– Здорово, Геша! – в тон ему отозвался полузадушенный Игорь. – Отлично выглядишь! А я думал, что ты все еще у папуасов…

– Да я от папуасов, Игореша, еще весной уехал, что там у них делать, скука смертная! С тех пор, Игореша, я был у эскимосов! Вот где виды, вот где экзотика! Вот где пейзажи потрясающие! Привез восемьсот работ, скоро выставку открою…

Игорь явно забыл про свою спутницу. Надежда Николаевна воспользовалась удачным моментом, юркнула в толпу и ускользнула в другой конец зала.

Тут она увидела нечто крайне ее заинтересовавшее.

Это было окно, точнее, закрывавшая это окно занавеска из плотного темно-зеленого шелка.

Занавеска была достаточно длинная и широкая, так что из нее вполне можно было соорудить не только юбку, но даже вечернее платье для несчастной блондинки. Нужно было только незаметно снять ее с окна и пронести в туалет.

Надежда огляделась по сторонам, убедилась, что на нее никто не смотрит и, встав на цыпочки, дотянулась до верхнего края занавески. То есть почти дотянулась – ей не хватило для этого каких-нибудь десяти сантиметров.

Она завертела головой, выискивая что-нибудь, на что можно встать, чтобы скомпенсировать недостающие сантиметры. Тут ей на глаза попалась обычная урна для мусора, такая, какие раньше стояли на каждом углу. Правда, Надежду немного смутило, что эта урна стоит в выставочном зале, на самом видном месте, но она отнесла это на счет общего беспорядка и взялась за урну, с немалым трудом подтащила ее к окну и уже попыталась на нее вскарабкаться…

И тут на нее с криком обрушилась уже знакомая рыжеволосая особа в зеленом пиджаке.

– Я за вами давно наблюдаю! – кричала она, оттаскивая Надежду от урны. – Вы сюда нарочно пробрались, чтобы нанести урон нашим бесценным экспонатам!

– Это что – тоже экспонат? – растерянно проговорила Надежда, разглядывая урну.

– Разумеется! – верещала рыжеволосая, выпучив глаза. – Это произведение Автандила Ломакина «Что наша жизнь…»! Выдающийся образец актуального искусства, а вы на нее подняли руку… точнее, ногу!

– Да кто же ее знал, что она образец! – покаянно пробормотала Надежда. – У вас тут шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на какую-нибудь композицию!

Рыжеволосая особа раздумывала, как поступить с нарушительницей порядка, но тут ее окликнул кто-то из коллег, сообщив, что двое журналистов с подозрительными целями проникли в зал, где расположена мусорная композиция Собакина.

Рыжеволосая ахнула и умчалась, мгновенно забыв про Надежду.

Однако в сложившихся обстоятельствах снять с окна занавеску было затруднительно, потому что поблизости ошивался кто-то из служителей, подозрительно поглядывая на Надежду.

Надежда мысленно показала ему язык и двинулась сквозь толпу, раздумывая, чем еще можно заменить юбку.

Навстречу ей попалась чернокожая официантка с подносом. Надежда машинально взяла с подноса бокал и оглядела стройную фигуру официантки, едва прикрытую юбочкой из пальмовых листьев.

И тут у нее в голове словно молния сверкнула.

Вдоль стен зала тут и там были расставлены пальмы в кадках. Уж они-то явно не являлись произведениями искусства и экспонатами музея, а были обычными комнатными растениями.

И их листья вполне подходили для того, чтобы соорудить из них африканскую юбочку. Причем любого размера – размер зависит только от того, сколько листьев пойдет на юбку.

Надежда выбрала развесистую пальму, которая стояла рядом с дверью туалета, и пробралась к ней как можно ближе.

Оказавшись рядом с пальмой, она принялась методично обрывать ее листья, выбирая те, которые уже начали вянуть.

Ее деятельность и на этот раз не осталась незамеченной. К ней подошел мужчина в таком же, как на рыжеволосой служительнице, зеленом пиджаке и осведомился:

– А что это вы тут делаете?

Надежда придала себе уверенный вид человека, занятого общественно полезным трудом, и спокойно ответила:

– Провожу профилактическое ощипывание!

– Что? – удивленно переспросил служитель.

