Девочка жива.

Он ни хрена не сомневался в этом.

Никогда не сомневался.

Жива и не хочет их видеть. Оно понятно. Оно решаемо.

Жива и выходит замуж. Ну это уж вряд ли.

Мерл был настроен на разговор, но не исключал различных других… исходов дела.

Он знал, что больше он никогда из поля зрения свою девочку не выпустит.

Никогда.

И если она считает, что он будет спокойно жить, зная, что она где-то там, не с ним (не с НИМИ, мелькнуло на краю сознания), то она плохо его (ИХ!) знает.

Если потребуется, он (ОНИ!) заберет ее силой.

Если потребуется, он (ОНИ!) будет зубами рвать глотки всем, кто встанет на пути. Больше он (ОНИ!!!) ее не отпустят.

Никогда.

Никуда.

Только доехать бы побыстрей.

Увидеть.

И все встанет на свои места.

И жизнь вновь обретет цвет и смысл.

Мишель открыла глаза в полной темноте. Некоторое время смотрела перед собой, пытаясь понять, где она.

Ничего. Никаких идей.

Она не у себя в комнате, там никогда не было такой жуткой темени.

Она не на улице, пахнет по-другому, как…

Тут ее мороз продрал по коже.

Пахло, как в подвале у Губернатора.

Пыль, запах затхлости … и запах крови.

Свежей.

Мишель дернулась, пытаясь встать, но не смогла.

Тут выяснилось две вещи: во-первых, она не лежала, а сидела, на чем-то очень неудобном.

Во-вторых, она была связана. Связана так крепко, что не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Зато могла говорить.

-Эй… — тихо позвала Мишель, все ее в глубине души надеясь, что ее обманывают ощущения.

Может, она просто упала на улице, ударилась головой и лишилась зрения? А привязали ее временно, чтоб не дергалась? Этот вариант нравился ей гораздо больше, чем тот, что напрашивался сам собой.

Эй… уже погромче произнесла Мишель. И снова ничего. Лишь справа, довольно близко, почудилось какое-то шевеление. И звяк. Как по железу. И приглушенный сип.

Такой, какой издают… мертвецы.

Комментарий к 31. Ну, понеслась...

====== 32. ======

Мишонн подошла к дверям супермаркета, стукнула пару раз ногой по стеклу. Подождала, вглядываясь в витрину.

Движения внутри не было.

Дверь закрыта снаружи.

Мишонн обошла здание, увидела не закрытую на замок, а лишь опущенную до земли раздвижную дверь заднего входа. Постучала. Прислушалась. Чуть приподняла, проскользнула внутрь мягким кошачьим движением.

И взволнованно выдохнула, обозревая пространство.

Полки, практически нетронутые, заполненные товарами.

Просто сказка какая-то, находка века.

Андреа пищать будет от восторга.

Несколько огромных сумок, таких забитых, что пришлось, тихонько ругаясь, тащить их волоком до машины, осторожный взгляд на дверь подсобки. Там шумно бились и рычали.

Она придет сюда еще, и еще. Жаль, что приходится ездить одной, вдвоем бы точно больше набрали, но Мишель пока нельзя оставлять без присмотра.

Андреа встретила ее на входе в бункер.

-Успокаивающие нашла, хоть что-то? -озабоченно спросила она.

-Там, в сумке. Все, что было. В супермаркете не было аптечного киоска, а та аптека, что на углу, разграблена.

-Черт. Может травку какую-то позаваривать? Но я не знаю, какую… — Андреа горько усмехнулась, — представляешь, я знаю названия всех сильных успокаивающих, а вот травки как-то мимо меня прошли.

Мы не найдем здесь. Это в лес надо. Я знаю только мяту. И то не уверена, что смогу отличить ее от других трав. Мишонн прошла мимо подруги, спустилась вниз по лестнице, утаскивая за собой сумку. — Там в машине еще одна. Сегодня хороший улов. Завтра опять пойду, пока не растащили все. Как она?

-Все так же, — пожала плечами Андреа, — лежит.

Мишонн зашла в комнату. Посмотрела на сжавшуюся в углу, кажущуюся такой маленькой, фигурку.

-Мишель, я принесла парочку книг, может посмотришь?

