-Вы о чем? — не понимает Мишель.
-Расслабься, куколка, — Мерл привлекает ее к себе, легко целует в висок, — это наши дела.
-Нет, погодите, — упрямится девушка, — я не понимаю ничего…
-Да тебе и не надо, — Дерил смотрит на брата, — когда?
-Погодь…
Тихий стук в дверь.
Мерл открывает, впускает Гризли.
-Вот начинаю уважать тебя, коллега. Че думаешь? Сделаешь?
Тот кивает.
-Только надо будет машину с дороги отогнать потом, заныкать, чтоб не нашли. Ну и схрон на всякий случай пусть будет…
-Да о чем вы? — уже волнуется Мишель, — какую машину? О чем вы говорите?
-Об Эде. — Дерил, как всегда, краток.
-А …. Что с Эдом? — Мишель все еще не понимает. Но потом до нее доходит:
-Ооооо! Вы его… убить хотите?
-Детка, нельзя его отпускать, — терпеливо говорит Мерл. — Наш шериф и все остальные добрые люди могут думать, че им захочется, но я сюда волков не пущу. Не хочу убивать лишний раз. Но и смотреть, как все рушится из-за того, что еще не все поняли, что на самом деле происходит, тоже не буду. Вон, коллега со мной полностью согласен, я же прав, Медведь?
Гризли опять кивает.
Мишель потерянно садится на кровать, закрывает лицо руками. Она понимает, что Мерл прав, сейчас не то время, когда можно рисковать собой, своими спутниками из-за желания оставаться чистыми, порядочными людьми. Мир изменился, если хочешь выжить, не время для сомнений и жалости. Эд, безусловно, опасен. В группе он не приживется, это точно. Отпускать его тоже нельзя.
-Не думай об этом, малышка, — Мерл присаживается рядом, утягивает ее на колени, гладит по спине. — Это не ты решила, не тебе и расстраиваться.
-Как решат наши доброхоты все, сразу надо быть готовым, — кивает он Гризли, тот чуть усмехается, потом поворачивается и выходит, бесшумно затворив дверь.
-А… он его …? — чуть дрогнув, уточняет Мишель.
-Да, ему удобней всего, у него глаз наметанный, все чисто сделает, я думаю. Никто не узнает. Уехал и уехал… А мы потом с Дерилиной машину уберем.
-А… Марти? — помедлив, решается все же спросить Мишель.
-Вот все-таки че-то не так! — Мерл отстраняет ее от себя, внимательно смотрит в глаза, — че тебе Брауни сдался? Че ты переживаешь так о нем?
-Ничего, — защищается Мишель, — просто вы… ничего не говорите, что узнали от него, я переживаю…
-За него, блядь? — вклинивается Дерил тоном, не сулящим ничего хорошего.
-Нет, придурки! — Мишель спрыгивает с колен Мерла, — за вас! За нас! Вы молчите! Может там на нас армия идет! Вы вообще меня ни во что не ставите! Я для вас только… кукла для секса, вот!
И, пока братья с открытыми ртами переваривают ее внезапную ярость, Мишель бежит к двери, открывает, на пороге поворачивается:
-Видеть вас не могу! Не подходите ко мне больше! — и выходит из комнаты.
Пробегая мимо кухни, мельком видит настороженные и крайне удивленные лица слышавших ее крики Керол, Рика, Бет, Дейла и Хершелла. Гризли тоже там, но, как всегда, по его лицу невозможно понять, что он услышал и слушал ли вообще.
Мишель выходит во двор, шумно выдыхает. Очень хочется поплакать. Хочется побыть одной. Она устала от постоянного присутствия людей возле себя. Внезапно остро вспоминаются времена, когда она была совсем одна, когда она сидела в своей студии, в своем милом доме, пила вкусный чай, медитировала, в голове возникали образы того, что она потом хотела бы воплотить на холсте… Ей, оказывается, этого очень не хватало… Ей, оказывается, очень тяжело все время думать о других… О том, что сейчас где-то в доме находится человек, живой еще человек, со своими мыслями, эмоциями, воспоминаниями… Человек, у которого, как и у нее, были мама и папа, которые его наверняка любили. Человек, который, так же, как и она, может испытывать боль, страх, отчаяние…
Человек, который еще не знает, что он уже умер. Что другие люди уже все решили за него. Какой бы он ни был, но он человек. И, самое страшное, что Мишель прекрасно понимает, что она не будет препятствовать убийству. Потому что, и надо быть честной с собой, если на одной чаше весов окажутся близкие ей люди, те, кто ей дорог, а на другой чаше жизнь этого, в целом, не очень-то хорошего человека, она сделает однозначный выбор. Она сделает все, чтоб ее близкие, любимые люди жили.
Мишель ловит себя на мысли, что теперь мысленно она считает Диксонов близкими, любимыми людьми. Не просто партнерами. Не просто удобными спутниками, с которыми хорошо заниматься любовью, выживать, чувствовать себя в безопасности. Нет. Они для нее именно близкие, именно любимые. И те слова, что она им крикнула сгоряча… На самом деле она так не думает совершенно. И, наверно, они обиделись. И, наверно, надо извиниться…
А вот, фигушки!
Мишель хмыкает, пинает подвернувшийся под ноги камень, возвращается в дом. В большой гостиной Карл, Бет и София играют в карты. Мишель присоединяется, весело смеется, подначивает все время проигрывающего Карла, демонстративно не обращая внимания на то и дело появляющихся в проеме двери братьев. Они выглядят… хммм… как-то пристыженно, что ли… Смущенно… Как будто не знают, как подойти к ней. Очень забавно на их таких разных лицах мелькают одни и те же эмоции.
Позже Мишель помогает с обедом Керол. На кухне крутится возле перекусывающей Лори отдохнувший Шейн, в углу тихо сидит, потягивая из кружки горячий чай, Гризли. Очень уютная, даже умиротворяющая атмосфера. Мишель как раз нарезает лук, когда в дверях появляется Мерл.
-Это… Малышка…
Мишель не поворачивается, продолжает работать ножом.
-Пошли, че скажу.
-Не хочу. — Мишель сгружает лук в кастрюльку, — я занята. Обед готовлю.
-Ну, пусть дамочка доготовит, без тебя у нее явно лучше получится… — тут Мерл понимает, что только усугубил ситуацию, — бля…
Мишель обиженно поджимает губы, отворачивается:
-Керол, что еще надо сделать?
-Надо из кладовки принести сахар, у нас закончился уже. — Керол качает головой, — вчера еще полная сахарница была.
Мишель молча протискивается мимо так и застрявшего в дверях Мерла, идет к кладовке.
Он, ни слова ни говоря, идет следом, берет из ее рук пачку сахара, подхватывает девушку под локоть.
-Подожди.
Мишель все так же молча пытается вырваться, безрезультатно, конечно же.
Мерл, с Мишель на буксире, доходит до кухни, ставит сахар на стол:
-Все, хозяюшка? Больше ничего не надо?
-Только банки открыть…-Керол в некоторой растерянности обводит взглядом всех присутствующих, не зная, пытаться ли задержать Мишель или отпустить ее с Диксоном.
-Это тебе пусть твой медведь ручной откроет, — Мерл наконец обращает внимание на попытки вырваться Мишель, — да стой ты спокойно!
Но Мишель только еще больше распаляется, дергаясь сильнее.
Тогда мужчина просто подхватывает ее на руки:
-Всем пока.
Их спутники только молча провожают взглядом удаляющуюся фигуру с брыкающейся девушкой на руках.
Ээээ… отмирает Шейн, — может, нам надо было…
-Что? — Лори косится на него, не переставая жевать, — спасать Мишель?
-Ну… сказать хотя бы что-то…-Шейн теряется, — мне кажется, она была против, чтоб ее уносили отсюда.
Да уж, точно против. Керол спокойно заваривает чай, — но, думаю, мы вряд ли что-то смогли бы сделать.
-Почему это? — не соглашается Шейн, — мы с Гризли…
-Не думаю, что Гризли стал бы вмешиваться, — качает головой Керол, поглядывая на Гризли, тот чуть заметно усмехается, — и не думаю, что нам вообще стоит вмешиваться в чужие отношения.
Отношения, конечно, своеобразные… Лори подставляет кружку для чая, — не уверена, что она с ними по своей воле…
-Ты не права, Лори, — Керол прибирает стол после готовки, — ты не права… И к тому же, не очень хорошо не только лезть в чужие отношения, но и обсуждать их… Все не без греха.
Лори поперхнулась чаем, укоризненно посмотрела на Керол. Шейн, помолчал, потом хмыкнул:
-Ладно, сами разберутся. Не убьют же они ее, в самом деле…