– Вы видите, что некоторые листья уже начали вянуть? Это из-за недостатка солнечного света. Если их своевременно не ощипать, процесс увядания перекинется на здоровые листья, и вы глазом не успеете моргнуть, как вся пальма завянет! Вы этого хотите?

– Я? Да нет, не хочу… – неуверенно пробормотал мужчина.

– А если не хотите, так не мешайте мне работать!

– Так вы что – из «Райского сада»? – спросил служитель, понемногу сдавая позиции.

– Да, из сада! – ответила Надежда Николаевна, с остервенением отрывая от пальмы очередной лист.

– А что – нельзя было провести это самое… пощипывание в другое время, когда у нас нет мероприятия?

– Меня послали – я работаю! И работаю исключительно в свое рабочее время! А если вам не нравится – обращайтесь к моему начальству!

Мужчина в зеленом махнул рукой и удалился, решив не связываться с настойчивой цветоводшей.

Надежда оторвала еще пару листьев, решила, что ее добычи хватит на целое африканское племя и скрылась с листьями за дверью туалета.

Здесь она увидела несчастную блондинку, которая рыдала, обхватив унитаз.

– Эй, кончай лить слезы! – окликнула ее Надежда.

– Оставьте меня в покое! – отмахнулась блондинка. – Дайте спокойно умереть!

– Смерть отменяется! – перебила ее Надежда. – Прибыла «Скорая помощь»!

Блондинка еще раз всхлипнула, замолчала и оглянулась. Увидев Надежду, она проговорила:

– А, это вы… а я уж думала, что вы не вернетесь! Думала, вы это просто так сказали…

– Я никогда слов на ветер не бросаю! Раз обещала вернуться – непременно вернусь… и вот, принесла тебе материал на юбку.

– Где? – Девица уставилась на пальмовые листья и удивленно заморгала. – Это еще что за дрянь?

– Это не дрянь, а отличный, экологически чистый материал! Тысячи лет назад наши предки носили только это!

– Но я-то не питекантроп… не питекантропка!

– Ну и что? Вон, видела, в зале официантки ходят – очень даже неплохо смотрятся!

– Но я и не официантка… – пробормотала девица без прежней убежденности.

– Ну, ты даешь! – возмутилась Надежда. – Только что хотела утопиться в унитазе, а когда тебе предлагают реальный выход – тебя, видите ли, фасон не устраивает! Да я тебе говорю – завтра такие юбки войдут в моду! Ты будешь первооткрывательницей нового стиля!

– Вы думаете? – Блондинка задумчиво наморщила лоб, приложила к себе листья и встала перед зеркалом. – А что, пожалуй, в этом что-то есть… если вот здесь сделать покороче… только как это закрепить?

– Я тебе помогу…

Надежда Николаевна всегда носила при себе несколько булавок – так, на всякий случай. И теперь эти булавки очень пригодились, чтобы закрепить конструкцию из пальмовых листьев на талии блондинки.

Надежда помогала сооружать юбку и в то же время приглядывалась к девице.

– Слушай, – сказала она после длительного раздумья, – где я тебя могла раньше видеть? Что-то мне твое лицо удивительно знакомо!

– Где? – переспросила девица. – Да где угодно! Я же ведь журналистка, освещаю все культурные мероприятия в городе. Лиля Путова – слышали мою фамилию?

– Лилипутова? – переспросила Надежда.

Она с любопытством оглядела рослую журналистку – уж на кого, а на лилипутку она никак не походила.

– Да не Лилипутова, а Путова! – поправила та. – А зовут меня Лиля! Лиля Путова!

И тут Надежда вспомнила, где она ее видела.

Просматривая в Интернете материалы о вручении литературной премии «Бестселлер года», она заметила на заднем плане нескольких фотографий коротко стриженную блондинку богатырского роста. А одна из корреспонденций была подписана «Л. Путова».

– Так это, выходит, я тебя видела на «Бестселлере года»! – обрадовалась Надежда.

– Ну, допустим, была я там, – кивнула Лиля, оглядывая себя в зеркале. – А что, вроде ничего получилось!

– Очень даже неплохо, – подтвердила Надежда.

– Ой, – спохватилась Лиля. – Спасибо вам, вы меня так выручили, а я вместо благодарности устроила тут сцену…