Не дождавшись ответа, подошла поближе.

-Дорогая, надо вставать, нельзя лежать все время.

Девушка по- прежнему лежала, не шевелясь. Мишонн села рядом, погладила по плечу.

-Давай чаю попьем, хочешь? Я там шоколад принесла.

Ответа не было.

Вздохнув, Мишонн встала и пошла в кухню. Надо было помочь Андреа разгрузить сумки.

Про этот бункер Мишонн знала давно.

Именно сюда она вела Андреа до того, как та заболела, и пришлось остаться в Вудберри. Остаться на свою беду.

Когда они смогли оттуда выбраться и решали, в какую сторону держать путь, этот вариант возник сразу. Были опасения, что место раскрыто и разграблено, но шансы, что это не так, тоже имелись существенные.

Начальник Мишонн, из той, уже забытой жизни, был помешан на безопасности и конце света.

И на ней.

Он настолько потерял голову, ухлестывая за своей подчиненной, что как-то раз пригласил ее в этот бункер, хвастаясь своей предусмотрительностью.

Мишонн оценила масштабы.

А вот то, что мужчина намеревался поиметь ее на столе в этом самом бункере, впечатления не произвело.

Босс получил маленьким, но очень жестким кулаком по роже, коленом по яйцам и столешницей по носу.

Мишонн оставила начальника без сознания приходить в себя на полу бункера и ожидать повестки в суд за сексуальные домогательства.

Она как раз решала этот вопрос, когда миру внезапно пришел конец.

Им повезло.

В бункере был запас еды, выход на отдельную скважину, самоподдерживающаяся система подачи воздуха и генератор.

Идеальное место для нескольких человек. И совершенно незаметное, если не знать, куда смотреть.

Спасибо вам, похотливый мистер Джонсон, что бы они делали, если б не вы. Пусть вам будет хорошо, где бы вы ни были. Кем бы вы ни были.

В целом, все складывалось удачно.

У них получилось неплохо замести следы, спрятаться. У них был запас еды, если удастся еще пару раз смотаться в том супермаркет, то припасов хватит по меньшей мере на год экономной жизни. Вода и электричество без ограничений.

Все складывалось удачно.

Если бы не Мишель.

Как только они зашли в бункер и выяснили, что там никого не было, и все безопасно, Мишель убрела в ванную на час, потом легла на диванчик в углу гостиной и больше с него не встала. И лежала так уже третий день, вставая только в туалет и попить воды.

И если в самом начале подруги с пониманием отнеслись к ее желанию побыть одной, то теперь они уже всерьез опасались за нее.

Мишель резко вскинулась на своем неудобном ложе среди ночи, закричала, перебудив подруг. Андреа кинулась к ней, пытаясь обнять.

Мишель отбивалась от нее, тихо, но невероятно горько и обреченно твердя:

-Нет, нет, нет, не надо, нет…

Мишонн побежала на кухню за водой, вернулась, заставила выпить.

Мишель к этому времени окончательно проснулась и сидела, вздрагивая всем телом, сухо, без слез, всхлипывая, стуча зубами о край стакана.

Андреа обнимала ее, прижимала к себе, словно хотела поделиться хотя бы частичкой своего тепла, отдать хоть немного своей энергии.

Мишонн со вздохом присела с другой стороны.

-Ты… поплачь, будет легче.

Легче? Мне никогда не будет легче! После всего, что … Никогда! Поплакать и будет легче… Мишель сухо и остро взглянула на нее, с ненавистью выговаривая грубые злые слова, — что ты знаешь об этом? Что ТЫ можешь об этом знать? Что Вы можете?

Мишонн отшатнулась, как от удара, какое-то время молча смотрела на подругу.

-Да, — наконец тихо сказала она, -о том, что пережила ты, я ничего не знаю.

Она помолчала, потом неожиданно уткнула лицо в руки, чуть слышно застонав.

-Я потеряла ребенка, — вдруг глухо раздалось из-под пальцев, судорожно сжимающихся, как будто их хозяйка пытается зажать себе рот руками, не дать прорваться словам, не впустить эту реальность.

Андреа, тихо ахнув, прижала ладони к щекам. Мишель отвернулась, глядя в стену перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом.