить хотя бы что-нибудь, уважаемый… - Джеймс с намеком поднял брови, вынуждая собеседника представиться.
- Рудокоп, - хмыкнул служащий банка.
- Рудокоп, - подхватил Джеймс, - Потому как я уже ни в чем не уверен. У меня назрело множество вопросов, на которые я бы хотел получить ответы.
Мужчина словно нерешительно прикоснулся пальцами к невидимым рунам на коже. Гоблин проследил не читаемым взглядом за рукой посетителя и проговорил:
- Именно поэтому Вас сперва и привели ко мне.
***
Жизнь Люциуса Малфоя после встречи с отцом резко пошла под откос: дела как в магическом, так и в магловском мире шли не то что бы плохо, но раньше было лучше, физическое и психологическое здоровье стало подводить, жена словно с ума сошла - начала тратить едва ли не больше, чем его предприятия прибыли приносили. Да еще и с Драко твориться стало что-то совсем непонятное - и без того довольно редкие официальные письма сына и вовсе стали сухими и обезличенными.
С женой решалось все довольно просто - он просто урезал ей доступ к родовым сейфам, а если начнет ерепениться, всегда можно припугнуть ее разводом, и вот тогда она точно начнет слушаться, потому что все приданое, которое за Нарциссу давали Блэки, уже давно было спущено на всякую дребедень, вроде шикарных платьев, которые супруга не надевала дважды. И останется милая Нарси с обнуленным ею же самой счетом.
Со здоровьем, в принципе, тоже - вызванный семейный колдомедик диагностировал обычное переутомление, на которое Люциус и списал постоянные глюки в виде его отца, то расхаживающего по мэнору, то выходящего из магазина или ресторана. Иногда магу слышался отцовский холодный голос, гулким эхом разносящийся по пустым коридорам огромного роскошного особняка.
Насчет бизнеса у предприимчивого волшебника уже были кое-какие мысли, которые только требовали более тщательной обкатки и корректирования: там все упиралось в дополнительные расходы, но тут уже ничего не сделаешь: это бизнес, ничего личного. Так что ему просто нужно влить дополнительный капитал в поток из запечатанных давным давно сейфов.
С сыном все было в разы сложнее - к мальчику он охладел еще несколько лет назад, когда он увлекся поиском остальных мальчишек. Драко страстно желал общения с родителями, Люциус это прекрасно видел, но попросту не мог дать сыну требуемое - он сам не привык делится чувствами и эмоциями, да и переключаться с одной проблемы на другую как-то не в его стиле. Так что сиятельный лорд элементарно скинул эту проблему на супругу, наивно, в некоторой степени, полагая, что женщина легко сумеет найти подход к собственному ребенку.
